– Да на, забирай – чуть разочарованно сунула мне оружие девушка. – Вот кто тебя за язык тянул? Мне ведь интересно было!
– Я видел внизу лавку, – улыбнулся ди Скорсеза. – Пусть Эраст прогуляется, а я пока поведаю вам и вашей подруге, если ей, разумеется, это будет интересно, кто такие были фалисцы и чем они прославились. Мне все равно на улицу выходить не очень хочется. Там прохладно, а я, знаете ли, теплолюбив.
Не стану скрывать – я бы и сам послушал его байки, тем более что мессир ди Скорсеза явно знал толк в этом искусстве. Но вот возможности такой у меня не имелось. Попробуй я послать куда подальше назначенные мне встречи, и все неприятности последних дней, боюсь, покажутся мне детскими играми.
И прямым подтверждением тому было ворчание Агриппы, которым он донимал меня всю дорогу. При этом суровый наемник не особо выбирал выражения, рассказывая о том, что некогда некий мужчина и некая женщина очень сильно погорячились, задумав сотворить такое недоразумение, как я. От его неумолчного бубнежа я даже протрезвел окончательно.
Но это еще ничего. Встреча с мастером Гаем, который, как оказалось, обзавелся домом в Руасси, то ли собственным, то ли снятым внаем, оказалась куда неприятнее.
Войдя в дом через «черный ход», который представлял собой дорожку ведущую сквозь изрядно запущенный сад, Агриппа привел меня в небольшую комнатушку, расположенную на втором этаже. Мастер Гай уже был там. Он сидел в кресле, которое на этот раз более соответствовало его тщедушному тельцу, и недовольно барабанил пальцами по столу.
Заметив меня, он мрачно произнес:
– А теперь рассказывай. Все как было, подробно и без утайки. Это в твоих интересах.
– Досточтимый господин Гай Петрониус, первым делом мне хотелось бы поздравить вас с тем, что… – затараторил было я, выдавая подготовленную по дороге речь, но, повинуясь движению руки мага, замолчал, не закончив ее.
– Давай, говори, что велено, – ткнул меня в спину Агриппа. – С самого начала, как мне сегодня. Мол – эта потаскуха тебя сцапала в коридоре…
– Не подсказывай, – оборвал его архимаг. – И потом – у него свой язык есть. Мозгов нет, а язык пока есть.
Деваться было некуда, и я выполнил приказ моего нанимателя. То есть – рассказал все как было, в мельчайших подробностях, не забыв даже упомянуть то, что в особо пикантные моменты мистресс Виталия сквернословила так, что даже портовые грузчики из моего родного Раймилла и то заслушались бы.
– Хитра, – выдержав паузу после того, как я замолк, подытожил мастер Гай. – Агриппа, ты полагаешь, что она метила в Ворона?
– Какой там, – пошевелился наемник. – В вас, мастер. Она же знает, кто этот щенок на самом деле. Вы убьете его, Ворон немедленно вызверится…
– Ворон? – мастер Гай презрительно поморщился. – Кому нужен этот спивающийся неврастеник! Я вообще очень, очень им разочарован. Если тогда, на войне, он был еще хоть на что-то способен, то сегодня я видел остатки некогда очень неплохого мага. Ворон! Развалина, которую тащат домой собственные ученики, потому что он даже не может добраться туда самостоятельно. Нет больше никакого Ворона, и гнев его никому не страшен. Нет, Агриппа, тут что-то другое. Виталия умна – это невозможно отрицать.
Мастер Гай подпер подбородок рукой, уставился на меня и задумался.
Время шло, оплывали свечи, мы с Агриппой молча смотрели на нашего хозяина, ожидая его распоряжений.
– Н-да, – наконец произнес он. – Как все-таки несовершенен этот мир. Почему, даже взобравшись на самую вершину, я не могу обрушить свой гнев на тех, кто того заслуживает? Казалось бы – все, я архимаг, кто мне может помешать? Нет. Все равно вокруг меня там и тут торчат препоны, мешающие воплотить в жизнь все то, что хотелось бы. Традиции, устои, законы. Ненавистный хлам ушедших времен, который никому не нужен. Вот Виталия. Прямая угроза не только мне, но и конклаву. Убери ее – и мир станет лучше. Но нет. Нельзя. Как только я это сделаю, немедленно найдутся те, кто потребует моей крови, как нарушителя заплесневелых уложений. Боги, как же я от этого всего устал!
Больше всего он мне сейчас напоминал ядовитого паука, сидящего в центре сплетенной им паутины и сожалеющего, что невозможно съесть всех мух, которые летают вокруг. Но при этом я невольно испытывал восхищение от осознания того, какой титанический труд проделал этот маг, чтобы достигнуть своей цели. Здесь было чему позавидовать и чему поучиться.
И даже тот факт, что я сам являлся лишь маленьким камушком в воздвигнутой им стене, ничего не менял. Когда видишь работу истинного мастера, не можешь ему не завидовать.
– А мне-то что делать? – робко спросил я, когда в комнате снова установилась тишина.
– Живи, – разрешил мастер Гай. – Если понадобишься, я тебя найду. Только вряд ли в тебе теперь необходимость возникнет. Переоценил я своего однокашника. Думал, в нем старые амбиции взыграют, он снова сможет сделать нечто такое, что будет достойно уважения – и ошибся. А если мне не нужен он, то мне не нужен и ты. По-хорошему, конечно, следовало бы тебя прямо здесь удавить, но я не стану этого делать. С таким наставником, как твой, ты все равно раньше или позже придешь к тому же самому итогу.
– Скорее раньше, чем позже, – угрюмо сообщил ему я. – Виталия-то, как вы верно подметили, знает, кто я такой. Как поймет, что ее планы полетели ко всем демонам, так и выложит Ворону всю правду обо мне. Просто из вредности. Представьте себе, что он со мной после этого сделает.
– Может случиться и так, – равнодушно бросил мастер Гай. – Но я бы на твоем месте не сильно по этому поводу печалился. Сказать – не значит доказать. Ворон этой красавице цену хорошо знает, и речам ее тоже. Знай стой на своем, утверждай, что все сказанное Виталией ложь. На суде магов ты бы проиграл, потому что слово известной всему сообществу магессы в любом случае било бы слово безвестного подмастерья. Но твой учитель – не суд магов. И, наконец – Ворон не я. Он может тебя просто изгнать, вместо того чтобы убить. В любом случае, на мою помощь не рассчитывай. И, лучше всего, больше не появляйся в поле моего зрения, это в первую очередь в твоих интересах. Агриппа, проводи его.
Повинуясь очередному тычку в спину, я поклонился мастеру Гаю, и, не распрямляясь, покинул комнату.
– Обошлось, – сообщил мне мой провожатый, когда мы вышли в сад и с удовольствием втянул ноздрями стылый осенний воздух. – Уж думал, все, придется тебя убивать.
– И убил бы? – неожиданно для
