– Находятся слишком далеко от вражеского флота, чтобы причинить карконам реальный ущерб, – обрываю ее я. – Небеса, что у тебя за план? Просто отсиживаться здесь и ждать, пока город не погибнет?
– Мой план состоит в том, чтобы враг думал, что ему под силу взять город, – отвечает Комендант. – А когда они прикажут своим войскам высаживаться на берег, мы сметем их. Мы ударим по их кораблям, – она указывает направление атаки на карте, – из этой бухты, в которую отведем свою флотилию под покровом ночи. Одновременно мы ударим по карконам на суше и захватим их корабли, чтобы возместить торговцам ущерб, который они понесли при атаке на торговый порт.
И при чем тут, скажите мне, чертова погода? Керис просто хочется захватить корабли варваров. Они нужны ей, чтобы все отцы кланов Навиума оказались у нее под каблуком. Эта знать обеспечит ей поддержку, когда она снова попытается занять место Маркуса.
– И когда вы планировали подобную атаку?
– Мы думаем, что осада продлится еще около трех недель. Тогда у врагов закончатся припасы, и они будут вынуждены нас атаковать.
– Когда варвары покончат с разорением юго-восточного предместья, они ударят по юго-западному, – говорю я. – Ты хочешь, чтобы погибли десятки хозяйств, тысячи домов – за почти месячную осаду? В этих предместьях живет более ста тысяч мирных жителей…
– Мы уже занимаемся эвакуацией южных предместий, Сорокопут.
– Эвакуация идет недостаточно быстро.
Я хочу немного подумать. Да, наша цель – защита Навиума, но все-таки я чувствую здесь ловушку. Харпер не убирает руки с рукояти меча. Он тоже это чувствует.
Я не могу позволить Гримарру убивать мой народ.
– Адмирал Аргус, сколько времени займет подготовка к выходу флотилии?
– Мы могли бы вывести корабли ко вторым колоколам, но штормовые облака…
– Мы ударим по карконам с моря, – решаю я. И, хотя я только что заручилась не принимать решения без согласия Отцов кланов, у меня нет времени на дебаты. Каждая минута промедления уносит жизни моих сограждан. – Подготовка начнется прямо сейчас.
– Я с вами, Сорокопут, – выступает вперед Янус Атриус, а вслед за ним выходит еще полдюжины Отцов и офицеров. Но большинство против моего плана.
– Подумай о том, Сорокопут, – говорит Керис, – что наш флот – это наша единственная защита. Если шторм нанесет ему урон…
– Мы обе, ты и я, понимаем, что погода здесь не играет никакой роли, – тихо отвечаю я.
Я бросаю взгляд на Декса, который кивает мне. На Харпера, который не сводит с Коменданта напряженного взгляда. Я не могу понять выражение его лица. Постарайся не сыграть роль, которую она для тебя приготовила.
Может, я сейчас и играю ей на руку. Но это означает лишь то, что потом мне придется найти выход из расставленной ей ловушки. На кону стоят жизни моих сограждан-меченосцев, и я не могу просто так оставить их умирать.
– Адмирал Аргус, – мой тон не подразумевает возражений, и хотя в глазах адмирала стоит протест, он не осмеливается спорить. – Готовьте флотилию к бою.
* * *Где-то через час корабельные команды поднимаются на борт, и начинается подъем портовых цепей. Через два часа флотилия покидает круглый военный порт и входит в торговую гавань. Через три – наши люди дают бой варварам Каркона.
Но затем небеса, полные дождевых облаков, меняют серый цвет на угрожающий лилово-багровый. Я понимаю, что мы рискуем. Над водой трещат молнии, порой ударяя в наши мачты. Отдаленные вспышки света говорят мне, что ход боя переменился, и далеко не в нашу пользу.
Шторм налетает так внезапно, накатившись на Навиум с юга, как будто его нарочно гонит на наши корабли гневный ветер. Слишком поздно разворачивать флотилию.
– Адмирал Аргус ходит по этому морю уже двадцать лет, – тихо говорит Декс рядом со мной, глядя на смертоносную бурю. – Может, он и стал верным псом Керис, но флотилию в порт он непременно приведет. Ему самому не хочется умирать.
Мне следовало отправиться вместе с кораблями. Но Комендант запротестовала, и ее поддержали Харпер и Декс – единственное, в чем они сошлись во мнениях.
Я отправляюсь искать Керис и нахожу ее отдающей приказы кому-то из вестовых у подножия барабанной башни.
– Пока докладов нет, Сорокопут, – оборачивается она ко мне. – На барабанных башнях часовые не слышат сигналов из-за шторма. Мы должны ждать.
Вестовой убегает вверх по лестнице, и мы на миг остаемся одни.
– Кто такой этот Гримарр? – спрашиваю я Коменданта. – Как получилось, что мы почти ничего не знаем о нем?
– Он – фанатик, жрец-воин, который поклоняется духам мертвых. Считает, что его духовный долг – обратить в свою веру всех, кто еще не просвещен ее истиной. В том числе и меченосцев.
– Обратить – это значит убить?
– Именно, – тихо подтверждает Керис. – Он еще довольно молод, всего на дюжину лет старше тебя. Его отец был торговцем мехами, так что Гримарр в юности много странствовал с ним по морям Империи. Он исследовал наш образ жизни. К своему народу Гримарр вернулся десять лет назад, когда разразился голод. От голода и лишений варвары стали слабы и легко управляемы, так что ему не составило труда повести их туда, куда он хотел. – Комендант пожимает плечами.
Я удивлена тем, как много она знает. Должно быть, удивление отражается у меня на лице.
– Каково первое правило войны, Кровавый Сорокопут?
«Знай своего врага». Мне не нужно говорить это вслух.
Я смотрю в окно на шторм и содрогаюсь. Буря кажется чудовищной – сплошное безумство волн и ветра. О том, что происходит в сердце бури с нашим флотом, я даже не хочу думать. Мы отправили в бой почти все корабли, в доках осталось не больше дюжины. Ночь приближается, а мы не получили еще никаких вестей.
Мы не можем лишиться нашего флота. Мы – Империя! Мы – меченосцы! Люди Аргуса хорошо подготовлены к штормам. Они видали бури и пострашнее.
Я цепляюсь за каждый клочок надежды, который только могу отыскать у себя в памяти. Но время проходит, а все, что мы знаем и видим, – это отдаленные вспышки пламени. И те вспышки, что ближе к Навиуму – должно быть, залпы орудий нашего флота, – становятся все малочисленнее.
– Нам нужно поднять портовые цепи, Сорокопут, – говорит наконец Комендант. Отцы полностью с ней согласны.
– Но наша флотилия все еще в море.
– Если флот выживет, мы узнаем об этом наутро и снова поднимем цепи. Если флот погибнет, мы не хотим, чтобы карконы беспрепятственно проникли в сердце Навиума.
Я с трудом киваю в знак согласия, и приказ отдан. Опускается ночь. Что это за ужасные звуки – просто стоны ветра или торжествующие крики карконских чародеев? «Надежда сильнее страха. Она сильнее ненависти»… Я совсем недавно сама говорила эти слова Князю Тьмы, и когда ночная мгла становится беспросветной, цепляюсь за них, как
