Пэт вернула на стол бутылку, на дне которой еще плескалось вино, и оглядела притихший зал. Слышно было лишь, как мычит что-то Джесси Кросс, пытаясь подняться с пола. На счастье, башка у него всегда была крепкая. Не хватало, чтобы командированный эксперт отличилась на выезде убийством фермера.
– Думаю, пора заканчивать игру, мистер Тиролл.
Алхимик кивнул. Ни осуждения, ни удивления от ее выходки Пэт в его глазах не увидела.
– Я вас провожу, мэм.
Она с благодарностью пожала протянутую руку.
– Пэтси, с-сука… – донеслось шипение из-за спины.
– Суки бывают кусачими, Джес, – бросила она, не оборачиваясь.
Зал загудел снова. Картежники вернулись к игре. Захихикали девочки. Послышались звуки музыки – видно, Фло завела свой патефон. Драк в своем заведении матушка не поощряла, но они случались, как и везде, и ничего необычного в сегодняшнем происшествии в принципе не было.
– Заглядывай завтра, милая, – обняла на прощанье хозяйка.
Джесси не обманывал, погода была чудесная. Оказавшись на улице, Пэт с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух и подняла лицо к звездам. В Найтлопе ей особенно не хватало этих звезд. Высокого неба, не затянутого смогом. Чистого сияния далеких солнц, которое не перебивал свет уличных фонарей.
Насмотревшись и успокоившись немного, повернула к отцовскому дому. Алхимик молча шел рядом, но его молчание звучало выразительнее любых расспросов.
– Наверное, мистер Тиролл, вам любопытно, кто это был?
– Честно? – Он замедлил шаг, заставляя и ее притормозить. – Очень.
– Мой бывший жених.
Парень присвистнул:
– Даже так? Серьезно.
Не было ничего серьезного. Попытка – не пытка, как говорят.
– Почти серьезно, – поправила Пэт. – Он предложил мне выйти за него, я согласилась. Я предложила ему уехать из Фонси, он отказался.
– И вы уехали с другим.
Бутылки под рукой уже не было, да и в словах Тиролла не слышалось ничего обидного, но Пэт посчитала нужным разъяснить до конца:
– Я любила мужа.
– Верю, мэм, – серьезно кивнул алхимик. – Думаю, ваш бывший жених теперь тоже не сомневается.
– Тема закрыта, мистер Тиролл. И мы почти пришли. – Впереди виднелось уже крыльцо с зажженным над ним фонарем: отец всегда так делал, когда она задерживалась в городе допоздна. – Увидимся завтра в шесть, если у вас нет других планов.
– Поищем могилу шамана? – Судя по воодушевлению в голосе и во взгляде, он хоть сейчас готов был мчаться в пещеру.
– Попробуем. Доброй ночи.
– Доброй, мэм.
Пэт вошла в дом и устало привалилась спиной к закрытой двери.
Отчего у нее всегда все так неправильно? Это вчера нужно было играть в карты вместо того, чтобы пить. А вот сегодня можно было и напиться.
В горы они с Тироллом отправились вдвоем. Гилмор не решился присоединиться, а Бекка накануне сговорилась каким-то образом с дедом, и утром тот заявил, что берет внучку с собой в объезд по фермам. Пэт не возражала. Ей самой когда-то нравилось ездить с отцом, пока она не поняла, что эти поездки, похожие друг на друга фермы и фермеры и знакомые до последнего камня пейзажи могут остаться самым интересным в ее жизни.
По дороге к святилищу о вчерашнем не вспоминали. Алхимик развлекал Пэт байками и делился тем, что ему известно о гоблинах. Как ни странно, среди ее знакомых, не связанных прямо с изучением гоблинской культуры, Тиролл оказался едва ли не единственным, чье знание языка зеленокожих не ограничивалось ругательствами.
– У нас в академии работали гоблины, – объяснил он. – Двое даже преподавали. Немагические науки, конечно. Один – на целительском, а второй читал на общем курсе арлонское право. От него и знаю, как представиться и спросить дорогу, если вдруг окажусь в гоблинском поселении.
