Лицо Лейлы сложилось в недоуменно-вопросительную гримасу: «что-что?»
– Тебе что, никто не рассказывал, как мы выращиваем наши компьютеры?
– Да нет конечно.
– Черт. Я-то в этом толком не смыслю, я ж из оперативки. В общем, эти наши компьютеры не нуждаются в том, чтобы их подключали, зато их нужно поливать, помещать под солнце; а еще они могут друг с дружкой общаться без, как бы это сказать… ну в общем, без Интернета. А с год назад наши люди из техслужбы сумели ужать машинку Краниума до размеров, позволяющих засунуть ее в наши лэптопы, на вид совершенно безобидные. И это позволило распространять их более широко, чем у нас получалось раньше. Теперь мы пробуем начать проверки через Интернет, но есть риск, что Комитет это дело перехватит и повернет против нас.
И вот уже через несколько месяцев работы с этой новой техникой у нас появилось достаточно людей с соответствующими цифрами, которые умные машины могут систематизировать и математически распределять по отделам.
«То есть?» – снова спросила мимика Лейлы.
– Ну, допустим, девятка – это не просто девятка, а еще и три в квадрате. По такому принципу в тебя вживляется и твой номер. Именно поэтому самое первое, что человек накрепко усваивает после проверки, – это свое число. И не только свое, а еще и от восьми до тринадцати цифр любого другого члена «Дневника», как только на них посмотрит. Есть, правда, среди нас прямо-таки реальные сфинксы, у которых можно считать только шесть или семь цифр, но это скорее исключения. Я о том, что это, по сути, новая наука, или новое искусство, или как еще можно эту цифирь назвать. Некоторых это слегка нервирует, и они стараются к своим собратьям близко не присматриваться. Я их понимаю. Вместе с тем у этих цифр есть свое определенное значение. Мы ведь толком все еще не знаем, что собой представляет наш мозг и как он действует – вся эта мозговая электрика-лимбика-химия, ведь так? По сути, мы все еще обретаемся в доньютоновской эпохе. Хотя к чему эта завеса тайны, разобщающая людей? Быть может, мы накануне открытия какого-то нового закона о гравитации? Новой эры, рождение которой закладываем именно мы. Объяснить внятно не могу, но увидев твое число, я как-то разом поняла, что тебе место где-нибудь в логистике. И Роман со мной согласился. Мы кое-кого попросили отсмотреть твой номер на фоне нужных нам задач и подыскать что-нибудь такое, что более соответствовало бы тебе. А еще я указала, что тебе в пределах максимум двух суток надо быть дома.
– Спасибо.
– Да брось ты. В общем, нам от тебя нужно следующее. Помнишь того парня, что клеился к тебе в вип-зоне Хитроу? Ты его тогда не признала, а ведь он типа знаменитость. Зовут его Марк Деверо, специалист по методикам самопомощи. Автор книги, которая пленила очень многих.
– Тот карточный фокусник, что ли? – подивилась Лейла.
Бубнового валета она обнаружила, когда укладывала свой чемоданчик на багажную полку. Хорош фокус, ничего не скажешь.
– А вы как о том прознали?
– Бармен в вип-зале наш брат. К тому же дублинец. Комитет, Лола, это, в сущности, закрытое предприятие. И люди в нем как за стеной. Один – южнокореец, никогда не покидающий своего бронированного небоскреба. Затем еще белорус – по профессии дегустатор, зашифрован так, что у нас нет даже его фотоснимков; двое близнецов из Германии – на восьмом десятке, производители семидесяти процентов всей фармацевтики за пределами Азии. Ну а в Штатах Комитет представлен по большей части «Синеко» – конторой, крышующей все их операции. А бессменный глава ее – Джек Строу – в отличие от остальных, изолирован не так сильно; вот ему и нужно уделить кое-какое внимание. У него есть баскетбольная команда, подшефные бизнес-школы, всякая такая мура. И весь этот флирт с социальной полезностью делает «Синеко» одним из наиболее открытых флангов Комитета. Кроме того, Строу сейчас очарован этим самым Деверо; можно сказать, подпал под его влияние. Так что к Деверо нам и нужно подобраться.
– Понятно. Но только из-за того, что он в подпитии показал мне карточный фокус…
– Нет, не из-за этого, – мотнула головой Сара. – И отправляешься ты не к Марку Деверо. А в Портленд, штат Орегон, с целью найти там парня по имени Лео Крэйн. В свое время Лео Крэйн учился с этим Деверо в колледже. А около месяца назад издал газетку – что-то вроде бюллетеня, – где в общих чертах описывается то, что творится вокруг. Там же заявляется и то, что у него на Деверо есть компромат.
Сара протянула Лейле измятый, сложенный вчетверо лист бумаги.
– Прочитай это перед тем, как туда ехать. Нам нужно, чтобы ты выяснила ход его мыслей.
– Но почему бы вам не расспросить его самим, напрямую? Он ведь, наверное, даже обрадуется, если ему отрекомендуетесь именно вы.
– Ты – это и есть мы, Лола. Между прочим, вербовать Лео Крэйна по полной мы не хотим. Может статься, у него просто душевный разлад или хрупкая психика. Деяния Комитета в его подаче выглядят несколько приукрашенно, а местами и вовсе глуповато. Сговор с саентологами, всякое такое. Людей с нестойкой психикой мы проверке не подвергаем.
На сегодня количество наших людей, пытающихся нащупать в «Синеко» какие-нибудь контакты, исчисляется сотнями. Однако хвастаться особо нечем: в Комитете все ходят по струнке. А вот Деверо для нас фигура многообещающая. Крэйном мы занялись лишь после того, как кто-то передал нам его листок. Но сейчас дело не терпит отлагательств. Свою слежку за Крэйном Комитет резко усилил; в данный момент он находится под наблюдением в некоем подконтрольном Комитету учреждении, что усложняет задачу вызволить его оттуда. И мы посылаем к нему тебя – просто для разговора; выяснить, действительно ли у него есть на Деверо что-то сто́ящее, или же он так, просто обиженный жизнью наркоша с раздутым воображением. Для тебя это фактически по пути домой. Так что, попробуешь?
Через сорок восемь часов она будет дома. Сделать одну попутную остановку, поговорить с каким-то чудиком? Лейла кивнула.
– Вот и хорошо. Тогда слушай. Ты летишь через аэропорт Кеннеди. Билет у тебя сквозной, так что никаких казусов и фокусов по пути не будет, это я обещаю. Значишься ты Лолой Монтес. Когда прибудешь в Портленд, наш телефон, который у тебя, укажет дорогу к Лео Крэйну. Обычные звонки мы тоже попытаемся переадресовывать на эту трубку. Все твои устройства – ноутбук, смартфон – в этой сумке. Но до твоего возврата в Лос-Анджелес они работать не будут.
Лейлу донимало невнятное беспокойство.
– Если всеми этими гнусностями
