Я замираю. До сих пор еще ни один человек не видел Джейкоба.
– Да, – осторожно признаюсь я. – Знаю.
Лара хмурится.
– И ничего с этим не делаешь?
У меня внутри все холодеет, потому что я понимаю, что она имеет в виду. У нее же такая работа: охотник за привидениями.
– Джейкоб мой друг.
Лара кривится, будто попробовала какую-то кислятину.
– Скверная идея. – Кажется, она собирается сказать что-то еще, но тут у нее снова звонит телефон, она встряхивает головой и поспешно уходит.
– Подожди! – снова окликаю я. – Пожалуйста! Я же никогда не встречала никого, кто… кто может… ты сказала…
В голове роятся десятки вопросов, и она, кажется, это понимает, потому что говорит:
– Я в 1А.
– Чего?
– Наши апартаменты, в Лейнс-Энд. Приходи завтра утром. В десять, – она уже почти бежит. – Не опаздывай.
* * *Я стою, прислонясь к стене, и лихорадочно соображаю, не поспевая за собственными мыслями.
Это то, что мы делаем.
Моя работа… охотиться на призраков… отсылать их…
Неужели я поэтому… для этого могу пересекать Вуаль?
И еще вопрос, от которого становится еще более неуютно: а Джейкоб знает?
Всегда знал?
Не успела я подумать о Джейкобе, как он появляется. Вырастает прямо из булыжной мостовой: глаза мрачные, руки снова скрещены на груди. Сразу заметно, мой друг недоволен.
Я стараюсь выбросить из головы все вопросы, чтобы он их не слышал, но он, судя по всему, и не слушает.
– Хорошо поболтали? – холодно спрашивает он.
– Зачем ты так, – отвечаю я. – Мне просто очень интересно. Я же не знала, что другие люди тоже могут попадать за Вуаль. А ты знал?
Он ковыряет землю носком кроссовки.
– Нет.
Джейкоб явно не расположен разговаривать, но меня-то просто распирает от вопросов.
– А ты знал, кто я на самом деле, Джейкоб? Что я могу делать?
Он не отвечает, только морщится.
– Ты говорил, что за Вуалью есть свои законы.
– Есть.
– Такие, о которых ты не можешь мне сказать. Это правда? Или ты не хотел, чтобы я узнала?
Джейкоб краснеет и отворачивается. Можно считать, что это и есть ответ.
– Ты мне не доверяешь, – говорю я, удивляясь, как больно, оказывается, может быть от слов.
Джейкоб мотает головой.
– Это совсем не так, Кэсс.
– Правило дружбы номер шесть, Джейкоб. Друзья не оставляют друзей в потемках. А незнание – те же потемки.
По лицу Джейкоба видно, что он мучается.
– Прости меня. Я… – Он трясет головой. – Мне было страшно…
– Почему? – спрашиваю я, но он не успевает ответить. У меня в кармане звонит телефон «на крайний случай».
Ой-ей-ей.
– Кэссиди! – папа почти кричит, голос у него очень встревоженный. – Ты где?
– Извини, – тараторю я. – Мне нужно было подышать свежим воздухом, я вышла и немного заблудилась.
Папа инструктирует меня по телефону, я иду, следуя его указаниям, Джейкоб не отстает. Вскоре мы оказываемся у входа в Тупик Мэри Кинг. Через секунду появляется и папа, взлохмаченный и в запорошенных пылью очках.
– Ну вот и ты, – облегченно вздыхает он. – Мы искали везде. Я четыре раза тебе звонил!
Значит, за Вуалью сеть не ловит.
Обернувшись, папа кричит в туннель:
– Я ее нашел!
…нашел, нашел, нашел, отвечает эхо.
– Извини, – я опускаю голову. – Вообще-то, мне стало там немного страшно.
Папа притягивает меня к себе и обнимает.
– Хочешь, открою тебе секрет? – Я киваю, и тогда он шепчет: – Мне в этом месте и самому жутковато.
