Шаман поведал, что около двух недель назад, как раз в то время, когда, по подсчетам Пэт, обнаружили храм, что-то странное начало твориться в мире духов. Они будто встревожились, но, сколько Эгери ни спрашивал о причинах волнений, ему не ответили. А спустя несколько дней духи и вовсе перестали отзываться. Шаман чувствовал их присутствие, но не слышал голосов. Только один, едва различимый, что позвал его к горе, известной как гора Надежды.
– Мне нужно попасть в храм, – закончил рассказ гоблин. – Ты ведь отведешь меня туда, девочка, которая задает вопросы? Вместе поищем ответы.
Откуда он знал, что только у нее есть право провести кого-либо в святилище, Патрисия не задумалась. Лишь представила, что снова окажется в пещере, и голову заполонили другие мысли. Воспоминания. Страхи. Раскаты взрывов и грохот осыпающихся камней…
– Пэт… – Тэйт коснулся ее руки, вытягивая из темной пещеры в светлую кухоньку. – Нам ведь нужны ответы?
– Да, конечно. Но ехать в горы… Не сегодня. Эгери еще слаб, я не выспалась… – Она на миг стушевалась под укоризненными взглядами собеседников, но тут же вспомнила: – Мои записи! Эгери может посмотреть их. И фотографии. Я их еще не печатала, но много времени это не займет. Все необходимое у меня есть.
Шаман с алхимиком переглянулись, словно решали, не отправиться ли им в горы без нее. Тиролла приставленные к пещере охранники вряд ли остановят: как маг, он сильнее, обоих скрутит в два счета, а возможные проблемы с их столичным начальством уладит с помощью очередной подруги друга.
Пэт уже настроилась на такой итог, но Эгери посмотрел на нее и согласно кивнул.
– Покажи мне свои записи, Пэтси. И расскажи, что вы нашли в пещере. Вы ведь нашли там что-то… для себя?
Теперь уже Пэт переглянулась с Тэйтом.
– Нашли, – признал тот. – Но как вы об этом узнали, почтенный Эгери, если духи не говорят с вами?
– Я не слышу, – с загадочной полуулыбкой подтвердил шаман. – Но я вижу. – Он демонстративно стянул очки. – Даже так.
Пэт всем телом подалась к нему:
– Что вы видите?
– Э нет, – покачал головой старик. – Сначала посмотрим твои записи, девочка. Но еще раньше – я выпью чай и съем кусочек этого чудесного пирога. Ты сама сказала, что я еще слаб.
Глава 13
Часы, мерно тикавшие на стене в гостиной, показывали уже девять, док Эммет и Бекка давно проснулись и позавтракали, после чего Бекка занялась с матерью фотографиями, а док отправился побродить по городу и разведать обстановку. А Гилмор до сих пор спал.
Тэйта это тревожило.
Его вообще все тревожило. Слова. Взгляды. Доносившиеся с улицы звуки.
Что-то приближалось. Подкрадывалось стелющимся по земле туманом, вползало медленно в мысли, выпускало коготки и проверяло на крепость натянутые нервы.
Назвать это предчувствием не получалось. Предчувствия далеко не всегда оправдываются. Сейчас же Тэйт знал: что-то грядет, и оно не обманет ожиданий.
Интересно, чувствовала ли это Пэт? Или старый шаман, расположившийся на заднем дворе с ее бумагами?
Доктор Эммет разрешил гоблину разложить небольшой костерок, и через открытые окна в дом проникал дым, сладковатый от трав, что Эгери подбрасывал в огонь. Дым не дурманил – напротив, несколько вздохов, и тело наполнялось бодростью, словно после чашки крепчайшего кофе, а мысли становились ясными и четкими. Наверное, шаману это помогало разобраться в срисованных со стен храма символах, но по сморщенному лицу цвета блеклой болотной зелени было непонятно, что он прочитал и к каким выводам пришел.
– Не мешай, – сказал он Тэйту, когда тот пытался пристроиться рядом на расстеленном на земле покрывале.
