– Спрошу. Сразу как-то невдомек было.
– Такие мысли надо на корню изводить. От них смута может подняться в обители.
– Этого я не допущу.
– А гляди-ка, отец Пафнутий, какое странное совпадение. По Москве, да и многим иным городам и селам уже ходят слухи о том, что царевич Дмитрий жив, и тут же твой инок заявляет о правах на престол. Не имел ли в виду Григорий, что это именно он и есть?
– Не приведи господи, отец Варлаам. Хотя кто знает, чего дальше ждать. Ох и неспокойные ныне времена.
– Ныне? Неспокойно стало, когда род Рюриковичей оборвался смертью царя Федора Ивановича.
– Ты прав. А не наказание ли это нам Господне?
– За то, что Борис Федорович получил благословение Церкви на царство?
– Да.
– Пути Господа яко же и поступки Его неисповедимы.
– Это так. Что-то нехорошо мне, отец Варлаам. Прилягу я.
Митрополит Ростовский поднялся.
– Полежи да лекаря позови, пусть посмотрит, а я поеду на подворье патриарха.
– Ты, отец Варлаам, покуда не говори ему о речах Григория. Ляпнул он, не подумавши, а сейчас сожалеет, раскаивается, да и слова его пустые. Шума же может быть много. Как разберусь, сам совет с патриархом держать буду.
– Конечно, отец Пафнутий, не беспокойся. Патриарх ничего не узнает.
Митрополит Ростовский покинул Чудов монастырь и сдержал слово. Патриарх Иов в тот день ничего о разговоре архимандрита Пафнутия и дьякона Григория не узнал. О том проведал государь всея Руси Борис Федорович Годунов, потому как именно к нему направился из монастыря митрополит Варлаам.
Царь в тот момент чувствовал себя неважно. Его опять мучила подагра, но он принял митрополита и выслушал его. После этого Годунов, не раздумывая, повелел сослать чернеца в отдаленную обитель.
О повелении государя, естественно, стало известно князю Харламову, всюду имевшему своих людей. Он послал в Кремль Холодова. Андрюша встретился с Григорием. Тот тут же покинул Чудов монастырь и в сопровождении Холодова и Костыля направился в родные края, в Галич.
В это время в свои права вступило лето 1601 года, принесшего России бесчисленные бедствия. Лето первого года великого голода на Руси.
Глава 8
В начале июня беглый чернец Григорий, Андрюша Холодов и Фадей Костыль наконец-то добрались до Галича. На дорогу ушло немало времени. Причиной тому были дожди, зарядившие еще на выезде из Москвы и продолжавшиеся вот уже третью неделю. Они превратили дороги в грязное месиво. Вода заливала поля, вспенивала и поднимала реки. Путники едва передвигались.
С едой становилось худо. Не хватало хлеба, а тот, который владельцы постоялых дворов еще имели, дорожал изо дня в день. Не единожды на ямах путники слышали от бывалых людей, проживших долгую жизнь, что коли не уйдут дожди к июлю, то быть на Руси голоду. А с ним и мору. А дожди все шли и шли.
Въехав в Галич, Григорий взглянул на Холодова и сказал:
– Ко мне поедем. Матушка встретит, в доме места всем хватит.
– Нет, – заявил Холодов. – Князь Харламов повелел нам встать в Галиче и ждать гонца. Посему остановимся у дядьки моего, кузнеца Игната. У него изба большая, уместимся в подклети. Я там жил, когда к тебе, Гришка, приезжал да бою сабельному учил. Помнишь?
– Как такое забыть? Но приютит ли нас твой дядька? Теперь не до гостей стало. Семью прокормить бы, а тут три рта лишних.
– У нас своих запасов дня на два хватит, деньгами князь Харламов снабдил. А если они есть, то и еда будет.
– Ну, коли так, тогда конечно.
Вечерело, когда путники подъехали к усадьбе кузнеца. Ворота были закрыты. Пришлось стучать под громкий лай огромных мохнатых псов.