Он крепко сжимает мне плечи.
– Только маме не говори, – прибавляет он. – Нужно держать марку.
Через пару минут появляется и мама, а следом за ней съемочная группа и Финдли.
– Просто великолепно! – сообщает мама, у нее пылают щеки. Да, кто-кто, а мама обожает всякие страшилки. И я уверена: она полюбила бы их еще больше, если бы могла видеть ту, другую сторону. Папа многозначительно кашляет, и мама приходит в себя, перестает улыбаться и сурово хмурится. – Если не считать того, что ты как сквозь землю провалилась. Это было совершенно не великолепно.
Я не очень искренне бормочу какие-то извинения.
Финдли подмигивает мне.
– Ну как, удалось нам тебя убедить? Поверила в призраков?
– О, – замечает мама. – Кэссиди и убеждать не нужно, она в них всегда верила.
Кустистые рыжие брови Финдли лезут на лоб.
– Вот как? – спрашивает он с уважением, будто видит меня по-новому.
– Да у нее же лучший друг – привидение.
Вот так, запросто, она превращает интересного человека в дурочку.
– Мама, – я гляжу на нее с упреком.
А она заключает меня в объятия.
– Я люблю тебя со всеми странностями, дорогая моя. Ну что за радость быть нормальной?
Так может говорить только тот, кто не видит призраков.
Глава пятнадцатая
День завершается на Грассмаркет – да-да, на Сенном рынке!
Конечно, сена там нет и в помине, не вижу я и никакого намека на рынок. Только просторная площадь, окруженная магазинами, магазинчиками и пабами. А над ней, будто мрачный страж, нависает замок, но сама площадь симпатичная, воздушная и совсем не зловещая.
Здесь не так уж плохо, успеваю подумать я за секунду до того, как мама сообщает, что на этом самом месте казнили преступников. И почему я еще чему-то удивляюсь?
Само собой, пока мы с телевизионщиками идем по площади, Вуаль становится все плотнее, так что мне кажется, будто я иду по шею в воде. Меня не затягивает туда лишь потому, что я по-прежнему размышляю о Ларе Чаудхари: о ее кулоне-зеркальце, странном заклинании, о том, как у ее ног рассыпался призрак.
Это то, что мы делаем.
Идущий впереди Джейкоб нервно передергивает плечами. Мы с ним больше не говорили о том, что произошло в переулке, и не обсуждали, что он имел в виду, когда сказал, что боялся мне признаться. Сейчас на это нет времени. Вот мы и стараемся делать вид, будто у нас все как обычно.
Папа указывает на невысокий камень.
– Видишь, Кэссиди? Вот на этом самом месте казнены сотни людей.
Протянув руку, я опасливо касаюсь камня. Вуаль при этом сама делается, как каменная.
– О-о-о не-е-ет, – Джейкоб машет руками, отгоняя меня от этого места.
Когда мы, наконец, добираемся до цели нашего путешествия – паба под названием «Постоялый двор „Белый Олень“», наверняка известного своими привидениями, – я готова к худшему. Поэтому с огромным облегчением обнаруживаю, что тук-тук-тук Вуали вдруг слабеет, превращаясь в легкую щекотку.
Какое счастье, в этом пабе призраки не водятся.
По крайней мере, здесь их не больше, чем в целом городе. И это хорошо: я могу торжественно заявить, что участвовала во всем, что делали сегодня «Оккультурологи». Мама с папой и группа спешат в паб, где у них намечена съемка. Там они сразу скрываются в заднем помещении. Ну, а мы с Финдли (и Джейкобом, конечно) садимся за ближайший стол и заказываем еду.
Финдли встает и подходит к барной стойке. Но даже оставшись одни, мы с Джейкобом не начинаем разговор. У меня из головы не выходят слова, которые он мне сказал – и то, чего не сказал. Джейкоб сидит, не отрывая
