– Тогда мы должны убедить стрельцов в обмане и коварстве самозванца.
– А сможем?
– У нас другого выхода нет.
– Эх, Борис Владимирович, чую, что не сносить нам голов. Казаки порубят либо стрельцы.
– Ты погоди раньше времени умирать. Делаем так. Ты собираешь сотников и десятников, говоришь с ними. После я объявлю общий сбор. Там все и решится. Коли ты удержишь в повиновении начальников, то рядовые стрельцы выступить против них не посмеют. Тогда уцелеем.
– Надолго ли? Войско-то у самозванца большое.
– Но ему бой невыгоден. Потому он и завел переговоры, попытался склонить нас к добровольной сдаче. Обагрив себя кровью русских людей, самозванец потеряет значительную часть поддержки народа. А без нее ему не свалить царя Бориса. Думаю, он силу свою покажет, но на стены не пойдет. Осадит крепость отдельным отрядом и двинется дальше, навстречу своей погибели.
– Стрелецких начальников немедля собирать?
– Сразу, как зайдем в крепость. Да и грамоту подбери. Поглядим на досуге, чего там написал самозванец.
А Волохин резко осадил коня возле Белешко, спешился, улыбнулся.
– Все вышло даже лучше, чем я думал.
– Да слышал я, как и что ты кричал стрельцам. Так далеко не каждый сумеет. Хвалю, молодец. Царевич тоже доволен будет.
– Мы теперь в лес?
– Туда гонца отправим, сами постоим здесь, поглядим, что после твоих речей будет происходить в Моровске.
– Думаешь, там что-то серьезное может приключиться?
– На это великий князь и рассчитывает. Погнали к отряду, не будем торчать на дороге.
Белешко и Игнат проехали до холма. Атаман выслал в лагерь гонца с сообщением о переговорах.
С холма он видел, что в Моровске началась суета. По двору небольшой крепости бегали стрельцы, мужики, бабы, дети. Потом ратники построились напротив деревянного храма.
Белешко гадал, чем все закончится. Коли стрельцы выйдут на башни и стены, значит, замысел царевича сорвался. Но он увидел совсем другое. Ряды стрельцов дрогнули. Воевода с помощником вдруг бросились в большой дом, стоявший неподалеку. Несколько ратников кинулись за ними.
– Ого! Это уже походит на бунт! – воскликнул Белешко. – Это хорошо.
Тут над проезжей башней появился белый флаг.
Не обман ли это? Не попытка ли заманить? Нет. Ведь в таком случае без крови не обойтись. А стрельцам помирать за Бориску совсем не хочется.
– Видишь, атаман? Сдается крепость. Надо сообщить об этом великому князю.
– Погоди, Игнат. Езжай к крепости, узнай, зачем стрельцы выбросили белый флаг.
– Все и так ясно.
– Ты слышал приказ?
– Да, атаман.
– Коли стрельцы решили сдаться, подай знак и потребуй опустить мост. Я зайду в Моровск с отрядом. Сперва возьмем воевод, потом сообщим о победе в лес.
– Понял, атаман. – Волохин галопом погнал коня к крепости.
Он еще не доехал до нее, когда опустился мост.
Игнат скрылся в крепости, вскоре вновь объявился на мосту в окружении стрельцов, начал махать рукой.
Белешко спустился с холма и приказал:
– За мной, казаки!
Версту отряд преодолел быстро и встал вдоль рва.
Белешко соскочил с коня, медленно, с достоинством перешел через мост к открытым воротам проезжей башни.
К нему подошли Волохин и немолодой уже человек, судя по одежде – стрелецкий сотник.
– Это Михай Колан, – сказал Игнат. – Стрельцы поставили его вместо воеводы Лодыгина.
Белешко подошел к сотнику, протянул руку.
– Здравствуй!
– И тебе здравствовать, атаман.
– Почему вы решили сдать крепость?
– Ты сам знаешь ответ.
– Да, знаю. Где Лодыгин и Толочанов?
– Закрылись в доме воеводы с десятком верных людей.
