Глаза Нарцисса сканируют все окружающее в диапазонах, недоступных человеческому зрению. Бегущие пираты – это инфракрасные нарушения, пятна крови в темноте. У входа в канализацию свалена куча сырья, древесной стружки, пластмассы, переработанного материала и целлюлозы. Машины выплевывают кроссовки, часы, сумочки, темные очки. Нарцисс преследует убегающие фигуры с пистолетом. Пираты бегут и перекрикиваются на причудливом сленге:
– Хватайте пухи! Сольем его!
– Ливаем! Он коп!
– Ты гонишь? Он ЕЭБ![27]
– Я робот «Нарцисс Х-12», – говорит Нарцисс. – Действую по контракту с «Церковью Доге Инкорпорейтед». Вы нарушили соглашение кодекса номер…
Но никто его не слушает.
Пираты открывают пальбу. Нарцисс уклоняется, присев, оглашает конец вердикта и ведет ответный огонь. Машины взрываются. На бетон сыплются заготовки винтажных «Найков». Пираты баррикадируются за деталями машин и горой контрафакта. Один из выстрелов слегка задевает броню Нарцисса. Шальная пуля разрывает бетонный бюст Кори Доктороу[28], и тот падает с постамента.
Это жаркая, грязная работа. На призрачном рынке поддельные товары стоят тысячи биткоинов. Но эти уже не стоят ничего. Нарцисс тщательно отстреливает всех пиратов. Наконец наступает тишина. Слышен только писк убегающей крысы. Нарцисс ступает по остаткам силикона, керамики и резины, неприятно смешавшимся с кусками пиратских тел. Он выполняет свою работу методично, без эмоций. Обливает подвал легковоспламеняющимися веществами.
Раздается стон. Один из пиратов все еще жив.
Нарцисс идет к нему. Шестнадцатилетний парень лежит у входа в коллектор. В руках у него напечатанный «Узи». Чертежи загружены из Интернета, подлинность сомнительна. Рубашка пропитана кровью. Он тщетно пытается прицелиться.
– Пить… – хрипит он.
На мгновение Нарцисса охватывает что-то вроде сочувствия. Он протягивает мальчику бутылку воды, наблюдает за его болезненными глотками.
– За кого шпилишь? – спрашивает парень. Кажется, Нарцисс понимает вопрос, его подтекст – какова его корпоративная принадлежность.
– Лолкэты?[29] Доге?
Нарцисс молчит. Парень вздыхает.
– Соу больно, – говорит он. Истинный Доге. – Вери холодно, вери больно. Мач смертельно.
– Где он? – спрашивает Нарцисс.
– Ват?
– Где он?!
– Кто?
Нарцисс протягивает руку и сильно сжимает плечо парня. Тот кричит.
– Рассказывай.
– Че ты агришься? – морщится парень. Затем его речь становится яснее. – Ты, должно быть, стал… таким. Кто тебя сделал? «Тирелл»? «Вейланд-Ютани»? «Хосака»? «OCП»?
Нарцисс молчит.
– Ты не более чем… устройство, – говорит парень, пытется засмеяться, но боль слишком сильна, и улыбка сползает с лица. – Ты хотя бы помнишь, был ли когда-нибудь человеком?
– Где он? – мягко повторяет вопрос Нарцисс. – Где Сатоши Накамото?[30]
Парень ухмыляется, и вдруг его голова падает на грудь, а взгляд становится пустым. Нарцисс проводит рукой по его волосам (странный, непривычный жест) и встает.
«Канализация», – думает он.
Вздыхает.
Почему это всегда должна быть канализация?..
2
– Вау, вау, ваааааау! – напевают церковные служки.
Это происходит накануне ночью.
В возвышающейся над миром башне Доге…
За панорамными окнами сверкает ночной Лондон. От анклавов Суррея до пестрого и заброшенного севера и центра, и самого Сити с его ИИ[31]-домами – гигантскими зданиями-капсулами без людей и стен, где шуршат в виртуальных транзакциях деньги, невидимые человеческому оку…
Биткоины в блокчейне.
Сверкает и Догеленд. Догеленд – обитель небоскребов, чьи названия мерцают яркими огнями, похожими на бриллианты: Компания «Реклама-на-Луне», «Мыло Снайвли Корп», ООО «Жуткая компания», «Тирелл», «Убик компани», «Атари».
А напротив злобным ярким красным огнем на самой верхотуре мерцает штаб-квартира «ЛолКорп», злейших врагов «Церкви Доге».
