Я быстренько открыл почтовый ящик, снял с помойного бака крышку и принялся запихивать мусор в почтовый ящик.
Вот тебе! Жирный пакет с куриными костями. Расплющенная жестянка из-под супа. Какая-то тягучая желтая дрянь, сильно смахивавшая на блевотину. Отсыревшие газеты. Консервные банки.
Я представил, как мистер Макклэтчи открывает свой почтовый ящик и заходится в истошном визге, обнаружив его набитым отвратительными помоями.
Вот умора!
Я снова засмеялся… но тут же умолк. Из горла вырвался какой-то сдавленный звук.
Елы-палы.
Кто-то следил за мной. Двое мужчин, наполовину скрытые живой изгородью.
Я остолбенел. Они стояли бок о бок, не сводя с меня глаз. Я понял, что они все видели. От начала и до конца.
Кусок заплесневелого сыра и скомканная газета выпали у меня из рук. Я отпрянул от почтового ящика.
Попался. Мне крышка.
2
— Ладно-ладно. Вы меня застукали. Прошу прощения, — проговорил я. — Я все уберу. Немедленно.
Запустив руки в почтовый ящик, я принялся выгребать оттуда мусор.
Но двое мужчин не ответили. Они стояли и сверлили меня взглядами. Живая изгородь шелестела на ветру, и от нее по их лицам пробегали изломанные тени.
— Я все уберу, — повторил я. — Не вопрос.
И только через несколько секунд я понял, что это были не люди. И уж тем более не живые.
— Что? — Смятая банка из-под газировки выпала из моей руки и брякнулась на дорожку, когда я сделал шаг по направлению к ним.
Это были садовые гномы.
Я расхохотался.
Джей, ты только что чуть не окочурился с перепугу от того, что тебя застукала на месте преступления парочка газонных гномов!
Я вошел под сень высокой живой изгороди и приблизился к ним. Положил руку на заостренный красный колпак одного из них и крепко сжал. Твердый гипс, или что-то навроде того.
Я сделал ему «козу». Ущипнул за твердую щеку.
— Как житуха, мужики? Ничего так смотритесь!
Почти с меня ростом, они стояли бок о бок, одетые в красные жилетки поверх красных комбинезонов. Под остроконечными красными колпаками лоснились круглые физиономии с белой бородой и белыми же усами.
Глаза у них были большие. У одного — карие. У другого — черные. Носы — широкие и приплюснутые, ни дать ни взять свинячьи пятачки. Рты выгнуты дугой в гневной гримасе.
Да, именно в гневной. Весь их облик дышал гневом. В них не было ничего симпатичного. Вид у них был безобразный и угрожающий. От их пристального, ледяного взгляда меня буквально мороз пробирал.
— Хорош глазеть, мужики, — сказал я и прикрыл гномьи глаза рукой.
У меня возникла идея. Я поскакал обратно к помойному баку. Принес банку из-под супа и нахлобучил на красный колпак одного из гномов. Плечи его товарища я обернул заляпанной подозрительными коричневыми пятнами газетой.
— Вот теперь вы точно шикарно смотритесь, — подытожил я.
Выйдя на улицу, я водрузил крышку обратно на помойный бак. Что-то привлекло мое внимание. Еще один садовый гном стоял под деревом в соседнем дворе.
С мгновение я, прищурившись, разглядывал его. И заметил еще одного зловещего гнома, замершего, будто на страже, перед самым крыльцом. У этого колпак был синий. Гном стоял, растопырив, словно дорожный постовой.
Почему почти возле каждого дома стоят садовые гномы?
Моя семья переехала сюда только три недели назад. И лишь сейчас я заметил их всех.
Я повернулся и посмотрел через дорогу на дом Брикманов по соседству от нашего. Да. Да. Целых три садовых гнома выстроились на подъездной дорожке.
Чертовщина какая-то.
Я отфутболил смятую банку из-под газировки в траву. Подошел, поддал ее ногой еще раз. И остановился, когда на меня вдруг легла темная тень.
