Пэт казалось, что у нее язык отвалится столько раз повторять одно и то же, а рука онемела после десятков подписанных протоколов.
Еще через три дня, когда с горем пополам восстановили стационарный телепортационный канал, явились другие господа. Солиднее, серьезнее, въедливее. И вопросы они задавали немного другие.
– Дары богов? – переспрашивала с улыбкой Пэт. – Не знаю. Думаю, это были некие временные способности, нужные только для того, чтобы справиться с темным шаманом. Сейчас совершенно их не чувствую.
Немолодой следователь расплывался в ответной улыбке и послушно заносил в протокол ее слова. Потом предложил кофе.
Как выкрутились остальные, Патрисия понятия не имела, но не сомневалась, что выкрутились. Никто не желал становиться подопытным кроликом. Если бы задумались о таком раньше, вообще не писали бы о дарах, но… получилось, как получилось, и пришлось расхлебывать последствия своей недальновидности.
Подписали еще пару сотен бумажек и наконец-то дождались официального уведомления о закрытии дела.
Гилмор уехал сразу. Взял расчет, собрал вещи и купил билет на первый же проходивший через Фонси поезд. Сказал, что возвращается домой, но вид у него при этом был такой, словно впереди Воина ждало еще одно сражение.
Тэйт остался.
Когда восстановили телепортационное сообщение, мистер Тиролл получил известия о результатах торгов: рудники ему все-таки достались. И он тут же взялся за реализацию следующего пункта своего долгосрочного плана: познакомился с Роско заново, теперь уже по-настоящему, и предложил тому новый маршрут для строящейся ветки.
Очень хотелось бы сказать, что Карл Роско, отойдя от потрясений, осознал, какой страшной участи избежал и какую роль сыграл в этом Тэйт, и в благодарность принял предложенные им условия с радостью и ничего не требуя взамен. Но все было совсем не так. Больше собственной жизни Роско ценил деньги, так что решающую роль сыграли некие подписанные им бумаги, почти случайно оказавшиеся у новоявленного владельца перспективной выработки. Да и на прокладывание нового маршрута, как Пэт знала, пришлось выделить крупную сумму. Но Тэйт сказал, что дело того стоит.
Когда Патрисия паковала вещи, собираясь в Найтлоп, он был уже полностью поглощен новым проектом. Чертежи, сметы, расчеты – Пэт ничего в этом не смыслила, а Тэйт увлекся настолько, что она не удивилась бы, если бы он забыл про ее поезд…
Впрочем, и в том, что все-таки вспомнил, особого смысла не было. Попрощались. Обменялись адресами, просто потому, что так принято, но писем друг другу слать не обещали.
Писать Пэт пообещала отцу. А он обещал отвечать. Даже сказал, что, быть может, приедет к ним с Беккой погостить. Ненадолго и, скорее всего, зимой, потому что осенью на фермах много работы и соответственно немало травм. А на весну у него уже запланированы как минимум одни роды, но и эти – он предвидел – будут сложными, потому что у Бобби в роду одни здоровяки, а у Джил в этом плане плохая наследственность и узкий таз…
– Зато у них будет самый лучший доктор, – заметила Пэт. – Практически бог.
Совсем неплохо, когда такая сила достается человеку, чья работа – беречь здоровье и спасать жизни. И, кажется, невзирая на сопутствующие этому печальные события, отец был доволен полученным даром.
Если подумать, все они получили что-то нужное для себя.
Отец – силу, чтобы помогать другим. Тэйт – свои рудники.
А для Пэт наградой стал голос дочери. Бекка говорила теперь много и с удовольствием, но Патрисия продолжала радоваться каждому слову. Мелочь – скажет кто-то, но она после пяти лет тишины и не желала большего. Дар Возлюбленной не сравнится с этим счастьем – каждый день слышать голос своего ребенка.
Пока – каждый. За время пути из Фонси они успели обсудить перспективы учебы Бекки и сошлись на том, что ей стоит попробовать поступить в академию.
Но ведь еще не осень?
Сойдя с поезда, Пэт подала руку дочери и крепко сжала тонкие пальчики, чтобы не потерять Бекку в толпе. Их некому было встречать, и теперь, чтобы добраться домой, предстояло найти свободного извозчика.
Багаж Патрисия, как всегда делала, путешествуя на дальние расстояния, отправила портальной почтой, оставив при себе лишь небольшой саквояж со всем необходимым в дороге. Но какой-то ушлый носильщик, видимо, решил, что хрупкая дамочка будет рада избавиться и от такого небольшого груза, и, подскочив, попытался забрать у нее саквояж.
– Не нужно, я са… – Она встретилась взглядом с непрошеным помощником и умолкла на полуслове. Саквояж у нее все-таки отобрали.
– Тэйт! – Бекка с радостным криком повисла у него на шее.
– Ух ты, кажется, ты подросла в дороге, – усмехнулся Шутник, обнимая ее одной рукой и специально немного подгибая колени. – А твоя мама стала еще меньше.
Рядом с Пэт он конечно же вытянулся в полный рост. Ей пришлось задрать голову, чтобы взглянуть в смеющиеся глаза.
– Что ты тут делаешь? – спросила она, не спеша выражать радость от нежданной встречи. – И как…
– Порталом, – отозвался он, не дослушав. – Одна знакомая рассказывала, что таким образом поезд из Фонси можно не только догнать, но и перегнать. Так что я тут со вчерашнего дня.
– Ночевал на вокзале? – фыркнула Пэт.
– Почти. Гулял по городу до утра. На набережной, потом в парке, потом опять у реки. Устал безумно. И проголодался…
– И в Найтлопе ты никого не знаешь, кроме нас, поэтому мы должны тебя, такого уставшего и голодного, приютить и накормить? – предположила Пэт.
– Было бы просто здорово, – согласился Тэйт. – Я очень неприхотлив и практически всеяден. И надолго не стесню. У меня всего три дня. Или четыре. Потом нужно будет заниматься оформлением документов, искать рабочих… ну и других вопросов хватает…
– Вот и занимался бы ими. Зачем приезжать сюда?
– Не знаю, – улыбнулся он, глядя ей в глаза.
Пэт не выдержала этого взгляда и тоже улыбнулась.
– Ладно уж, оголодавший странник. Поехали. Не бросать же тебя на произвол судьбы?
Она тоже не знала, зачем ей это нужно и нужно ли вообще.
Но, наверное, это не тот вопрос, на который следует искать ответ, когда у тебя всего три дня. Или четыре…
МариупольСентябрь 2017 – май 2018
