– Слушайте, – обозлилась она, – перестаньте называть меня всякими подложными именами. Меня зовут Лейла.
Тут на кухню зашел молодой темнокожий. «Сидел за стеночкой и нисколько не подслушивал», – иронично подумала Лейла.
– В нашей организации использовать настоящие имена не принято, – сказал он наставительно. – Только кодовые.
Лейла его появление встретила с показным хладнокровием.
– То есть Лола Монтес – это мое кодовое имя? Какое-то неказистое.
– Выберите то, что вас устроит, – с вызовом сказал темнокожий. – Для «каракаса» имя присваивается временное. Чтобы получить кодовое, вам нужно вступить в наши ряды, а для вступления необходимо пройти проверку зрения.
– Нет, спасибо. А ваше?
– Кваме Икс Нкрума.
– Вот это да.
– Спасибо. Мне нравится.
– Вы тоже собираетесь на эту встречу?
– Тоже.
– И что там на повестке дня?
Кваме кивнул Никотину Лазинджу, и тот заговорил:
– Там будет кое-кто из новых людей вроде вас. Так что проверку зрения мы проведем прямо там. А еще попробуем определиться, не продвинуть ли нам запуск.
В этих формулировках Лейла откровенно плавала – «продвинуть», «запуск». Что тут происходит? И где Сара?
– Извините, – разглядел ее смятение Лазиндж. – Вы ведь не знаете, что такое «запуск». Подобных экстернов новичкам мы, как правило, не устраиваем. Обстоятельства, знаете ли. Хочется поскорее ввести вас в курс дела.
– Но зачем? Чего вы от меня добиваетесь?
В своем голосе она чувствовала ершистость – верный признак отчаяния. Возможно, вся эта безумная интрига строится для того, чтобы ее размягчить, сделать податливой. Но для чего? И… Хотя нет: ведь ей дали поспать.
– Вот вы знаете, Лола, откуда я? – задал вопрос Кваме.
– Гана? – определила она на глаз. Лейла была знакома кое с кем из африканцев и неплохо разбиралась в акцентах.
Кваме был удивлен, это было заметно по его мимике:
– Да. Буком. Это в столице Аккре. Мы стремимся свободно перемещаться по этой планете. Это наше неотъемлемое право. И это же одна из причин, отчего мы помогаем людям выходить за границы правовых норм, среди которых они родились.
«Ну да. Потому и становитесь контрабандистами», – подумала Лейла, но попридержала язык.
– После того имэйла мы вас прозондировали и увидели, что вы располагаете весьма широкой сетью. Люди, которые вас любят и уважают, разбросаны повсюду.
«О. Этот приемчик нам известен: лить в уши, будто ты добрый полицейский».
Что же до «разбросанных», то это в основном те, кто задет недостатком взаимности с ее стороны: мол, все ищет и ищет себе кого повидней, никак не угомонится.
– Вы меня зондировали?
– Не думайте, что вы одна такая, – то ли успокоил, то ли щелкнул ее по носу Никотин Лазиндж. – Вся процедура занимает не больше минуты. В целом же ваша помощь понадобится нам для того, чтобы доставлять кое-что из техники в различные части света.
– Но что я в этом смыслю?
– Не так уж и мало. Хотя дело тут скорее в том, с кем вы контактируете. Речь идет о звонках людям в различных местах; людям, у которых для вас всегда найдется время.
– И какую же технику вы хотите, чтобы я доставляла?
– В этот раз, вероятно, набор ограничится тем, что вы возьмете с собой на борт, – сказал Лазиндж. – Во всяком случае, до проверки зрения.
– Поставлять нужно только «железо», – вставил Кваме. – Софт мы можем качать по Сети.
– Но что вы вообще думаете делать? Ваша представительница в Хитроу сказала, что вы хотите обнародовать похищенные у людей данные, а затем присвоить им номера.
– Лучше бы Пейдж об этом не заикалась, – укоризненно посмотрел на Кваме Никотин. – Это не в ее компетенции.
– Но ведь у нас горизонтальная организация? – напомнил тот.
– Это так. Но если тебе предписано быть турагентом, то будь турагентом, – проворчал Лазиндж.
Кваме снова обернулся к Лейле:
– Мы точно не знаем, как быть. Некоторые из нас желают еще немного выждать, прежде чем заявить о себе. Другие же говорят, что пора уже выйти на поверхность, чтобы люди могли решить, что за нами стоит пойти. В пользу этого говорит и то, что при растущем насилии со стороны Комитета мы вынуждены шевелиться быстрее. Иначе есть шанс, что нас уничтожат еще до того, как мы дадим всем знать о том, что происходит.
– А скажите-ка еще раз, что именно происходит?
Снова встрял Никотин Лазиндж:
– Тайная олигархия вывела систему за пределы, в которых она еще подлежит корректировке законными политическими средствами. И сейчас весь мир готов двинуться не в ту сторону: под власть олигархов. Возможно, у нас есть технология, чтобы их остановить. Они не знают, каков масштаб нашей осведомленности; не знают и того, чем мы обладаем.
– А чем вы обладаете?
– Технологией проверки зрения и еще кое-чем, о чем я здесь не могу распространяться. А еще мы оседлали их линии связи. Но и это, увы, от нас ускользает. Еще год назад точки доступа у нас исчислялись тысячами, а теперь они сократились до… Кваме, ты знаешь нынешнюю цифру?
– Нет, но Сара знает. Она сегодня утром общалась с Инженерной службой.
– У нее получилось уйти из рыбного склада? – спросила Лейла.
В соседней комнате хлопнула дверь и дважды провернулся ключ в замке. А затем раздался голос Сары:
– По вчерашнему дню восемьсот двадцать открытых порталов. – Она вошла в комнату, волоча на плече пластиковый мешок, бряцающий и тяжелый. – Но их число быстро убывает.
Лейле это явление не понравилось; оно вселяло тревогу.
– Потому вы и похищаете людей прежде, чем разъясняете свою политику? – обратилась она ко всем. – Из-за того, что боитесь лишиться стратегического преимущества?
– Свою политику мы объяснить можем, – с нарочитой уверенностью сказал Кваме.
– Тогда я не понимаю, что конкретно изменится, когда верх одержите вы?
В ответ молчание. А затем Сара:
– Проверку зрения тебе надо будет все-таки пройти.
Из квартиры уходили в спешке; снаружи в черном, урчащем на холостом ходу автомобиле сидел Дермот. В машину набились впритирку; Лейла сидела прижавшись к Саре и ловила себя на том, что испытывает к ней симпатию (неуместно, нелепо, в духе какой-нибудь шведской семьи).
Дермот погнал машину по городу, словно удирающий от привидений Пэк-Мэн[59]. Съехали с длинного холма и снова переправились через реку. Над каменным городом стоял теплый летний вечер, на улицах было шумно и людно: что-то вопили продавцы фруктов, клацали каблуками вылезающие из такси девушки; из тяжелых, кованых медью дверей пабов вываливались распаренные мужчины. Возле одного из тех кружал шумно бражничала компания в напудренных париках.
– Сара, а Сара? – вполголоса обратилась Лейла. – Ты мне по-прежнему обещаешь, что после встречи отдашь вещи и отправишь меня домой?
– Все в силе, – ответила та.
– Как вы это все проворачиваете? И что имел в виду Никотин, когда сказал, что вы зондируете людей? И как вы мне сумели подменить документы – паспорт, билеты? У всех на виду, прямо в забегаловке аэропорта.
– Мы оседлали комитетовские линии слежки. Так что имеем доступ ко всей той информации, которую собирают они. Просто
