Когда ты смертельно устал, кажется, что спать можно бесконечно. Однако видящий продрал глаза с первыми лучами, пробившими сначала ледяной «купол» над Баксанским ущельем, затем – книжное заграждение перед окном – в нем имелись небольшие «бойницы», позволявшие сохранять тепло, при этом пропускавшие немного света.
Он, как обычно, не видел снов – сны уступили место «выпадениям», дарившим видения наяву. Этой ночью пришли голоса. Они не давали ему покоя, что-то назойливо бормотали, но что именно – он то ли не понял, то ли мгновенно забыл, проснувшись. Единственное, что он смутно помнил: голоса требовали, чтобы он встал и пошел. В какой-то момент он вдруг понял: это голоса жертв, принесенных видящему во имя спасения несчастных людей Карфагена. Голоса молили об одном: чтобы их смерть не была напрасной.
Проснувшись в холодном поту, Змей сразу начал собираться, чем разбудил остальных. Напившись чаю, перекусив на скорую руку, попрощались со странным, но гостеприимным хозяином. Тот чуть ли не силой заставил их взять с десяток банок консервов, пачки окаменевших макарон, коробки с рафинадом. Они сначала отказывались, но после поняли: несмотря на свою сломленную волю, Учитель тоже хочет внести свой вклад в прорыв в неведомое, который они собирались совершить.
Иногда с благодарностью принять дар важнее, чем самому одарить кого-то. Быть может, так ты придашь слабому человеку ощущение собственной значимости в этом злобном мире. Подаришь ему смысл.
Они выбрались на воздух через «нору» в подъезде. Лютая стужа еще раз подтвердила, насколько основательно устроился «последний житель Земли». Уже уходя между остовами машин вверх по заснеженной трассе, Змей обернулся и увидел в окне второго этажа в окаймлении книг лицо Учителя. Да, этого человека не переубедить. Да и был ли в этом смысл? С другой стороны, теперь Учитель знает, что он на Земле не один – что бы там ни утверждали его глубокомысленные теории. Может, однажды созреет и придет к остальным, заодно поделившись накопленными знаниями. Кто знает…
Рука сама потянулась к рюкзаку. Там было кое-что, прихваченное на память об Учителе. Тот самый учебник по истории Древнего мира. Он тысячу лет ничего не читал – но вдруг захотелось. Ведь он почти забыл, что есть не только некчемная возня за кусок хлеба в душных подземных норах – есть память о тысячах лет совсем другой жизни.
Ведь если у мира есть прошлое – кто сказал, что у него нет будущего?
* * *Прямого и гладкого пути по трассе не получилось. Радиометр Игната опасно пищал и выдавал тревожные показатели ионизирующего излучения, пока наконец не взбесился окончательно. Чтобы не схватить опасную дозу, стали забираться все выше по склону слева от дороги. Там показания радиоактивности постепенно пришли в норму. Вероятно, радиоактивные осадки, стоки, сдвиги пластов снега и все такое прочее годами стекало со склонов вниз и концентрировалось в районе трассы. Так что удобством передвижения пришлось пожертвовать.
Двигались почти под «куполом», то опускаясь в ложбины, то почти достигая ледяной корки над головой. Несколько раз видели обвалы – когда тяжелые ледяные наросты отрывались от «купола» и с грохотом устремлялись вниз, поднимая целые лавины и оползни. Скорость передвижения резко упала, они выбивались из сил.
Две ночевки провели в заброшенных одноэтажных домах, стоявших в более или менее чистых от радиации местах. Домах – сильно сказано, так как у них имелись лишь стены. Крыши были начисто сметены то ли взрывными волнами времен Катастрофы, то ли более поздними ветрами. Но даже такое укрытие имело значение: уже не раз они встречали на пути цепочки звериных следов, а в ночной тьме вокруг стоянок кружили неприятные тени, издавая тоскливые и страшные, ни на что не похожие звуки. С другой стороны, то, что что всякая мутировавшая живность не спешила забиться в норы, позволяло контролировать приближение «дыхания смерти». Наверняка это зверье чувствовало опасные природные явления, как чувствовали землетрясения и солнечные затмения животные еще в старом добром мире. Иначе трудно было объяснить, как оно до сих пор живо.
На третьи сутки пути начались проблемы. Когда они в очередной раз пытались приблизиться к руинам какого-то горного села, путь им преградило странное сооружение. Небольшое нагромождение из камней, воткнутый в него шест с целым ворохом колыхавшихся на ветру цветных ленточек и чучелом большой птицы, раскинувшей крылья не менее чем метра на полтора в стороны. Что-то в этой птице было не так – впрочем, как и во всем сооружении.
– Орел… – обходя сооружение полукругом, проговорил Игнат. – Я видел таких на картинках.
– Вот прямо таких? – проговорил Змей. – С четырьмя крыльями и тремя головами?
– Черт… – проговорил Игнат. – Точно…
– Я не понимаю, – тихо сказал Тана. – А что не так в этой птице?
– Что не так? – усмехнулся Змей. – Ах да, ты ведь никогда не видела птиц.
– Я тоже, – сказала Ксю. – А вот он их, наверно, повидал немало.
Она кивнула на фуражку Полковника с поблекшим двуглавым орлом из когда-то блестящего металла. Старый вояка, как обычно, не отреагировал на издевку в свой адрес. Он был где-то далеко, и Змей вдруг подумал: а не улетел ли разум Полковника в тот самый призрачный мир, в котором не раз бывал и его собственный? Если так – неужто он и сам так выглядел в момент «выпадений» – молчаливым, тупым зомби?
– Хрен с ней, с птицей, – процедил Новичок. – Важнее, кто это поставил – и зачем. Поставили-то не так давно.
– Похоже на языческий тотем. Или какой-то еще культовый символ, – заметила Ксю. Поймала на себе удивленные взгляды спутников. – А что вы на меня смотрите? Да, я читала об этом. Я вообще много читала.
– Тотем, культ какой-то… – пробормотал Новичок. – Какой в это смысл?
– Хотя бы такой, что нам нельзя заходить за этот знак, – объяснила Ксю. – Думаю, это что-то вроде границы племени.
– К черту. – Новичок сплюнул. – У нас нет времени играть в эти игры. Наверняка поставил какой-нибудь сумасшедший, вроде того книгочея из города. Нам все равно нужно где-то остановиться на привал. Кроме этих домов дальше может и не быть ничего.
– Я думаю, Ксю права, – возразил Игнат. – Давай обойдем этот дурацкий знак и эти дома тоже.
– Что, девка тебя уже в оборот взяла? – рассмеялся Новичок, насмешливо подмигивая бывшему связнику. – Уже ей поддакиваешь, а там недолго и подкаблучником стать.
И, не дожидаясь ответа от насупившегося Игната, обошел шест и направился в сторону домов. Поглядев ему вслед, Змей покачал головой и двинулся туда же. Остальные пошли по их следам.
По мере приближения дома стали более различимы в обычной здесь дымке. Их вид сразу вызвал удивление и настороженность. Эти дома не носили следов давней войны. Они были сложены из камней и больше напоминали укрепления…
Да это
