– Тебе меня не победить. Беги, и останешься жив.
– Нет! – выкрикнул Раллих, делая очередной безуспешный выпад.
В этот миг за спиной Сторожа возник Стан. Мелькнул нож, Сторож, охнув, осел на землю. Несокрушимый посох упал и рассыпался пеплом.
– Я же говорил: в спину надо бить, – произнёс Стан, вытирая нож о сутану убитого.
– Спасибо.
– Не за что. Зря мы его убили. Жил себе человек, никакого вреда от него не было, а мы его убили, и теперь неясно, что случится дальше.
– Зачем тогда бил? – с обидой спросил Раллих.
– Вы заставили его проявить силу, причём против вас. Здесь полно спящей магии, и она не опасна, если её не касаться. Но вы её пробудили, а оставлять такое за спиной – нельзя. Сторож сказал, что отпустит вас, но боюсь, его магия могла оказаться сильней, чем он сам. Теперь уже ничего не поделаешь; идём смотреть его келью.
В башенке, где ютился Сторож, ничего интересного не обнаружилось. Запас вяленого мяса да сушёной рыбы, прикрытая крышкой кадка воды – всё для того, чтобы переждать две лунные недели. На стенах развешаны силки и верши, в углу сложен кой-какой инструмент. Единственная странность: в келье не было ничего, напоминающего постель.
Из всей небогатой добычи Стан отобрал лопату и котелок взамен испорченного при варке хрустальной икры.
– Лопата зачем? – спросил Раллих.
– Не дело за собой трупы бросать. Неважно, был Сторож чародеем или нет, но похоронить его надо по-человечески.
Быстро вырыли яму, опустили в неё тело. Без напутствий закидали землёй, сверху уложили известковую глыбу, на которой виднелись остатки старинного барельефа.
– Куда теперь? – спросил Раллих.
– К усадьбе, больше некуда. Пока там не знают, что Сторож погиб, и не успели ничего предпринять. Посмотрим, что за невесту в особняке прячут.
– Да уж, красотка, наверное, хоть куда… столько лет в заточении.
Тонкая башенка усадьбы высоко вздымалась над лесными кронами. А подойти вплотную и впрямь оказалось непросто. Лес, пощажённый Ворочуном, сменился зарослями шиповника и тёрна.
– Всё как в сказке, – процедил Стан. – Ненавижу!
– Кусты как кусты… – Раллих пожал плечами. – Прорубимся. – Он повёл сапфиром и добавил: – Живые правда, как то дерево, из которого моя палка выстрогана. Но всё равно прорубимся.
– Кто бы сомневался. Прорубаться будем без волшебства, чтобы ещё чего ненароком не разбудить. Я иду первым, у меня меч длиннее, а вы следом. Срубленные ветки стаскивать в костёр и сжигать, чтобы они случаем назад не приросли. Костёр заранее запалим, но вы, бережения ради, возьмите себе камушки искряка, сколько их есть. Всё понятно? Тогда за дело!
Просеку Стан прорубал широкую, так что извивающиеся побеги не могли достать идущих. Позади дымили уже три костра, в которых погибали хищные ветки.
Изгородь кончилась неожиданно: смертоносные заросли шиповника сменились колючими, но мирными розами, а следом открылась лужайка, какие бывают, если траву старательно подстригать.
– Дошли, – выдохнул Стан. – Что-то нас ждёт здесь? Сам по себе чудесный сад не вырастет, так что жезла из рук не выпускайте, поглядывайте внимательно, какая магия здесь царит.
– Никакой не чувствую, – растерянно ответил Раллих.
– Значит, здесь магия естественная, она сама по себе зла не несёт. Кто-то давно наложил мощные, но безвредные заклинания, и они до сих пор работают, обеспечивая праздную жизнь обитателям особняка. А вот и хозяйка или кто-то на неё похожий.