– Вряд ли пригодится, – разочаровала его Пэт. – Гоблины в большинстве своем говорят на арлонском лучше, чем вы на гоблинском.
– Уже убедился. Тут недалеко живет одно племя…
Узнав, что Тэйт не только в Фонси и окрестностях успел перезнакомиться практически со всеми, но и за перевалом Радуг побывал, Пэт не удивилась. Встречала она таких неугомонных, и сам он говорил, что часто путешествовал до того, как нанялся к Роско. Да и на этом месте наверняка надолго не задержится. Правда, когда Патрисия поинтересовалась сроком его рабочего контракта, Тиролл промямлил что-то маловразумительное и поспешил сменить тему.
У пещеры все так же дежурили охранники. Уже знакомый маг – тот, что избежал встречи со стулом, – выглянул из палатки, пожелал доброго дня и скрылся. Второй, если он там и был, даже не показывался. Пэт это устраивало. Не помогают – не беда. Главное, чтобы не мешали.
Помощи ей хватало и от Тиролла.
– С чего начнем? – спросил он, внеся в освещаемую кристаллами пещеру сумки. Камеру сегодня не брали, но прихватили ломик и небольшую кирку, и алхимик, очевидно, собирался немедленно приступить к поискам могилы.
– С того, на чем вчера закончили, – осадила его пыл Пэт. – С алтарей. Хочу открыть эти горшочки. Если верить надписям, в них лежат дары богов.
– В смысле – дары богам?
– Нет. – Она помотала головой. – Именно дары богов. Мне встречалось такое прежде, не сами дары, а упоминания о них. Хоть боги и не являются создателями гоблинов, они могут одаривать и их своей милостью. Что понималось под милостью, сказать сложно, мои источники – древние легенды, полные иносказаний. В нашем же случае надписи на каждом алтаре говорят: тут дар такого-то бога, возьми, если достоин.
– Думаете, мы достойны? – хитро прищурился Тиролл. Об останках шамана он, кажется, тут же забыл.
– Давайте проверим, – предложила Пэт.
Опасения опасениями, но оставлять содержимое горшочков участникам будущей экспедиции она не хотела. Поэтому, велев Тироллу держаться в стороне, подошла к алтарю Сказочницы.
– Начнем с богов младшей семьи.
Пэт не считала себя религиозной или даже верующей, она была ученым, но как ученый допускала, что боги существуют. Сказочница, богиня судьбы и случая, была ее любимицей. В то время как сестра ее, Пряха, тянула нить человеческой жизни, Сказочница сидела рядом, развлекая работницу историями, которые вплетались в нить, становясь чьей-то судьбой, и от настроения рассказчицы зависело, будет ли эта судьба счастливой. Если настроение менялось, как погода ранней весной, то и жизнь человека превращалась в череду бед и радостей. А если в историю вмешивался кто-то из старшей четверки, сама Сказочница уже не знала, чем все обернется. Ни младшие боги, ни тем более люди не властны над судьбой, в которую вошло предназначение, данное Вершителем, ирония Шутника, Любовь или Война.
С благоговением, недостойным человека науки, Пэт открыла стоявший на алтаре горшочек. Внутри не оказалось даже пыли.
Во всех других горшочках – тоже.
– Что ж, – с сожалением вздохнула Пэт. – Раз богам нечего нам дать, поглядим, что можем найти сами. Можете заняться осмотром пещеры, мистер Тиролл, а мне нужно перерисовать еще одну стену. Завтра закончу с расшифровкой, напечатаю фотографии, и можно будет отправить отчет. Я считаю, этот храм заслуживает внимания, и надеюсь, к моему мнению прислушаются.
– Не слишком поспешные выводы? – спросил алхимик с сомнением. – Нет, я вам верю, но там, – он указал пальцем на своды пещеры, – не решат ли, что вы недостаточно во всем
