– Погоди – ты не побоялся в черную воду войти?
Крэк рассмеялся:
– Это у вас, чистоплюев, такое представление, будто черная вода – исключительно яд. А она, если хочешь знать, от вшей избавляет да от болячек всяких. Главное, не пить ее да руки от нее вытирать хорошенько. Поймешь это, когда с месяцок в моей дыре посидишь.
– Спасибо, я тебе на слово верю.
– Короче, нырнул я. Только сначала какой-то левый труп вытащил. Раздутый весь, а вонял он…
– Прекрати, меня сейчас вырвет.
– А меня и вырвало! – радостно сообщил Крэк. – И не раз – вон, весь берег зарыгал. Так вот, весь в блевотине, я снова в воду, и на этот раз – «бинго» – на тебя наткнулся! Хорошо, не глубоко, а к ногам тебе всего лишь обрезок рельса привязали – экономят на грузах. Так что тащить не трудно было. В общем, вытащил тебя и сюда приволок. У тебя во рту еще кляп был, думаю, оттого ты и не набулькался этой жижи. Сделал тебе искусственное дыхание как умел, тут ты и задышал. Организм, видать, крепкий, не подкошенный паршивым алкоголем, как у меня, к примеру…
Слушая рассказ Крэка, Змей не мог поверить, что с человеком могут произойти такие разительные перемены. Да, выглядел он, мягко говоря, хреново. Но по сравнению с тем беспринципным ублюдком, каким он его помнил, Крэк сильно вырос в его глазах.
– А с тобой что случилось, Крэк? – тихо спросил Змей. – В последний раз, когда я тебя видел, ты вытрясал недоимки из старьевщиков. Одного вроде так отметелил, что его парализовало.
До этого возбужденный и неоправданно веселящийся Крэк застыл с медленно сползающей с лица улыбкой. Взгляд его стал более отстраненным, напоминая того безумного Крэка, которого Змей встретил когда-то на площади Месива. Бывший бандит опустил голову, взгляд его стал блуждающим, пальцы принялись теребить последнюю обвисшую пуговицу на грязной куртке.
– Однажды я пил в баре у Цыпы – вот как раз после разборок, чтобы стресс снять. Много пил, ты же знаешь, как это со мной бывало. И вот я смотрю в стакан с темной настойкой – а вижу черную воду. И вдруг понял: я не могу больше пить! Я вышел из бара, чувствую – трезвею. Со мной такого никогда не было. И так страшно стало – не передать. Тогда я кисляка взял, девочек, забурился в притон к Хорьку. Всю ночь закидывался со шлюхами. И представляешь – ничего не берет. И, по ходу дела, с перепугу со мной передоз случился.
– И ты умер?
– Хе-хе… Смешно. В том-то и дело – я почти готов был сдохнуть, настолько страшно мне было. Может, я действительно сдох в ту ночь. Только потом воскрес – и воскрес другим человеком. Что-то сломалось во мне и при этом открылось. Чувствую: приближается… нечто. Что-то плохое. Страшное. От чего нет спасения. Вся эта суета – деньги, долги, должники, разбитые морды, месть, кулаки и выбитые зубы – все это тлен. Какой смысл тратить остаток жизни на выбивание фрамов, ценность которых скоро станет равна нулю?
Всю эту тираду посредник слушал внимательно. Он уже не видел в Крэке совсем уж бессмысленного безумца. Что-то всерьез пугало бывшего рэкетира, и это что-то было вполне осязаемым. Оно тянуло свои черные щупальца из недр туннелей, растеклось черной водой, гнало впереди себя сотни испуганных беженцев. Этого непознанного боялся Полковник, боялись Директория и все обитатели элитных уровней. Всем, кому было что терять.
Крэк запнулся, встретив взгляд Змея, проговорил:
– Ты не веришь мне? Тоже считаешь меня сумасшедшим?
Змей медленно покачал головой:
– Совсем нет. Может, и ты говнюк редкостный с начисто сорванной башней, но я не берусь с тобой спорить. Ты прав: близится что-то неладное. И не только ты это чувствуешь. Все понимают: нашей скудной, но спокойной жизни в теплой подземной норке скоро конец. Только не все готовы признать это.
– Это точно, – привалившись спиной к неровной каменной стенке, согласился Крэк. – Вроде, все понимают. Но никто не знает, что делать.
Змей помолчал, задумавшись. Затем заговорил. Сначала неуверенно, неровно, затем – со все нарастающей силой и убежденностью:
– Послушай, я никому не говорил об этом. Даже Игнату, тащившему меня на спине, когда я «выпадал» и у меня случались видения…
– Что за видения? И кто такой Игнат?
– Его ты не знаешь. А видения… – Змей сделал усилие и поднялся, придерживаясь за стенку. – Я думаю, это не просто видения. Это дар, полученный мной от шаманов. Точнее, украденный, что не меняет сути.
– Ты про каких шаманов? Из гадального квартала, что в Месиве?
– Это не имеет значения, – отстраненно глядя в сторону выхода из пещеры, вздохнул Змей. – Важно лишь то, что я вижу. А я вижу спасение.
– Спасение? – завороженно повторил Крэк.
Даже вытянул шею, чтобы лучше слышать.
Посредник ответил не сразу. А потом заговорил – и уже не мог остановиться, вываливая на несчастного Крэка все, что пришло к нему в его видениях. Потом замолчал, осознав, что сам выглядит сейчас не вполне нормальным. Только указать на это было некому – ведь он говорил с таким же, как он, безумцем. Придерживаясь за стену, Змей вышел из норы, спрятавшейся в обрыве, и оказался на берегу черного потока, тихо несшего черные воды по дну огромной бетонной трубы. Наверное, это был старый водоотвод, теперь заваленный мусором и отходами. В воздухе царил устойчивый запах дохлятины. Неудивительно, что сюда мало кто решается совать свой нос, кроме зачастивших в последнее время кровавых псов Директории. У кромки воды Змей присел, приблизил указательный палец к черной жидкости. Показалось, что и она чуть потянулась в ответ, окрасив кончик пальца черным.
– Знаешь, что я подумал? – Змей смотрел в черную воду. – Меня ведь не должно уже быть на свете. То, что ты спас меня, – это знак. Я должен рассказать людям обо всем, что мне открылось.
– Да… Точно! – Крэк за его спиной медленно поднялся. В его глазах появился почти религиозный огонь. – Ты должен открыть людям истину!
Крэк засуетился, заметался по своей каменной каморке, обуреваемый открывшимися перспективами. Он что-то горячечно бормотал, вскрикивал, потрясал над собой кулаками. Но Змей уже не видел этого – он уходил прочь вдоль кромки воды, забыв и о своем спасителе, и о том, как его хотели прикончить, и даже о своей маленькой Ксю.
Его уже не было здесь –