Девушка шла к ним танцующей походкой, как не ходят знатные дамы и подавно не умеют ходить простолюдинки. Драгоценная диадема сияла в волосах, но сами волосы не подняты в причёску, а свободно ниспадают на плечи. Платье голубого атласа, что не по карману большинству столичных модниц, но при этом не видно и следа портновских ухищрений: ни рюш, ни оборок, ни кружев – ничего! Непредставимая смесь стоимости и простоты.
Девушка шла навстречу охотникам и улыбалась.
– Считайте меня суевером, – прошептал Стан, – но я рад, что платье у неё голубое.
– Здесь нет магии, кроме той, которой околдовывают прекрасные женщины.
Взгляд девушки был устремлён на Раллиха, и улыбка предназначалась ему.
– Здравствуйте, принц. Наконец я дождалась вас.
Раллих поклонился. Его мучила мысль, что вместо подобающего дворянину наряда на нём охотничья одежда, потрёпанная и перемазанная донельзя.
– Моё имя – Раллих Гранк. Род мой богат и знатен, но, к сожалению, титула, достойного коронованной особы, у меня нет, так что я не принц.
– Это неважно. Вы сумели пробиться сюда, и, значит, вы принц, которого я так долго ждала.
– Помилуйте, сколько же времени вы здесь в заточении?
– Что вы, я не в заточении. В любую минуту я могу выйти отсюда, но это значит принять предложение моего жениха. А я не хочу выходить за него и буду прятаться здесь, пока ему не надоест ждать и он не уйдёт искать себе другую невесту.
– Царевна, я должен сообщить, что ваш жених умер.
Девушка улыбнулась чуть растерянно.
– Нехорошо радоваться чужой гибели, но я радуюсь не смерти, а тому, что мне не придётся больше отказывать этому человеку.
– И всё-таки, – подал голос Стан, – как давно вы скрываетесь здесь?
– Не знаю… – улыбка погасла, но растерянность в голосе осталась. – Здесь нет времени. Когда я попала сюда, мне было семнадцать. Сейчас мне тоже семнадцать, а сколько лет прошло во внешнем мире, мне неизвестно. Семьсот… Восемьсот… Может – больше. Когда ничего не происходит, некуда торопиться. Последний раз здесь что-то происходило, – улыбка, несколько язвительная, на этот раз была адресована Стану, – когда вы, сударь, приходили к моему дому и пытались войти. Правда, тогда у вас был другой господин. Не знаю, что с ним стало.
– Он умер.
– Сколько тягостных новостей! Надеюсь, он погиб не от побоев?
– Нет, от яда гнилого карлика.
– Тогда я спокойна. Мне не хочется быть причастной к гибели человека, даже такого, как ваш прежний хозяин.
Стан промолчал. В чащобах Вымерта они с Раллихом были на равных, а порой Стан, как более опытный охотник, командовал своим товарищем. Но теперь они попали в приличное общество, и Стана считают слугой, в крайнем случае, оруженосцем знатного господина. Таков закон, перед которым пасует любая магия.
– Что ж мы стоим на улице? – спохватилась красавица. – Пожалуйте в дом. Думаю, обед уже подан. Так необычно быть хозяйкой в собственном доме, распоряжаться, зная, что постылый жених не попеняет мне за самоуправство.
– Нам он назвался Сторожем, – с ноткой злорадства заметил Раллих.
– Я тоже буду его так называть. Представляете, выйти замуж за сторожа? Никогда!
Внутри особняк поражал чистотой, тишиной и безлюдьем. Таинственные слуги, сервировавшие обед, в присутствии людей ничем себе не проявляли. Стол был накрыт на десять персон, хотя кресел поставлено всего два. Очевидно, хозяйка полагала, что Стан, как положено слуге, будет стоять за спиной господина.
– Я хотел бы представить вам моего друга Стана, – произнёс опомнившийся Раллих. – Его род не знатен, но Стан свободный человек и верный товарищ. Без него я вряд ли
