– Но знаешь, что всего забавнее? – продолжал веселиться Эгмонтер, ухмыляясь уже неприкрыто, во весь рот, показывая два ряда безупречно белых зубов. – Я сегодня проводил тут небольшой, хм, опыт. По вызову демона. Незначительного, так сказать, мелкого беса, просто чтобы опробовать новое заклинание. И в самый разгар ритуала вклинился ты. Понимаешь, что это значит?
– Не вполне, – сдержанно ответил Брайс, и Эгмонтер расхохотался уже открыто, прямо ему в лицо:
– Ну тогда попробуй выйти из пентаграммы, щенок!
Брайс мысленно выругался. Он знает. Ну конечно. Когда они сплелись аурами, Брайсу пришлось открыться перед ним – не прямо всю подноготную до конца, но достаточно, чтобы Эгмонтер смог увидеть запертую в нем Тьму.
– Источник. Тот, который создала твоя мать и который ты так и не сумел толком использовать. Ты же попытался его уничтожить, да? Вообразил, что силенок хватит, ну-ну. Вижу, покусал он тебя знатно, голыми руками, оказалось, не взять. – Эгмонтер ухмыльнулся, но в его суженных глазах все так же плясала алчность, которую Брайс уже видел раньше. – И ты его кое-как задавил. Может, даже погасил. Но не до конца. То, что осталось, втянул в себя. И каково оно – носить в себе зерно Тьмы?
В последнем вопросе наравне с насмешкой, надменностью и глумлением прорвался неподдельный интерес. Что ж, устало подумал Брайс, это прямо-таки прекрасно. Пока в Эгмонтере удастся поддерживать интерес, он, по крайней мере, останется жив.
– Не очень приятно и не очень легко, – сухо ответил Брайс. – Теперь ты позволишь мне выйти?
– Конечно, конечно, – протянул Эгмонтер, прохаживаясь вокруг пентаграммы. – Но это все равно удивительно. Я хотел вызвать малозначительного демона и сперва разозлился, что ты мне помешал, но… в конечном итоге ты мне помог. Именно мелкого демона я и вызвал. Да?
Он бормотал себе под нос, потирая сухопарые руки, и выглядел слегка помешанным. А ведь когда они расставались в последний раз, Эгмонтеру удавалось искусно изображать совершенную нормальность, благодаря которой никто не мог заподозрить в молодом интригане темного мага, жадного до знаний и смелого на эксперименты. При мысли о том, как окрепло и возросло мастерство Эгмонтера за эти пять лет, Брайсу сделалось неуютно.
Но в то же время… он здесь. И, Тьма все подери, раз так, то надо подыгрывать.
– Приму это как комплимент, – криво улыбнулся Брайс. – Если честно, я очень давно не практиковался. В магии вообще, и в темной – в частности.
– Ну еще бы, я помню твое праведное негодование, когда я тебя попытался наставить на эту великую стезю. Но как приперло, так уж не до чистоплюйства стало, да?
– Да, – согласился Брайс, почти не кривя душой.
В самом деле, он пока что не особенно жалел о том, что все же обратился к ублюдку Эгмонтеру, несмотря даже на то, что все обернулось не самым лучшим образом. Яннем Тьма знает где, но главное – не в лапах Айвора Глендори. А в способность брата постоять за себя Брайс все же верил.
– Допустим, – сказал Эгмонтер, прекратив наконец возбужденно расхаживать и потирать ладони. – Допустим, я позволю тебе выйти. Что дальше? Нападешь на меня?
– Нет, – честно признался Брайс. – Во-первых, я поклялся. Во-вторых, мне просто не хватит сейчас на это сил, и ты отлично это понимаешь.
– Клятвы не на крови гроша ломаного не стоят, – поморщился Эгмонтер. – А вот насчет второго ты прав. Потрепала вас жизнь, ваше высочество, этого не отнять… И тем не менее я спас твою шкуру, вместе с шкурой твоего драгоценного братца. Так что прежде чем выяснить, можешь ли ты вернуть мне должок, мне бы хотелось узнать, будет ли с тебя хоть какой-то прок.
Он щелкнул пальцами, забормотал, выталкивая из горла обрывистые, неразличимые и, как подозревал Брайс, почти невоспроизводимые звуки, явно не предназначенные для человеческого горла. Огоньки на синих свечах задрожали, как и крошки мела на каменном полу, и Брайс ощутил, что незримая хватка пентаграммы ослабевает. Он с трудом оторвал ногу от пола и шагнул вперед, через меловую границу. И тут же с облегчением привалился плечом к стене. Он не соврал, нападать на Эгмонтера он не собирался точно. Уж не сейчас и не здесь, заранее обреченный на поражение и слишком хорошо это понимающий.
Эгмонтер сжал его плечо, почти по-дружески поддерживая. И подтолкнул вперед, к одному из заваленных магическим скарбом столов.
– Я тут разгребал кое-какие старые запасы, – с небрежностью бросил он. – Так, парочка артефактов по мелочи – кое-что у старьевщика раздобыл, кое-что мне по глупости продали маги-недоучки, не соображающие, что оказалось у них в руках. Толком не оценил еще. Погляди и скажи мне, что из этого имеет хоть какую-то ценность.
– Сиятельный магистр изволит меня экзаменовать? – усмехнулся Брайс. – А если выдержу экзамен, буду допущен до ученичества?
– Если выдержишь экзамен, будешь допущен до служения. Может быть. Не спеши, попытка у тебя только одна.
Он отошел от Брайса, незаметно (как Эгмонтер, вероятно, воображал) свернув под складками плаща аркан для атакующего заклинания. Но Брайс действительно не собирался на него нападать, хотя и вполне понимал такую предосторожность. Он повернулся к столу, не в силах подавить всколыхнувшийся в нем искренний интерес. В последние годы практически вся практикуемая им магия сводилась к защитным чарам, направленным на Яннема. Это была светлая, нужная, полезная магия… но до чего же однообразная и унылая, боги. А тут хоть какое-то разнообразие. Брайсу самому было любопытно, сумеет ли он распознать среди сваленных на столе артефактов те, что имеют магическую ценность.
Всего артефактов было четыре. Тяжелый серебряный перстень с тусклым, исцарапанным агатовым камнем. Связка птичьих перьев – судя по виду, вороньих, – перевязанных красной лентой, концы которой заскорузли, скорее всего, от крови. Маленькая коробочка из лакированного дерева, без замка, но, судя по виду, плотно закрытая. И медный ключ, по виду самый обыкновенный, с довольно грубо вырезанной бородкой – такой подделает в два счета даже подмастерье кузнеца.
Именно от ключа (самого неприметного из предметов, на дороге в пыле увидишь – даже не наклонишься, чтобы поднять) исходило нечто, привлекшее внимание Брайса. Не то чтобы явная сила, скорее… аура. Такая же, какая исходит от живых существ – довольно густая, вполне осязаемая, словно ключ обладал собственной личностью или даже разумом.
– Откуда это? – спросил Брайс, указывая на ключ.
Эгмонтер нахмурился.
– Это? Даже и не припомню. Вроде бы нашел в куче другого магического барахла… да, точно, мне доставили ящик скарба одной недавно сожженной ведьмы, это оттуда.
Он лгал, Брайс видел это ясно, и это только подтвердило его догадку. Он наклонился, уперевшись ладонями в колени, втягивая ноздрями воздух над ключом: ему все чудился исходящий от ауры запах – тлена, кладбищенской земли и, разумеется, крови. Брайс