– До решения великого князя Дмитрия Ивановича начальствовать тут буду я. Ты, сотник, назначаешься моим первым помощником, на тебе порядок среди стрельцов. Дом воеводы освободить, там размещусь я. Но это не значит взять его приступом, сгубить всех, кто окажется в нем. Ни великому князю, ни мне, ни тебе кровь не нужна. Постарайся убедить воеводу и его людей сдаться.
– А коли откажутся и откроют огонь? У людей Лодыгина есть пищали. Я своих стрельцов тоже не хочу терять.
– Михай, ты же опытный воин. Подпали дом, чтобы дыма было много, да держи наготове воду. Сомневаюсь, что Лодыгин и его верные люди захотят заживо сгореть в этом доме.
– Это уж точно. Лодыгин и Толочанов, да и люди их не из тех, что примут смерть, когда есть шанс сдаться.
– Понял. А куда его с помощником и прочими?
– Темница в крепости есть?
– Есть, конечно.
– Вот туда их и определи. Ключи от города держи при себе. Лично вручишь их великому князю, за что будешь награжден.
– Добро, атаман. Теперь вот что. В крепости три сотни стрельцов. Большая часть желает примкнуть к войску великого князя, но есть люди, которые хотели бы остаться в Моровске. Тут у них дома, семьи, детишки малые, да и хозяйство какое-никакое. Как мыслишь, царевич Дмитрий Иванович дозволит им остаться?
Белешко погладил бороду.
– Я за него говорить не могу, но знаю его характер и думаю, что он разрешит остаться. К тому же оголять Моровск нельзя. Небольшой отряд придется оставить здесь. Теперь бери людей, занимайся воеводой и его товарищами. Не бейте никого, не надо. Даже если и обида на них есть.
– Да, атаман!
Через несколько минут стрельцы окружили дом. Но поджигать его им не пришлось. Лодыгину хватило благоразумия сдаться.
Пленных подвели к Белешко. Впереди воевода, рядом помощник, сзади десяток разоруженных стрельцов.
– Что ж ты, Борис Владимирович, дурачишься-то? Коли не признал законного наследника, так дрался бы за Бориску. На Москве не простили бы тебе сдачи крепости, все одно объявили бы изменником, но совесть твоя была бы чиста. – Атаман указал на воеводу и помощника. – В темницу их!
– Слушаюсь! – сказал сотник Колан. – А что с остальными делать?
Белешко подошел к стрельцам, принявшим сторону Лодыгина. Они стояли перед ним, опустив головы.
– Почему не защитили своих воевод? Эх вы, дети неразумные. Отпустить их! Пусть забирают пожитки и уходят из крепости, если не хотят присягнуть Дмитрию Ивановичу.
– Но они изменники.
– Да какие это изменники? Так, заблудшие овцы. Отпустить! Приказ ясен?
– Ясен.
– Исполняй! – Белешко отошел к казакам, подозвал Волохина. – А теперь, Игнат, гони к Дмитрию Ивановичу и сообщи ему радостную весть. Скажи, что стрельцы готовы присягнуть ему. Воеводы в темнице. Еще передай, что у нас теперь семь пушек, пусть и невеликих.
– Это я мигом.
Белешко рассмеялся.
– Понятно, что мигом. Гонца, принесшего хорошие вести, принято награждать.
Волохин прибыл в лагерь, был допущен в шатер, где находились Григорий, пан Мнишек и Ян Бучинский.
Доклад гонца привел Отрепьева в восторг.
– Сдались, значит? Очень хорошо. Весьма нужная и важная победа. Вот и оправдался мой замысел, пан Мнишек.
Тот развел руками.
– Да, удался. С чем я тебя и поздравляю.
Григорий повернулся к Бучинскому.
– Пошли по всем отрядам гонцов с сообщением о взятии Моровска.
– Слушаюсь, великий князь! – Сотник вышел из шатра.
Григорий сел за стол.
– Вот так. Это тебе, казак, за добрую весть. – Он бросил на стол мешочек с деньгами. – Бери и иди.
Игнат так и сделал.
– Ты, великий князь, как дитя малое подарку радуешься.
– А разве Моровск не подарок?
– Что думаешь с Лодыгиным и Толочановым делать?
– А что
