– Не пойму что-то, Михайло, к чему ты клонишь.
– А скажи, Борис Владимирович, как мог беглый монах попасть к влиятельным вельможам, быть принятым самим королем Речи Посполитой? Представь себе, что ты объявил себя наследником престола и ушел в Польшу. Разве тамошние вельможи пустили бы тебя в свои замки? Да они и слушать о тебе не стали бы, приказали бы стражникам гнать от ворот. А Гришку Отрепьева, самозванца и вора, не только не гнали, но принимали как дорогого гостя. На Днепре он в почете, казаки присягнули ему. Деньги на него тратятся огромные, в Краков он доставлен с почестями. Разве такое возможно в отношении беглого монаха?
Лодыгин погладил бороду и заявил:
– Однако при всем этом Сигизмунд не признал его царевичем.
– Вслух не признал, но царю нашему не выдал, дозволил вельможам Речи Посполитой на свои деньги собирать ему войско.
– Да, Михайло, в этой истории много непонятного.
– Вот и я о том же. Как бы нам с тобой впросак не попасть.
Воевода повысил голос:
– Не забывай, Михайло, мы с тобой присягу в верности царю Борису Федоровичу дали и должны исполнять ее до конца.
– Это помню и долг исполню, вот только как бы не случилось так, что мы крепость от законного наследника русского престола обороняем.
– Ты, Михайло, голову такими мыслями не забивай. Мы с тобой здесь, чтобы защищать державу от иноземных захватчиков. Не важно, кто стоит во главе войска, Гришка Отрепьев или царевич Дмитрий Иванович. Ведь идет-то он на нас из Польши. Значит, нам надо защищать Моровск до последней возможности. Наши гонцы уже дошли до Москвы, там знают об опасности, без подмоги не оставят. Так что вести пустые разговоры не след. Надо мыслить, как отбиться от ворога, под чьими бы знаменами он ни шел.
– Твоя правда, Борис Владимирович, но станут ли наши ратники биться с войском царевича или самозванца, выдающего себя за такового? Будут ли они исполнять наши приказы?
– Да что ты от меня-то хочешь? Я должен по первому требованию противника сдать крепость? Мол, заходите, гости дорогие, мы вас так ждали. А ты еще и хлеб-соль на рушнике вынесешь, чтобы все по обычаю было. Так, да?
– Не горячись, воевода. Ты ведь меня знаешь. Я присяге не изменю. Но где же Васька? Уже и утро скоро.
Именно тут, как водится, в дверь кто-то постучал.
– Кто? – крикнул Лодыгин.
– Гришка Демба, воевода. Сын вернулся!
– Слава богу! Давай его сюда.
Григорий Демба ввел уставшего грязного Василия.
– Ступай, Григорий, баньку сыну растопи. Мы его надолго не задержим, – сказал воевода. – А ты не стой, Василь, садись на лавку и рассказывай, как сходил в лес, что видел, кого встречал. Все по порядку и подробно.
Парень присел на краешек скамьи, вытер рукавом нос и неожиданно произнес:
– Стыдно рассказывать, воевода.
– Что?..
– Поймали меня казаки, как зайца в силки.
– Не понял, – проговорил Толочанов. – Ты в плену оказался?
– Ну да. Поначалу все хорошо шло. До большой поляны у болот добрел спокойно, увидел там табун. Кони все, как на подбор, ухоженные, крепкие. Много, не одна сотня. У костров десятка два казаков.
– Не поляки?
– Нет, казаки. Уж их-то я отличить могу.
– Дальше!
– Двинулся на юг, через треть версты заметил дозор в кустах. Листвы-то уже нет, видно было. Лег, стал смотреть. Три казака. Пригляделся, в сторонке еще столько же. Я между них по балке проскочил. Думал, теперь и лагерь найду, но не тут-то было. Только вышел к другой большой поляне, как из кустов еще казаки. Видать, они меня издали заметили. Набросились, связали, особо не били, притащили в лагерь, бросили на землю. Старший их сказал, что пойдет к царевичу.
– Так и сказал, к царевичу? – не выдержал Лодыгин.
– Ну да. Пойду, мол, к царевичу, а он уж пусть решает, чего делать с лазутчиком. – Василий увидел, как мелко дрожали пальцы помощника воеводы.
– Ну что замолчал? Давай уж выкладывай все до конца, – сказал Лодыгин.
– Вернулся тот казак, сотником оказался. Звать Ян. Повелел развязать мне ноги, на башку мне шапку здоровенную напялил, глаза закрыл. Кто-то прошел мимо, потом второй. От него пахло чем-то необычным.
– Не до запахов. Что дальше было?
– Завели меня в шатер, сняли шапку, опустили на колени. Этот сотник Ян встал сзади с саблей наголо. За столом молодой вельможа в дорогой одежде. Сотник сказал мне, что это великий князь и законный наследник престола Дмитрий Иванович.
Лодыгин с Толочановым переглянулись.
– Он спросил, кто я, откуда, что делаю в лесу. Я ответил все, как было оговорено. Иду, дескать, от зазнобы, с которой гулял по берегу реки, отца назвал, сказал, что сам из деревни Волочка. Князь же хитрым оказался, тут же повелел сотнику проверить. Уж не знаю откуда, но в лагере был человек, который знал о том, что люди бросили деревню. Тут-то и стало ясно, что врал я.
– Князь понял, что ты лазутчик, так?
– Ну да. Он так и сказал.
– А почему же тогда тебя отпустили?
– Не сразу. Я попросил милости.
– Тебя допрашивали? – осведомился воевода.
– Про число людей и пушек разговора не было.
– А про что же был? – спросил Толочанов.
– Князь решил помиловать меня, велел сказать тебе и Михайло Федоровичу, что он, наследник престола, не желает кровопролития. Утром кто-то от него должен подъехать к крепости для разговора с вами.
Лодыгин покачал головой.
– Понятно. Самозванец отпустил тебя лишь для того, чтобы ты передал нам его слова.
– Может, и так. Но я рад, живой остался.
Толочанов взял ковш, выпил воды, вытер усы и спросил:
– Тебя прямо из шатра отпустили?
– Да, до дороги сотник казацкий, Ян этот, проводил, чтобы казаки случайно не загубили.
– Шапку опять надели перед тем, как вывести из шатра?
– Нет.
– Значит, ты должен был видеть лагерь.
– Ну да, видел. Шатер ближе к озеру, по бокам еще два или три. Шалаши ровными рядами по всей поляне. Их там где-то с сотню.
– Царевич ничего не спрашивал о крепости?
– Нет. Наверное, он и без меня много знал. Человек хитрый, умный и незлой.
Лодыгин махнул рукой.
– Ступай к отцу. Никому обо всем этом ни слова, если не хочешь языка лишиться. Уразумел?
– Не дурак. Мне язык еще пригодится.
– Правильно. Иди.
Толочанов остановил парня.
– Ты не выполнил задание. Верни деньги.
– А нет их, – не моргнув глазом солгал Василь. – Казаки обыскивали, забрали.
– Пошел!
На улице парня ждал отец.
– Ну что, Василь?
– Воевода строго запретил…
– Отцу можно.
К утру весь Моровск знал о встрече сына десятника Дембы с наследником русского престола.
Утром атаман Белешко построил отряд неподалеку от шатра Отрепьева. К казакам вышли Григорий и Мнишек.
Отрепьев подозвал к себе Белешко.
– Вот тебе
