— Встала! — Меня грубо подняли и вытолкнули наружу.
Тяжелая рука опустилась за голову, заставив смотреть вниз. Так я и шла, пригнувшись и глядя на бетонный пол гаража. С одной стороны, это было даже хорошо — чем меньше увижу, чем больше шанс спастись. То, что мне не завязали глаза, страшно напрягало. Если они не боятся, что я могу увидеть лишнее, то участь моя крайне незавидна.
Грубо подталкивая в спину и все так же удерживая голову, они вели меня дальше.
Ковры, мрамор, блеск, позолота, ступени вверх. И пусть в таком положении разглядеть можно было очень мало, но увиденное совершенно не нравилось.
Сомневаюсь, что Берт снял целый особняк для встречи со мной. Это, конечно, шикарно и ему по карману, но крайне глупо и недальновидно. Этот хищник ассоциировался у меня с темными казематами, изощренными пытками и психическими атаками.
В сердце закрались сомнения. Вспомнился Морозов. Вполне в его стиле: похитить, запугать, угрожать. И повод отомстить мне у него был. Но тем не менее все происходящее выглядело слишком топорно и картинно. А Морозов не производил впечатления дурака, действующего на эмоциях.
Одна из дверей открылась, меня грубо впихнули внутрь и закрыли на замок.
В комнате царил полумрак. Плотные шторы на окне были задернуты и не давали солнечному свету проникнуть внутрь. Почти всю площадь помещения занимала огромная двуспальная кровать.
Ни стола, ни стула, на который можно было меня усадить, направив в лицо свет лампы. Просто кровать. И она меня испугала гораздо больше всего остального.
Дрожащими руками я застегнула молнию на куртке. Уж лучше свариться от жары, чем лишиться хоть одного слоя одежды. Но шапку сняла, от нее толку мало, и от изнасилования она меня спасти вряд ли сможет. Только сейчас заметила, как намокли от пота волосы, как неприятно они облепили шею.
Бросив взгляд на закрытую дверь, осторожно, стараясь создавать как можно меньше шума, подкралась к окну.
Второй этаж, внизу широкая дорожка, выложенная серой плиткой и кем-то тщательно расчищенная от снега. Подергала ручку окна. Закрыто. Можно, конечно, разбить стекло, только толку от этого никакого. Прыгнув вниз, я точно себе что-нибудь сломаю и убежать не смогу. Этот вариант побега отпадал.
Но и сдаваться не хотелось.
Для начала я отдернула в сторону гардину, пропустив свет в комнату и разогнав гнетущий полумрак, который сильно давил психологически. Затем осмотрела каждый уголок, ища хоть какой-то предмет для самозащиты.
Тяжелый подсвечник с трудом удалось удержать двумя руками. Мощное оружие, но бесполезное. Ни замахнуться, ни ударить. Пришлось поставить его на место. Фарфоровая статуэтка была гораздо легче и хорошо легла в руку.
Если подкрасться и встать у двери, ожидая прихода похитителя, то, когда он войдет, можно обрушить статуэтку на его голову и потом…
Я вздохнула. Сбежать вряд ли получится, народу в доме много, охранники точно есть. Так что побег отменяется, но время можно выиграть. А там, вероятно, и Ник подоспеет.
К сожалению, осуществить задуманное не получилось. Стоило мне сделать шаг, сжимая в руке импровизированное оружие, как в замке повернулся ключ, и дверь медленно открылась.
Я тут же отскочила к окну, пряча статуэтку за спиной и впиваясь взглядом в посетителя.
— Вика-Вика-Виктория, — омерзительно сладко пропел мужчина, входя и захлопывая за собой дверь. — Скучала по мне?
— Морозов, — выдохнула в ответ. — Ты что, с ума сошел?
Вернулась былая уверенность. Я всегда знала, как общаться с этим отморозком. По крайней мере, думала, что знаю.
— Надо же, а гонора не убавилось. Еще не поняла, во что вляпалась, Викуля?
— Я? Или ты? Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, когда Ник узнает?
На него мои слова не произвели никакого впечатления.
— Измайлова, я ведь был о тебе лучшего мнения. Всегда такая холодная, уверенная, недоступная московская штучка. И что в итоге? Подстилка для зверя? Не противно давать этому облезлому?
— А почему мне должно быть противно? Он такой же человек…
Закончить я не успела, Морозов-младший вдруг подобрался и заорал, заставив меня испуганно замолчать:
— Заткнись, дура! Он не человек! Даже не смей сравнивать его с нами!!
От крика на мгновение заложило уши, но мужчина довольно быстро взял себя в руки и продолжил:
— Как же вы все стелетесь перед ними! Хищники, двуликие, чуть ли не боги. — Он едва не захлебывался от яда, которым было пропитано каждое слово. — Ублюдки, не достойные жизни. Это мы венец эволюции! Мы — люди! Но ничего, недолго осталось. Игра запущена.
Я совсем запуталась в его словах и поступках, поэтому осторожно спросила, пытаясь прояснить свою дальнейшую судьбу:
— С моей помощью?
Короткий издевательский смешок, от которого все внутри похолодело.
— Ты еще не поняла, Виктория?
— Не поняла чего?
Ладони вспотели, и статуэтка, которую я продолжала сжимать, готова была вот-вот выскользнуть из рук. А ведь я все еще на что-то надеялась.
«Может, швырнуть ее через всю комнату и попытаться попасть амбалу прямо в голову? Не получится. Промахнусь. Несмотря на габариты, отморозок наверняка уклонится от удара и еще больше разозлится».
— Что я прощу тебе унижение. Думаешь, это сойдет тебе с рук? О нет, я умею ждать, притаившись в засаде. Месть всегда подается холодной, и я дождался своего часа. Ты, конечно, подпорчена, но ничего, я потерплю.
— Что тебе нужно?
— Раздевайся, Вика-Виктория. Давно хотел тебе вставить. Вот теперь поиграем.
Сглотнула и покачала головой:
— Нет.
Морозов достал из заднего кармана штанов огромный пистолет и лениво взмахнул, направляя на меня черное дуло.
— Я сказал, раздевайся.
Смотреть в лицо смерти было жутко.
— Ты не выстрелишь, — прошептала я. — Хочешь запугать меня, да?
— Надо же, какая уверенность.
— Или ты некрофил? Один выстрел, и вставлять придется трупу.
Меня передернуло от отвращения.
— Ты такая наивная. — Его крохотные глазки горели фанатичным огнем. Кажется, мои слова не произвели