Сперва я подумал, что это тень от живой изгороди. Или от дерева.
Но потом я поднял глаза — и чуть не задохнулся.
Макклэтчи!
Он сграбастал меня за плечи. Его костлявые руки были твердыми, как у скелета. Он приблизил ко мне свою багровую рожу и визгливо заорал:
— Я все время был дома! Я следил за тобой! Что будем делать с хулиганом?!
3
Макклэтчи сдавил мои плечи костлявыми пальцами. Потом отпустил. Он тяжело дышал, со свистом выпуская воздух через нос. Его глаза вылезали из орбит.
— Из-звините, — промямлил я.
— Ты у меня теперь в черном списке, — просипел Макклэтчи. — И уж поверь, малец, ты этому не обрадуешься!
— Извините, — повторил я.
Взгляд соседа был прикован к открытому почтовому ящику, до краев набитому мусором. Его плечи тряслись. Он продолжал свистеть носом. Неужели совсем рехнулся от злости?
Послышались шаркающие шаги. Я повернулся на звук.
— О нет!
Вот теперь я точно влип. К нам приближался мой отец с Мистером Финеасом на поводке.
— Что здесь происходит? — воскликнул он.
Папа высок ростом и атлетически сложен, у него волнистые карие волосы, темные глаза и сверкающая белизной улыбка. Мама называет его «мой супруг-кинозвезда», наверное, потому, что он такой писанный красавец.
На нем был спортивный костюм — серая футболка без рукавов поверх тренировочных брюк.
Когда отец подошел, я понурил голову. Мистер Финеас принялся энергично обнюхивать рассыпанный вокруг бака мусор.
— Воспитывать надо своего пацана! — процедил сквозь зубы Макклэтчи.
Я почувствовал на себе тяжелый отцовский взгляд. Так и стоял, не поднимая головы.
— Что Джей на этот раз натворил? — спросил папа. — Это он мусор рассыпал?
Макклэтчи мотнул головой в сторону открытого окна:
— Он приставил лестницу к моему окну. Небось в дом хотел залезть.
Папа аж обомлел.
— Ничего подобного! — завопил я. — Я лишь хотел, чтобы вы подумали…
— Уверен, Джей не стал бы забираться в ваш дом, — сказал папа.
— Он просто не знал, что я дома, — возразил Макклэтчи. — Я своими глазами видел.
Папа приподнял рукою мой подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Джей, ты хотел проникнуть в дом мистера Макклэтчи? — спросил он.
Я помотал головой:
— Ни за что. Нет конечно же.
Они с Макклэтчи смотрели на меня, словно я был какой-то подопытной зверюшкой.
Первым молчание нарушил папа.
— Джей в последнее время сам не свой, — признался он Макклэтчи.
На это Макклэтчи только кивнул. Он потирал губы, мерзко причмокивая. Папа снял с гномов суповую банку и грязную газету и принялся запихивать мусор в помойный бак.
— Мне страшно жаль, — тихо произнес он. — Этого больше не повторится. Понял, Джей?
— Понял, — буркнул я.
Мистер Финеас вовсю уплетал какую-то зеленую дрянь, нарытую им в рассыпанном мусоре. Я оттащил пса в сторонку и вырвал у него из пасти эту гадость. Затем я вслед за папой поплелся через дорогу к дому.
Дома отец отвел меня в гостиную.
— Садись. — Он указал на диван. Мистер Финеас тем временем плюхнулся на коврик возле камина.
Я присел на краешек дивана.
— Теперь нас ждет серьезный разговор? — спросил я.
Папа остановился передо мной и нахмурился.
— Скажи, сынок: почему ты так странно себя ведешь? Ты же знаешь, что тебе категорически запрещено подшучивать над соседями.
Я водил рукой по зеленому кожаному подлокотнику.
— Извини, пап, — пробормотал я. — Просто мне… было скучно.
— Ну так найди
