Снова появляется Финдли, с двумя пинтами пива.
– Гм, – говорю я, – мне нельзя пить, я еще не взрослая.
Финдли раскатисто смеется.
– Не, девочка, это не для тебя, – он ставит один стакан перед собой. – Вот это мне… – объясняет он, придвигая второй стакан ближе к пустому стулу рядом с собой, – а это для Реджи.
Я озираюсь.
– Реджи?
– Реджи Уэзершир, – спокойно отвечает Финдли. – Мой старый приятель. Это было его любимое место.
У меня округляются глаза. Покойный муж миссис Уэзершир. Тот, что умер восемь лет назад.
– Вы думаете, его дух здесь? – спрашиваю я.
Финдли добродушно разводит руками.
– Чего не знаю, того не знаю. Но если он здесь, я хочу, чтобы у него была возможность промочить горло. И всегда покупаю ему пиво.
Никаких признаков мистера Уэзершира я не вижу ни здесь, ни по ту сторону Вуали. Но папа мне как-то объяснял, что живые цепляются за умерших, а «привидения» – это просто наш способ сохранить рядом с собой потерянных людей. Я-то знаю, как все обстоит на самом деле, но, может, и в папиных словах есть доля правды – вон как радуется Финдли при мысли, что мистер Уэзершир как будто здесь, с ним, в пабе.
Нам приносят большую коробку картошки фри – я хотела сказать, чипсов. Я брызгаю на них уксусом и кладу одну штучку в рот.
Финдли усмехается.
– Мы еще сделаем из тебя местную жительницу!
Я тянусь за следующим ломтиком.
– А вы правда верите в привидения?
– Именно так, – отвечает он, не задумавшись ни на секунду. – В каком-то смысле. Верю, что после смерти человека что-то остается, вроде как память о нем. Я слишком долго живу в этом городе, чтобы не верить. Но не думаю, что они могут быть для нас по-настоящему опасны.
Лара бы, пожалуй, с этим не согласилась.
– А даже если и так… – продолжает Финдли. – Я слышал, у тебя есть собственное привидение вместо ангела-хранителя.
Я настораживаюсь, но в его голосе нет насмешки. Правда в глазах мелькает озорной огонек, но Финдли надо мной не издевается.
– С таким другом тебе нечего бояться.
Джейкоб поднимает голову и скупо улыбается.
– Ты и сама знаешь, я всегда тебя прикрываю, Кэсс.
– Ну, – говорит Финдли, – расскажи мне о своем призраке. Как его зовут?
Я забрасываю в рот еще кусок картошки.
– Джейкоб. Он спас мне жизнь.
Финдли высоко поднимает брови.
– Серьезно? Ну, ты просто везунчик.
Я бросаю на Джейкоба взгляд. Еще бы.
Покраснев, Джейкоб снова опускает глаза. Вскоре к нам присоединяются мама, папа и съемочная группа, и, пока все едят, разговор переходит на технические проблемы съемки. Я строю башни из чипсов. Джейкоб пытается их разрушить.
Наконец, мы поднимаемся из-за стола, разбираем вещи и оборудование и идем к выходу. Оглянувшись на наш стол, я замечаю, что стакан мистера Уэзершира пуст.
Если этот день чему-то меня научил, так это тому, что мне еще многое предстоит узнать.
Возможно, мир еще более странное место, чем я думаю.
Телевизионщики с нами прощаются, мы бредем домой, в Лейнс-Энд. Папа и Финдли увлечены разговором, Джейкоб насвистывает мелодию из мультфильма (я никак не могу вспомнить, какого), а мама с наслаждением подставляет лицо летнему ветерку. Высоко в небе висит луна.
Вечер чудесный – ясный и безоблачный. Я без устали фотографирую извилистые улочки, янтарные фонари. Даже здесь, по эту сторону Вуали, я чувствую в этом городе что-то волшебное.
Мы уже почти в конце Королевской Мили, когда я слышу песню.
Ее подхватывает эхо. Сначала мне кажется, что это поет кто-то из уличных артистов или играет волынщик. Но на улице темно и пусто. А звук ясный, как хрусталь.
Поет женщина.
Ее голос цепляет меня, как крючок, заставляет замедлить шаг. Мне знакома эта песня. Вернее, знаком голос той, кто поет. И это не человек. Я представляю себе ее алый плащ, ее черные локоны, протянутую ко мне руку. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, пытаясь понять, где поют. Песня звучит так близко. Я хочу ее найти.
Я должна ее найти.
– Вы слышите? – шепчу я. Но никто ничего не замечает, даже Джейкоб смотрит на меня так, будто я выжила из ума. Я верчу головой, прислушиваюсь, но не успеваю найти источник звука, как мелодия обрывается.
Теперь я не слышу ничего, кроме ветра.
* * *Родители долго не ложатся, обсуждают, как прошел день, готовятся к завтрашней съемке. Зато я сразу ложусь – ничего не хочу, только спать (и желательно увидеть во сне что-нибудь получше, чем закоулки с призраками и могильные склепы).
Но сон не идет.
Не спится и все тут.
Я кручусь и верчусь с боку на бок. Стоит закрыть глаза, как я вижу туннели Тупика Мэри Кинг и десятки изможденных бледных лиц, обращенных ко мне. Картина блекнет, и я уже не в подземелье. Передо мной на улице стоит Лара Чаудхари, в пальцах у нее кулон-зеркало.
Смотри и слушай…
Узри и узнай…
Вот что ты такое…
Проворочавшись полночи, я не выдерживаю, отбрасываю одеяло и вскакиваю, чуть не наступив на Мрака. Тихонько пробираюсь в гостиную. Дверь в спальню родителей приоткрыта, но свет не горит, и я слышу негромкое похрапывание папы.
– Джейкоб! – шепчу я в надежде, что мой друг где-то рядом, но он не отзывается.
Я подхожу к старому письменному столу у окна. Мой аппарат на фиолетовом ремне здесь, в луче лунного света. Я смотрю на счетчик кадров – в кассете их осталось еще десять. Я поворачиваю камеру, чтобы протереть линзу полой пижамы, и неожиданно кое-что замечаю.
Не так уж часто мне приходится оказываться по эту сторону камеры, поэтому я никогда раньше не замечала, что объектив блестит как стекло. Или зеркало.
Что если Джейкоб именно поэтому упорно не смотрит в камеру, когда я его фотографирую?
Сколько же тайн он хранит?
Сколько всего мне еще предстоит выяснить и понять?
Глава шестнадцатая
– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? – спрашивает меня утром мама. – Мы будем исследовать подземелья под Южным Мостом. Говорят, что паранормальная активность там буквально бьет ключом!
По-вашему это нормальный разговор родителей с детьми?
– С каких пор ваша семья стала нормальной? – спрашивает Джейкоб.
– Наверняка так и есть, – говорю я маме, прижимая к себе Мрака, – но, думаю, я лучше это пропущу.
– Все в порядке? – интересуется папа. Он торопливо записывает в тетрадь мысли, только что пришедшие ему в голову.
– В полном! – уверяю я. Но не уточняю, что внизу меня ждет девочка, чтобы поговорить про охоту на призраков. Я даже не позволяю себе думать об этом, пока рядом Джейкоб, и секрет встает между нами, как обман. А я предпочитаю притвориться, будто побаиваюсь. – Просто… – для правдоподобия я прикусываю губу. – Я все еще не пришла в себя после Тупика Мэри Кинг… – Там в самом деле было страшно. Особенно, когда Вуаль меня
