– Больше не таскай ее в школу. Если училки запалят – сразу твоей мамке донесут, и вообще без подарка останешься.
– Не запалят, – отмахнулся Артем. – Пошли в парк по банкам стрелять?
– Не могу, мне еще убраться надо и кота на укол отнести, – вздохнул Родион.
– Да мы недолго, часик всего.
– Часик?
– Ну да, – кивнул Артем. – Ты все успеешь – и убраться, и кота отнести… Пошли, ну пожалуйста. Будет весело.
Родион притих, прикидывая, хватит ли ему времени выполнить все поручения матери.
– Можем на очки стрелять! Ну, типа кто больше банок выбьет. О-о-о! А еще приз победителю… – Глаза у Артема загорелись. – Если я выиграю, то заберу твою радиоуправляемую вертушку, а если ты – отдам, что хочешь. Хочешь последнюю фифу?
– Девятнадцатую фифу?! Тебе же ее только подарили.
– Ты сначала выиграй, мечтатель!
– Да я тебя в два счета сделаю. Ты же лошара-слепошара!
– Это я лошара-слепошара?! Придется тебе ответить за свои слова, Родик-уродик!
– Легко!
Улица Некрасова, забитая панельными пятиэтажками, упиралась в главные ворота городского парка. Через два квартала друзья притормозили на светофоре. Мимо прогромыхала «девятка». Других машин не было, и, не дожидаясь зеленого света, Родион и Артем рванули с места.
– Кто последний, тот дурак! – выпалил Артем, и мальчишки, перепрыгивая лужи, помчались вперед.
– Стоооой! – Родион затормозил.
– Ты чего?!
– Нет, Темыч. Не могу. Не гони.
– Зассал, так и скажи!
– Не зассал! Просто мне на завтра надо еще доклад запилить. Блин, совсем забыл.
– И че? В Инете спишешь!
– Ну да, а если облажаюсь, мамка не отпустит к папе. А мы с ним уже договорились, он меня ждет на новогодние каникулы. Я его последний раз год назад видел. Вот и прыгаю на задних лапках. Ты думаешь, я что на уроках надрываюсь? Руку тяну… В отличники хочу? Нет, к папке хочу, в Красноярск!
– Понятно, – Артем махнул рукой и пошел дальше. Один.
– Темыч, а давай в другой раз?! А?!
– Да иди ты, ботаник долбаный!
Родион огорченно покачал головой и повернул к дому.
Парк в желто-рыжей шапке из дубовых и березовых крон встретил неприятной тишиной. Артем шел по узким дорожкам, громко шурша ворохом опавших листьев. По пути поднимал камни, стрелял по деревьям и комментировал свои успехи.
– Еееес! Три очка! – он прицелился и сбил с ветки листок. – Уууу! Пять очков!
Под лавкой сидели голуби и клевали черствую горбушку, отбирая ее друг у друга.
– Летающие крысы, – вспомнил Артем слова отца, прицеливаясь в птиц. Пущенный им камень ударился об асфальт и спугнул голубей.
В дальнем уголке парка у пруда Артем сбросил вещи на лавку, расставил на ее облезлой спинке пивные жестянки, найденные им в ближайшей урне, начертил веткой линию стрельбы. Потом спустился к берегу, набил карманы брюк камнями и вернулся к самодельному тиру. Он натянул тетиву, затаил дыхание, точно спортсмен, которому предстоит ответственный момент на соревнованиях, и выстрелил. Промахнулся.
Когда Артем выбил все цели, он вприпрыжку обогнул лавку, собрал разбросанные по земле банки и снова стал выставлять их на расстрел.
Пока он возился с мишенями, его взгляд проскользил по другой стороне пруда и зацепился за что-то странное. Артем замер и снова посмотрел через водную гладь с желтыми корабликами листьев. С противоположного берега за ним наблюдала компания мультяшек, она сильно выбивалась из привычного пейзажа, и он был удивлен, почему не заметил их раньше.
Как зачарованный, Артем долго смотрел на мультгероев, потом бросил банки и пошел к ним.