Пришлось отойти.
Тэйт занял бы себя чем-нибудь, но дел для него не нашлось. Пэт даже посуду перемыла, прежде чем взяться за фотографии. Тэйт помог бы ей с проявкой и печатью, с магией это получалось быстрее, а у него имелся соответствующий опыт. Но и у Патрисии он наверняка был, и у Бекки. Особенно у Бекки. Потому алхимик решил не мешать и им.
А Гилмор все еще спал.
Тэйт слонялся без дела по комнатам, несколько раз выглядывал на задний двор, вдыхал сладкий дым, смотрел на ссутулившегося над рассыпанными по покрывалу листками гоблина и вновь шел в дом. Подходил к наружной двери и прислушивался: не стоит ли на пороге страшное нечто.
– О! Этот еще… – Рука нащупала в кармане смятую бумажку. Тэйт подумал, что срисованного с забора Пекона гоблина тоже нужно показать Эгери.
Откладывать Тэйт не стал. Пусть даже старик снова прогонит.
Но шаман не гнал.
Сквозь стеклышки очков всмотрелся в рисунок и вздохнул так тяжело, словно получил весть о чьей-то смерти.
– Поверженный Воин. Значит, он одолел уже двоих.
– Кто одолел? – встрепенулся Тэйт. – Кого?
Шаман точно не слышал. Смотрел на рисунок, беззвучно шевеля губами.
– Расскажи, где ты видел этот символ, – произнес он наконец. – Тогда я расскажу, что увидел в письменах тех, кто был до меня.
– Но…
– Расскажи, – повторил старик. – А я расскажу, что тебе делать, мальчик, благословленный создателями.
Тэйт нахмурился: к добру ли это благословение? Но любопытство шамана – понятно, что не праздное, – удовлетворил.
– Сколько убили лошадей? – уточнил Эгери.
– Десять.
– Э нет. Неверное число. В пророчестве названо другое.
– В каком пророчестве?
– В этом. – Старик указал на записи Патрисии. – Разве ты не знаешь о нем?
– О великом шамане, который возродится великаном? – припомнил Тэйт.
– Так, – вздохнул Эгери. – И не так. На языке моего народа слово «великий» не всегда хвала. Есть великие герои, а есть великие злодеи. Великих героев чтят в сказаниях, а великих злодеев…
– Хоронят в пещерах и забывают?
– Забывают, да. А пещера… Не всякое зло требует таких мер. Обычно довольно забыть, чтобы не смущать умы и не испытывать совесть тех, кто будет после нас. Не всякое зло способно вернуться спустя века… Мне нужно побывать в храме. Записи Пэтси дают слишком мало ответов. Она – умная девочка и много знает о гоблинах, но сама – не гоблин. Да и многие гоблины сейчас уже не помнят всех тонкостей танцующего письма, и не каждый сможет правильно перерисовать символы, чтобы не растерять их смысл. Но и того, что есть в этих бумагах, хватило мне, чтобы понять: спешил я не зря. Спешил и все равно опоздал…
Эгери умолк. Тэйт тоже молчал. Не торопил, не спрашивал. Знал, что старик сам продолжит рассказ.
Гоблин взглянул опять на бумаги и скорбно поджал тонкие серые губы.
– Плохо, – выдохнул тяжело. – Очень плохо. Не каждое зло хоронят в недрах горы. Те, кто сделал это, надеялись, что место упокоения не найдут. Они завалили вход, дабы скрыть его. Но, если однажды кто-то попадет внутрь, ему оставили предупреждение. Не подумали лишь, что нашедший ловушку будет не гоблином. Прежде ведь это были наши земли, люди еще не пришли сюда…
– Ловушку? – не удержался от вопроса Тэйт.
– Да. То, что вы считаете храмом, есть ловушка. Ловушка для духа. Тот шаман был воистину велик, и дух его был силен настолько, что не нашлось способа ни уничтожить его, ни