– Смотри-ка! – сказал Фадей. – Собаки как волки матерые. Где твой дядька взял таких?
Холодов пожал плечами.
– Раньше их не было, теперь понадобились. Но это значит, что семья дядьки Игната не бедствует. Псов тоже кормить надо. Наверное, остается еда со стола.
– Кто там? – послышался тревожный голос кузнеца.
– Я это, дядя Игнат, Андрюша. Со мной товарищи.
– Андрюшка? И чего заявился?
– Так открой, расскажу, зачем заглянул к тебе.
Кряхтя, кузнец снял засов, приоткрыл калитку, бросил быстрый взгляд на всадников.
– Трое? Не до гостей теперь, Андрюша. Не обижайся, но ехали бы вы дальше.
Псы пытались просунуться через ноги кузнеца со двора. Кони путников беспокоились.
– Убери собак, дядя Игнат.
– Чего их убирать? Говорю же, не до гостей.
– Так мы же не с пустыми руками к тебе. Деньги, слава богу, есть.
– Деньги, говоришь? – Саранов глубоко вздохнул, поскреб шевелюру. – И много их у тебя?
– На все хватит, доволен будешь. Да не держи нас на улице, ведь видишь, что промокли до нитки.
– Ладно. – Кузнец убрал псов, открыл ворота. – Заезжайте. Коней в конюшню, где она, Андрюша, ты знаешь. Там сено, вода.
Путники поставили коней в стойла, обтерли их тряпицами, дали сена, воды. Из конюшни они прошли в дом, в сенях сменили одежду на сухую, имевшуюся в запасе, и двинулись в горницу.
Купец сидел за столом, рядом супруга.
Холодов поприветствовал ее:
– Доброго здравия, тетка Ольга.
– И тебе, и товарищам твоим, Андрюша.
– Чего там у нас из еды осталось? – спросил у нее кузнец.
– Щи да рыба.
– Неси, что есть, да хлеб побереги. Не знаю, когда Герасим муки подвезет.
– Да, Игнат, я сейчас.
– И вина хлебного занеси.
– Добро.
Саранов посмотрел на незваных гостей.
– Ну и чего стоим? Садитесь на лавку.
Путники присели напротив хозяина, который все еще неприветливо глядел на них.
– Ты что о деньгах говорил, Андрюша? – спросил он.
– Есть деньги, дядя Игнат. За каждый день алтын платить буду. Нам немного надо.
– В подклети комната, ты жил там. Постой постоем, Андрюша, а за харчи добавить бы надо. Сам знаешь, каково теперь с ними.
Холодов улыбнулся.
– Вижу, водятся они у тебя, дядя Игнат.
– А чего ж им не водиться? У хорошего хозяина иначе быть не может. Не то что у голытьбы. У тех завсегда в закромах пусто. Потому как работать не хотят.
– Ладно, чтобы не было больше разговоров, договоримся так. За еду, жилье, кормежку коней, уход за ними в день плачу пять копеек.
Кузнец ударил ладонью по столу.
– Порешили. Долго ли гостевать собрались?
– Не знаю. Неделю, может, месяц, а то и завтра же съезжать придется.
– Тогда деньги давай за день вперед.
Холодов достал из потайного кармана монеты, положил на стол. Они тут же исчезли в широкой руке кузнеца.
Жена хозяина подворья принесла щи, слега сдобренные салом, отварных карасей, хлебное вино в кувшине, чарки, по куску ржаного хлеба на каждого, братину с квасом.
Саранов собрался разливать пенник и квас, но Холодов остановил его:
– Погоди, дядя Игнат, у нас с собой тоже припасы имеются. Немного, но есть. А то тетка не слишком раздобрилась.
– Это сейчас, Андрюша. Она же не знала, что ты платить станешь. Завтра будут вам щи понаваристей, пироги, стерлядочка копченая.
– Это завтра, а мы сейчас проголодались, да
