Обретение благодати стало не только даром для людей, но и проклятием. Люди нестойкие в убеждениях, склонные к насилию, властолюбию, и обуреваемые страстями, стали использовать благодать для собственных целей, подчас нарушая законы и людские, и божественные.
Легенды сохранили имя великого мага Мидаса, что разработал и осуществил трансмутацию живой плоти в неживую материю, а именно в золото. При превращении тело человека уменьшалось во много раз, и небольшие полуметровые статуэтки людей, мужчин и женщин заполнили дворец Мидаса. В конце, пытаясь постичь тайну жизни и смерти, он превратил в золото сначала слуг, затем свою семью и, окончательно сойдя с ума, совершил обряд над собой, видимо желая таким образом обрести бессмертие.
Краткий курс истории магии. Издательский дом Гутенберга. Берлин, 1785 год от обретения благодатиРазгром союзных войск в Тавриде сильно охладил военные настроения в Европе, так как на успехи этой группировки возлагались далеко идущие стратегические планы. Ну и бесславная гибель маршала Веллингтона, прошедшего через десяток войн, очень сильно повлияла на командование войск. Каждый генерал примерял на себя судьбу прославленного полководца и делал определённые выводы. Раньше генералы и командиры полков имели все шансы если не покинуть поле боя, то как минимум дождаться выкупа из плена. Но новые правила войны, когда под бомбами оказывались все участники баталии, очень не нравились европейскому генералитету. А наёмные полки, из Италии, Испании и других стран, узнав, что из миллионной группировки уцелело всего несколько тысяч, подались к себе на родину, разорвав контракты.
Так многообещающий союз европейских стран стал не победным походом на восток, а новым поводом для раздоров и склок в шумной и противоречивой Европе.
Германия сразу же рассорилась с Австрией и Швейцарией. Италия, которая всегда недобро посматривала на Адриатическую часть Австрии, стала активно собирать флот. Франция, потерявшая в Крымской войне лучшую часть флота, теперь называла эту войну не иначе как «Тавридская авантюра», а король Наполеон Третий приказал учинить расследование действий высшего армейского и флотского начальства, надеясь восстановить своё влияние на военные дела империи.
По всей Европе прокатилась волна внезапных смертей и несчастных случаев, а иногда даже странных эпидемий, выкашивавших целые замки до последнего человека. Теперь уже никто не желал идти войной на Россию, а поскольку без грабежа и насилия европейская цивилизация существовать не могла, то все сцепились со всеми и ринулись по морям в поисках ещё не занятых земель.
Преуспели в этом деле, естественно, британцы, так как у них был действительно прекрасный флот, и французы, подтянувшие свои корабли до уровня британских.
Паровые фрегаты и броненосцы сходили со стапелей один за другим, раздувая и без того большие флоты, но вопрос кто – кого в споре французской и британской короны ещё не был решён.
А в России тем временем отгремели балы, приёмы и парады, посвящённые великой победе. Горыню осыпали ворохом наград, вручив даже флотоводческий орден «Ярого» в золоте с парусами, ещё одного «Перуна», а также «Честь и Польза» первой степени за все сделанные изобретения и, чего Горыня никак не ожидал, медаль «За отвагу», что вручалась за личное мужество в бою. Кроме того, по представлению Ломоносова, Академия наук приняла его в действительные члены.
Баронет Фэрфакс занял почётное место в стеклянной витрине Собрания охотников за нежитью, шпага и слегка обгоревший штандарт Веллингтона в Знамённом зале, а среди всего этого блеска пиров и фейерверков словно королевы блистали жёны Горыни, получившие за отражение атаки вражеских колдунов «Перуна» в серебре и знак за Тавридскую кампанию.
Может, благодаря войне, а может, ещё чему, семейная жизнь Горыни наладилась, и вечера он с удовольствием проводил в компании жён, устраивая домашние концерты, на которые приходили и царь с близкими, и друзья самого Горыни.
Кропоткин, сам не имевший ни слуха, ни голоса, очень любил, когда пели другие, и именно он сделал Горыне поистине царский подарок. Из электронных ламп, которые уже делали полукустарным способом в лабораториях князя, он изготовил усилитель звука и пусть и не очень качественный, но вполне рабочий динамик, который ухитрился засунуть в небольшой резной короб из красного дерева. Теперь, запустив генератор в подвале, можно было озвучить большой зал, в который они переместились, когда гости перестали помещаться в большой гостиной.
Но кроме тихих семейных вечеров, приходилось ходить по приёмам и балам, которые Горыня очень не любил. Но жёны, зная об этом, старались его не дёргать, вывозя лишь на действительно важные светские мероприятия, и не задерживали надолго, отпуская домой после окончания официальной программы.
Денис Давыдов и другие генералы не забыли о своём обещании, и осенью, после больших манёвров, проехали по заводам и лабораториям князя Кропоткина, устраивая настоящие митинги, где рассказывали о новом оружии и насколько оно важно.
В результате атмосфера в цехах и исследовательских центрах стала сильно лучше, и на Горыню уже не косились как на безумного изобретателя, а обращались с настоящим уважением, которое княжич очень ценил.
Тем временем войска под командованием главного неведника Суворова ударом от проливов и от Кавказа смяли армию султана и выдавили на сопредельные территории, совершенно очистив от турков приморские территории.
Горыня вместе с воздухолётным отрядом дважды вылетал на фронт, но пока к длительным боевым действиям авиация была не готова. Ресурс двигателей был очень маленьким, и после десятка вылетов приходилось полностью перебирать моторы. Зачарование на прочность, которое делали волхвы, держалось на металле в зависимости от нагрузки от недели до полугода, а сплавы, на которые очень рассчитывали Горыня и Кропоткин, пока не получались достаточно прочными.
Но даже в таком виде авиация являлась тем джокером, который бил любую армию.
После каждого такого «выхода в поле» у мастерских появлялась масса работы по восстановлению двигателей, редукторов и прочего механического хозяйства, а сам княжич носился по цехам, следя, чтобы все работы были выполнены в срок.
Именно в цеху его и отловил князь Васильчиков, который пришёл в сопровождении пары молодых волхвов военной управы в серых форменных кафтанах. Княжич смотрел, как кран-балкой вытягивают главный двигатель из гондолы дирижабля. Массивный двенадцатицилиндровый мотор был сердцем всего воздухолёта и самой дорогой его частью, так что внимание к этой операции не было излишним.
– Княжич. – Васильчиков подошёл ближе и, окликнув Горыню, пожал руку. – Вот хочу представить вам двух дубинушек стоеросовых – братьев Игнатовых. Очень им для шкод понадобилась верёвка тонкая да крепкая. – Князь сунул руку в карман и вытащил собранную в моток леску, сплетённую из трёх конских волосков. – Так-то она держит ну пару гривен,
