Тэйт наслаждался представлением, про себя отмечая, что исполнитель несколько переигрывает. Гилмор задумчиво вертел в руках револьвер, и, если бы Роско прервался хоть на мгновение и внимательно поглядел на своего управляющего, наверняка тотчас умолк бы. Пэт не скрывала ядовитой усмешки, ее отец смотрел на разоряющегося магната как на пациента, но не своего, а ближайшей лечебницы для душевнобольных, а Бобби еще недостаточно пришел в себя, чтобы пытаться что-то понять в визгливых выкриках, и только болезненно морщился на особо высоких нотах.
Конец выступлению Роско положили, как ни странно, присланные из столицы маги-охранники. Они в два голоса, дополняя друг друга, заявили, что данное дело подпадает под статью о государственной безопасности и до окончания расследования ни один из эпизодов этого дела не подлежит огласке. Стало быть, ни о каких жалобах в суд или вовлечении в разбирательство сторонних лиц и речи быть не может.
– Это официальное уведомление, мистер Роско, – серьезно проговорил маг, участвовавший в поимке темного шамана в качестве портальщика. – Вы получили его при свидетелях. В этом случае клятва о неразглашении не требуется. Нарушение озвученных нами условий карается по закону, и если кто-то и предстанет перед судом…
– Что?! – завопил Роско. – Да ты хоть знаешь, кто я? А кто ты? Кто ты вообще такой?
– Специальный агент Тимоти Шот, а это – мой коллега Томас Броуди.
Пэт громко фыркнула и зажала рот ладонью. Когда Тэйт подошел к ней, она с беззвучным смехом уткнулась лбом ему в грудь.
– Тим и Том, значит? – спросила тихо, когда наконец смогла говорить. – Не запомнил, да?
Тэйт развел руками:
– Выходит, запомнил.
Он сам расхохотался бы, но не хотел, чтобы Роско решил, будто смеются над ним. Хотя он и был смешон. И когда скандалил, и особенно когда притих после внушительной отповеди магов. Но хищники тоже порой выглядят смешно, а Карл Роско все же был хищником, пусть и не очень крупным…
Тэйт не хотел думать о нем. После.
Сейчас у Шутника оставалось еще одно незавершенное дело.
– Ну что? – спросил он у всех сразу. – Передохнули? Можем ехать?
О том, чтобы опять перемещаться порталами, и думать не стоило. Во-первых, стемнело, и понятие «видимая точка» на время перестало существовать. Во-вторых, даже с силой Вершителя портальщик вряд ли вытянул бы еще и лошадей. Не оставлять же их на ночь в горах?
– Приедем в город уже за полночь, – вздохнула Пэт.
– В какой город? – махнул рукой док. – К Пекону. Там увечных полно нашей милостью. Джил до смерти перепугалась, а ей это сейчас не надо. Джим опять же… Про ворота сами ему рассказывать будете.
– Кто взрывал, тот пусть и рассказывает. – Патрисия выразительно посмотрела на Тэйта. – Я в город. Бекка наверняка волнуется, а я волнуюсь за нее. Боюсь, что она снова кинется меня искать…
Наверное, она все время этого боялась. Если бы Тэйт задумался об этом, и сам озирался бы, высматривая Бекку поблизости. Не с ее характером оставаться в стороне. Даже странно, что она смогла усидеть на месте, зная, куда отправились ее мать и дед.
– Мы с ней говорили с утра, – сказал он Пэт. – Я объяснил, что ей не стоит вмешиваться. Бекка – умная девочка. Думаю, она поняла.
– Угу, – закивал доктор Эммет. – Он объяснил. А я Фло снотворных капель дал. Попросил, чтобы накапала ей незаметно. Так что поняла она или не поняла, до утра в любом случае никуда не сорвется.
Услышав о столь оригинальном, но действенном решении, Тэйт все-таки рассмеялся. Велика мудрость Вершителя, чего уж там. А если Роско принял на свой счет – его проблемы.
В темноте пробираться по горам было бы нелегко, но выручали кристаллы, которые Патрисия забрала из пещеры. Почти полностью разряженные артефакты во время изгнания духа впитали в себя силу храма и теперь висели над всадниками, ярко освещая дорогу, так что путь оказался не сложнее, чем днем.
Когда отъехали достаточно далеко от горы, Тэйт спешился и, сказав остальным двигаться дальше или оставаться, если угодно, только не мешать, уселся на тропе и вытряхнул из карманов загодя свинченные Гилмором запалы с взрывных устройств. Перебрал, часть отложил – те, что от бомб, которые он днем оставил в кустах и планировал забрать когда-нибудь потом. Прочие выложил перед собой в два ряда.
Конечно, он не принимал личного участия в сборке каждого устройства, но все же был связан со всеми. Логотип «Девон» на корпусе соседствовал с едва заметным значком, ничего не значащим для непосвященных, а для посвященных – таковых было всего четверо – служившим заготовкой активирующего заклинания. Тэйт сам не знал, как и для чего это может пригодиться, когда придумывал эту маркировку с секретом, но Сибил Девон, с которой он поделился идеей, помнится, сказала, что подобные мысли никогда не посещают без причин. И, как обычно, оказалась права…
Тэйт перебрал пальцами запалы, сконцентрировался на тянущихся от них энергетических ниточках. Почувствовал каждое из устройств. И те, что Том заложил у горы, следуя отметкам на карте. И те, что лежали в заваленном гроте. И то последнее, что он сам установил в ведущем в храм коридоре.
Несколько взрывов слились в один, разбив тишину ночи. Земля задрожала. Лошади испуганно заржали и заметались на тропе.
Хорошо просматривавшаяся на фоне ночного неба вершина горы, в недрах которой покоилось бессмертное, но уже бессильное зло, затряслась, меняя очертания, и, кажется, стала немного ниже.
Теперь уже точно конец: Шутник запечатал ловушку.
Эпилог
Центральный вокзал Найтлопа встречал суетой разношерстной толпы прибывших и отбывающих, зазывными криками носильщиков и продавцов газет, тяжелой смесью несочетаемых запахов…
«Скорее домой!» – вздохнула про себя Пэт.
Принять ванну, переодеться, завалиться в постель… Или сварить кофе и пролистать в сотый раз записи…
Вспоминать или, наоборот, постараться не думать.
Взрыв, сотрясший горы. Ночь на ферме Пекона.
Долгая ночь, но они пережили ее. Сила Вершителя врачевала раны. Очарование Возлюбленной усмиряло недовольство. Слова Шутника возвращали доброе расположение духа. На случай серьезных конфликтов рядом был Воин, но, хвала всем богам и добрым гоблинским духам, его вмешательства не потребовалось.
А утром простились с Рози.
После
