– Извиняться бесполезно?
– Абсолютно не имеет смысла! Это были замечательные мгновенья! Знаешь, я ведь уже и не надеялся, что моя скромная персона может вызвать в столь юном и прекрасном существе такую бурную страсть. Ты аж вся покраснела, глазки блестели! Неужели это все из-за меня? Фантастика! Есть еще порох в ягоди…
– Прекратите! Пожалуйста! Вы меня смущаете!
– Так и задумано.
– Да ну вас!
– Бросьте, Леночка, это вы меня смущаете. Подробнейший анализ моей преподавательской деятельности выдали! Притом, что ни на одной лекции побывать не соизволили!
– Простите, кажется, я немного перегнула. Просто очень хотелось вас поймать!
– Зачем?
– Не знаю! – Она удивленно пожала плечами.
– А плакать зачем? И носом хлюпать?
– Не знаю! Отстаньте! – И снова хлюпнула носом.
Сравнивает тебя со своим отцом. Десять – ноль в твою пользу. Очень удивляется, что все еще жива. Не может этого понять.
Очевидно, когда сравнения с отцом закончились, Леночка решила поставить точку в нашем разговоре.
– Скажите, я вас очень прошу, только не обижайтесь! Вы ведь не читали этих книг, правда?
– Я их написал. Извини, так уж получилось. Откуда мне было знать, что ты их купишь! Николай Демин, Джордж Кейси, Алан Спайк и Грэгори Стоун – это мои псевдонимы. Прости. Так уж вышло. Только не ломай стеклоподъемник!
– Какая же я дура! Боже! – вскрикнула Леночка и закрыла лицо руками.
У нее очень красивые ладони. Ухоженные. А ведь на хороший крем, скорее всего, и денег нет…
– Дура! Дура! Дура! Скажите, со стороны я выгляжу полной дурой?
– Угу…
– Спасибочки.
– Не стоит благодарности. Мне куда интереснее, как это выглядит изнутри.
– Мрак, мрак и мрак. Единственный лучик света – это вы… Смешно?
– Тьма в кубе? Изнутри вы намного интересней. У вас очень богатый внутренний мир. Со стороны можно и не смотреть.
– Дурочка с богатым внутренним миром, на которую со стороны лучше не смотреть! – подытожила Леночка. – Хоть какая-то определенность!
Поддержи девочку.
– Зато у тебя неплохой вкус и ты читаешь умные книги!
– Это не смешно!
– Я серьезно!
– Но почему под разными именами?
– Экономическая выгода. Люди подсознательно тянутся к обобщенному коллективному знанию. Несколько умных книг, написанных разными авторами, вызывают у читателя больше доверия, чем те же книги под одной фамилий. Вероятность ошибки одного человека достаточно велика. Вероятность того, что ошибаются сразу трое или четверо, значительно меньше. Люди хотят объективного знания, так почему бы не удовлетворить их желание?
– Хитро!
– Да ну брось! Обычная издательская практика. Личико открой!
Она молча опустила руки.
– Послушай, мне дико неудобно, что ты потратила на меня свою стипендию. Автограф не предлагаю, но деньги хочу вернуть, и давай будем считать это маленьким подарком.
– Нет, – она покачала головой. – Хватит с меня ваших подарков!
– Хорошо, тогда давай по-другому: если бы ты знала, что это мои книги, купила бы?
– Ни за что! Я похожа на идиотку?!
– Замечательно, тогда я выкуплю их у тебя по розничной цене. Договорились? Чтобы не раздражали. Тебе они все равно уже без надобности. Согласна?
– Нет!
– Почему?
– Мои книги, пусть стоят!
На том и порешили.
Пересдача: попытка № 2. Последние приготовления
– Могу рассказать о банках!
– Мне?!
– Ну вы же мой экзаменатор!
– Точно… Прости. Давай, рассказывай.
– Структуру каждого банка можно условно разделить на две части: зарабатывающую и обеспечивающую. Зарабатывающая часть включает в себя следующие отделы: валютно-финансовый, инвестиционный, кредитный…
– Достаточно! Леночка, я все-таки за рулем и в твоих интересах не дать мне уснуть. Если ты начнешь рассказывать про бухгалтерию, архив и канцелярию, мы точно во что-нибудь врежемся!