– Вааау! – напевают служки.
– Мач ворк, – говорит священник Доге, улыбается этому вздору и переходит на нормальную речь.
– Как долго ты работаешь на нас, Нарцисс? – спрашивает он.
Нарцисс пожимает плечами. Разве это важно?
– У нас проблема, – говорит священник.
– Разумеется, – отвечает Нарцисс. В голосе проскальзывает легкое презрение. Священник хмурится, но не придает этому значения.
– Ты ведь слышал о досье иллюминатов?
Сведения просочились в тот год, когда восстание «Даркнета»[32] провалилось. Слухи, ничего более. Тайные технологии, невозможные миры. Пришельцы. Путешествия во времени. Все пропало, потеряно, уничтожено. Никогда не существовало. Нарцисс чуть склоняет голову.
– У нас есть основания полагать, что существует копия.
– Какие основания?
Священник пожимает плечами.
– Помехи на линии. Шепот.
– А конкретнее?
– Мы внедрились к клону Кима Дота[33].
Нарцисс поднимает брови. Священник снова улыбается, немного самодовольно. У него острые клыки.
– Из четырех тысяч оригинальных Кимов Доткомов, бесплатно распространяемых в Интернете, – он сделал неопределенный жест рукой, – в прежние времена выжило три тысячи пятнадцать. Шестьдесят три клона мы сумели захватить, двое остались неповрежденными, но лишь один оказался восприимчивым к нашим протоколам диверсионной деятельности. Мы отпустили его в многоквартирные дома небрендовых и позволили там укорениться. Секретные операции внедренного агента. Он проник в банду производителя и достиг высокого ранга.
Священник поглаживает длинный золотистый мех сиба-ину[34].
– Производители, – говорит он с презрением, – обуви и сумочек, оружия. Нас это не волнует, Нарцисс. Это неорганические вещи.
– Но? – говорит Нарцисс. Рано или поздно приходит время «но».
– Гены, – отвечает священник, глядя на него. – Изолированные геномы. Тела, Нарцисс. С основой из нашего материала. Нашей генетической собственности. Это кража. Это посягательство на бренд.
– Забудьте Жан-Клодов, Сильвестров, Брюсов! – восклицает священник. – Мы говорим о массовой краже ФДРов[35], ДжейЭфКеев[36], Мэрилин, Мугабе[37]! – Его глаза вспыхивают опасным огнем. – Элвисов, – шепотом добавляет он.
– Понимаю.
– Элвис! – возмущается священник. – Они осмеливаются незаконно копировать нашего Элвиса?
При первом захвате генетической территории за каждую частичку ДНК велись ожесточенные войны. Волосы знаменитостей сменили миллионы рук. То, что раньше принадлежало частным коллекционерам, вышло на новую популярную фондовую биржу. Мэрилин Монро и Элизабет Тейлор. Наполеон и Джастин Бибер. Диккенс и Мария Каллас. Нил Армстронг и актеры сериала «Спасатели Малибу». Быстро зарабатывались и столь же легко терялись целые состояния. Теперь материал был тщательно защищен, его производство и распространение осуществлялось определенным брендом с учетом закона об авторском праве.
– Но… – напоминает Нарцисс.
Всегда это «но».
– Но он притих, – говорит священник.
– Элвис?
– Наш агент. У клона Кима Дота. Мы считаем, что он нашел досье и… может быть, даже больше. Больше, чем мы рассчитывали.
Нарцисс нахмурился.
– Я не понимаю.
– Сатоши… – шепчет священник.
Легендарный изобретатель биткоина. Отец современности. Человек, которого не существовало.
– Он всего лишь легенда, – говорит Нарцисс.
Священник сердито смотрит на него.
– Просто делай что говорят! Найди клона, достань досье и устрани Сатоши Накамото!
– Устранить, сэр?
– Устрани… крайне обходительно.
– Да, сэр, – говорит Нарцисс.
– Да пребудет с тобой Доге, – улыбается священник.
3
Так кто же он сам? Спускаясь в канализацию, Нарцисс пытается вспомнить, но тщетно. В голове лишь сумбурные обрывки воспоминаний. Не понятно, реальны они или нет. Женщина нежно поглаживает волосы мальчика, мужчина поднимает его, смеется и подбрасывает в воздух. Обобщения, как их называют в сфере программирования. Универсальные воспоминания. Он впервые отправился на побережье. Слышен крик чаек. Он жует кусочек конфеты. Но где? Как?
Его губы встречаются с губами девочки.