На площадке, где летом стояли надувные батуты и тележки со сладостями, припарковался старый автобус, будто сошедший с кинопленок советских фильмов середины ХХ века. Спущенные колеса ушли в асфальт. Окна были заварены помятыми стальными листами. С боковины улыбались нарисованные Буратино с Мальвиной и Винни-Пух с Пятачком, изуродованные облупившейся краской.
Артем обошел автобус спереди. Над лобовыми стеклами, разделенными тонкой перегородкой и вдавленными внутрь салона, нависала массивная дуга. За стеклом покачивался потрепанный красный вымпел на золотом шнурке. В кабине никого не было.
Между круглых фар на прямоугольной решетке радиатора красовалась серебряная эмблема, похожая на устремленную ввысь ракету с красным флагом и звездой на макушке, а в основании три буквы – ЗИС.
– «32 14 кшш», – шепотом прочитал Артем номерной знак.
На другой стороне мальчика встречали Малыш с Карлсоном и Бременские музыканты. Над их головами висели буквы, украшенные гирляндами, – КИ ОТЕА Р КО ОБОК.
Артем подошел к передним дверям, постоял немного, осматриваясь по сторонам в поисках хозяина, и заглянул в щель между створок. Внутри царил непроницаемый мрак.
– Чунга-Чанга, синий небосвод! – заорал радостный голос над головой Артема. Сердце ухнуло вниз, и он в ужасе отскочил.
– Чунга-Чанга, лето круглый год! – прохрипел помятый рупор на крыше автобуса. На буквах заплясали цветные огоньки.
Артем устыдился своей трусости, и его охватила злость.
– Чунга-Чанга, весело живем… весело живем… весело живем… – в динамике что-то заело.
– Дурацкая песня! – Артем зарядил рогатку и прицелился в синюю лампочку.
Двери автобуса со скрежетом сложились пополам. Артем вздрогнул, выпустил кожеток, и камень проскочил мимо цели.
Из передвижного кинотеатра пролился голубой свет, вместе с ним выплескивался заразительный детский смех. Артем уставился на завораживающее таинственное свечение, и все его страхи, обиды, разочарования, неудачи… быстро растворились, и искрящаяся радость наполнила сознание. Больше всего на свете он хотел влиться в безудержное веселье и смотреть вместе с другими ребятами мультики.
Поглощенный ледяным сиянием Артем тихонько проскользнул в автобус. Двери за ним захлопнулись.
– Весело живем… весело живем… – песня оборвалась, и гирлянды погасли.
– Здравствуйте, – робко ответил Родион на телефонный звонок.
– Скажи Артему, чтобы сейчас же перезвонил и живо собирался домой! – сказал рассерженный женский голос.
– Он не со мной.
– Как не с тобой?! А где он?!
– Я не знаю, – пролепетал Родион. Он боялся властную и строгую мать Артема.
– Как это – не знаю?! Ты сам где?!
– Дома.
– Значит, так… Если вы вздумали меня дурачить…
– Тетя Алла, я вас не дурачу, – перебил мальчик, боясь услышать, чем закончится ее угроза. – Я правда не знаю, где Тема!
В трубке повисло молчание.
– Алло? – тихо позвал Родион.
– Когда ты его последний раз видел? Что он сказал? Куда пошел? – вопросы посыпались градом.
– После школы он пошел в парк, а я домой.
– Почему ты не пошел с ним?
В голосе тети Аллы Родион услышал обвинение.
– Я не мог. Обещал маме помочь, – оправдывался он.
– Зачем он пошел в парк?
«Если узнает про рогатку, сто пудов отберет, и мы точно никогда с Темой не помиримся», – быстро сообразил Родион.
– Хотел погулять, – он скрыл часть правды. – А что, он еще не вернулся?
– Нет, и трубку не берет, – упавшим голосом сказала тетя Алла. Родиону стало жалко ее, и он поспешил успокоить:
– Сейчас Паше и Никите позвоню. Он наверняка с ними!
– Нет,
