– Достаточно, Авендераль, – произнес женский голос у Яннема над головой. – Я увидела и услышала все, что хотела.
– Но, госпожа моя…
– Я сказала, достаточно. Ты можешь идти.
Белое одеяние колыхнулось: друид поклонился кому-то, прежде чем отойти и скрыться из виду. Яннем слышал еле уловимый шелест травы под мягкими шагами.
Перед ним возник эльф, в поле которого он на этот раз точно не мог сомневаться: наверняка это была женщина. С более мягкими, чем у ее соплеменников, чертами, более длинными волосами, в желто-зеленом платье, складками спадающем в траву. В ее глазах не читалось равнодушной безжалостности, как у других, но и особой симпатии и доброты Яннем тоже не заметил. Какое-то время она молча стояла в ногах короля Митрила, распятого на зеленой траве.
– Я Элавиоль, – сказала она наконец. – Старшая элери Великого Дома Алварин. Великий элор нашего дома сейчас в отъезде, и на время его отсутствия я управляю Домом и принимаю решения. В том числе и решения о судьбе преступников на землях, которые Дом Алварин имеет честь охранять. Ты действительно король Яннем из Митрила?
– Сколько раз мне еще повторить, чтобы вы поверили?
– Ну, я могла бы просто позволить Авендералю спеть сельфриллу и позволить ему в тебе прорасти. Но если ты говоришь правду, и ты действительно король Яннем, то ты в самом деле не сможешь подавить рост сельфрилла. И если он пустит ростки в твоих венах, мы уже не сможем ничего изменить. Я не уверена, что готова так рисковать.
– Ваша мудрость, моя леди, может соперничать лишь с вашей откровенностью и красотой, – криво ухмыльнулся Яннем, изо всех сил стараясь не кусать губы.
Элавиоль еще некоторое время разглядывала его. Потом кивнула кому-то, и двое эльфов – видимо, ее стражей – наклонились и одновременно вырвали окровавленные колышки из ладоней Яннема. Яннем тут же подтянул обе руки к груди, еле сдерживаясь, чтобы не скрутиться в комок и не взвыть, окончательно растеряв остатки своего монаршего достоинства.
Проклятье, а ведь всего два дня назад он величаво шествовал через свое королевство в портшезе, который не могли достать ни магия, ни стрелы, в окружении сотен охранников. Владыка своего государства, недосягаемый для врагов. И вот корчится, как мешок окровавленного дерьма, у ног какой-то поганой эльфийки, по мановению пальца которой может сдохнуть в муках. Яннем ни разу в жизни не ощущал себя таким униженным.
Элавиоль присела возле него, невесомым движением откинув подол желто-зеленого платья. Протянула бледные, прозрачные пальцы и взяла изувеченные руки Яннема в свои ладони, нежно, как мать. Он невольно застыл, забыв о том, что еще секунду назад люто ненавидел эту эльфийскую дрянь и все ее ненавистное племя, готовое ни за что убить невиновного человека. Но теперь Яннем об этом забыл. Только смотрел, как Элавиоль, взяв его руки в свои, прикрывает глаза и шепчет что-то узкими, тоже непривычно бледными губами.
Вокруг Яннема зашевелилась трава. Он дрогнул – не очень-то тянуло доверять здешней растительности после всего, что он услышал за этот день. И с напряжением смотрел, как по его ноге ползет бархатистый стебель с широкими плоскими листьями. Стебель добрался до его руки, прильнул к ней и обвил его ладонь, впитывая кровь, но не пропитываясь ею насквозь, словно на рану наложили очень плотную повязку. Такой же травяной бинт лег и на вторую руку Яннема, а третий – на его порванное стрелой предплечье. Боль сразу же стала стихать, и кровотечение мгновенно прекратилось.
– Спасибо, – с трудом выговорил Яннем.
Элавиоль, все так же не разжимая его рук, серьезно посмотрела ему в лицо бледно-голубыми глазами.
– Ты рано меня благодаришь. Я лишь пока что отсрочила твой приговор. Необходимо удостовериться, что ты тот, за кого себя выдаешь. И если это так, то выяснить, каким образом и благодаря каким недобрым силам человеческий король, неспособный к магии, оказался прямо посреди священной иэллии. И насколько это может быть опасно для Дома Алварин и для всего моего народа. Я не дарую тебе жизнь. Я дарую тебе лишь время. Используй его с умом.
Глава 7
У чада свечей был омерзительный запах: прогорклый, жгучий, тошнотворный. Брайсу помнилось что-то подобное: так пахли люди, которых его отец сжигал на кострах, заставляя своих сыновей за этим наблюдать, хоть бы и сдерживая рвотные позывы. Мерзкий запах горелой плоти и тающего человеческого жира.
Брайс какое-то время разглядывал собственные руки – одна из них с укороченными пальцами, – вжимающиеся ладонями в пентаграмму, начерченную мелом на вычищенном, сухом каменном полу. Вряд ли из любви к чистоте: просто мусор или влага могли повредить меловые линии, а значит, нарушить ритуал. Брайс провел ладонью по меловой линии, но ему не удалось не то что стереть ее, а хотя бы размазать.
– Любопытно, – сказал герцог Эгмонтер. – О-очень любопытно.
Брайс выпрямился. Он стоял в центре пентаграммы, окруженной стеной мерзких синих свечей с жадно подергивающимися на фитилях огоньками. Свечи из человеческого жира, фитильки из конского волоса – Брайс почему-то не сомневался в этом, хотя и не знал, откуда взялась такая уверенность. Подвал был довольно просторным – пентаграмма, легко вмещавшая человека, занимала лишь малую его часть. Почти все оставшееся свободное место занимали несколько огромных столов, на одном из которых громоздилось нечто вроде алхимической установки, на других – ящики и коробки с разнообразным магическим скарбом.
Похоже, герцог Эгмонтер вытянул Брайса из донжона замка Корстли прямиком в одну из своих магических лабораторий. Что, впрочем, совершенно неудивительно.
– Более чем любопытно, – нараспев повторил Эгмонтер, скрестив руки на груди и не сводя прищуренных глаз со своего нежданного гостя. Он мало изменился за эти пять лет – уж точно меньше, чем Брайс, – разве что во взгляде прибавилось уверенности, а в голосе – надменной ленцы. Чувствует себя полным хозяином положения, сволочь, и совершенно же прав.
– Где мой брат? – спросил Брайс.
Он пока что не двигался, чтобы не дать Эгмонтеру слишком скоро понять, что его удерживает пентаграмма.
– Где-то, – небрежно ответил Эгмонтер, махнув рукой через плечо. – Не в том подвале, из которого ты так настойчиво просил вас вытащить, это уж точно. И не в земле Глыхныг, где-то… немного ближе. На материке. Точнее, увы, не скажу.
– Ты обещал вытащить нас обоих.
– И вытащил. Разве нет? Я не обещал, что вы окажетесь в одном месте. Если бы я был способен создавать порталы, перемещающие людей целыми пачками, то давно бы перебросил армию в центр Эл-Северина и захватил императорский трон.
Эгмонтер неприкрыто насмехался, но Брайсу оставалось лишь молчаливо терпеть. Эгмонтер не кривил душой: на этот магический акт он и сам потратил немало сил, соединенных с силами Брайса. И это