– Но…
– Скучно! Весь твой ответ – скука смертная! Пожалей меня.
– Но финансовое учреждение – это не цирк! У меня экзамен по серьезному предмету! Я и не должна вас развлекать!
– Я тоже не должен, а на моих лекциях часто раздается смех, и, как ты, наверное, заметила, смеются не надо мной.
Леночка вздрогнула.
– Расслабься. Ничего личного. У нас даже в парламенте – цирк. А ты банкам отказываешь в чувстве юмора! В этом твоя глобальная ошибка.
– Хотите меня «утопить»?
– Хочу восполнить твои пробелы. Я знаю многих банкиров и крупных бизнесменов. Поверь мне, они совершенно не похожи на твоего старпера с кафедры банковских дисциплин! Эти люди умеют развлекаться! Так расколбашиваются, что, если бы ты это видела, у тебя бы волосы дыбом встали!
Тормозни!
– Я видела! Мы сегодня с одним из таких товарищей в ресторанчике посидели. Мне надолго хватило! Насчет волос не знаю, а мурашки по спине волнами бегали – тут вы правы.
– Н-да… Пожалуй… Но это так… ерунда!
– Вполне достаточно, чтобы поиметь представление! Мне больше и не надо.
– Не спорю. Так я к чему это всё… Хочу, чтобы ты поняла: как только тебе становится скучно работать, ты теряешь доходы. Деньги не терпят скуки. Деньги требуют развлечений. Это аксиома. Нравится она тебе или нет. Хочешь зарабатывать много – умей развлекаться. В идеале ты должна сочетать одно с другим. Поэтому попробуй отвечать интереснее.
– Хорошо! Скажите мне номер билета!
– Тринадцатый! Банковское законодательство США. Вопрос не по моему курсу, но очень близко. Я готов зачесть ответ.
– Вы думаете, это смешно?
– Я надеюсь, это будет интересно в твоем исполнении. Сможешь ответить без подготовки?
– Да чего там интересного? Ладно, попробую! Специально для вас!
Леночка поправила блузку, повернулась ко мне, уперлась левой рукой в спинку сидения, а правой – в торпедо и демонстративно откашлялась.
Она попробует! Скорость сбавь.
– Если вкратце, то банковское законодательство США отродясь и до наших дней крутится вокруг одной и той же схемы. Государство только и делает, что пытается посадить банки на короткий поводок и хоть как-то защитить вкладчиков, а банки, в свою очередь, придумывают всё новые и новые способы обойти государственное регулирование. И вся эта канитель продолжается с переменным успехом больше ста лет! А теперь попробуем рассмотреть нашу схему более подробно. В девятнадцатом веке все только начинается: нет единой национальной валюты, дутые золотые банкноты, свои у каждого банка. Мышиная грызня: банки штатов цапаются с федеральными банками и лопаются один за другим. Короче, полная каша и повсеместные толпы обманутых вкладчиков. Наконец, в тысяча девятьсот тринадцатом году – это уже двадцатый век – появилась Федеральная резервная система. Дела вроде пошли на лад. И вдруг – бац! – тридцатые годы! Все в депрессии. Девять тысяч банков как корова языком слизала. Обанкротились! Государство реагирует мгновенно – тут же создается Федеральная корпорация страхования вкладов – поклон в ноги вкладчикам, а чтобы надавать банкам по шапке, принимается закон Гласса-Стиголла. Всё, наигрались! Забудьте об инвестициях и ценных бумагах! Теперь это не ваша вотчина! Дальше полвека относительного благоденствия! Подползаем к восьмидесятым без особых потерь – ежегодно не более пятнадцати банкротств. Кризисы тридцатых годов остались в прошлом. О них никто уже не вспоминает. Система госрегулирования значительно окрепла. Она просто супер! Тут и страхование вкладов, и ограничения на структуру активов, и требования капитала, и лицензирование с проверками, и оценка управления рисками. Ой, нет! Ошибочка вышла. Риски – это попозже, в девяносто пятом. Но
