– Блин, заколебал! Давай завязывай!
– Родик, зуб даю. Он правда здесь.
– Фотку кинь.
– Уже. У Некита зацени. Камера, короче, ваще его не видит. Все смазывается.
– Погодь.
Родион задумался, рассматривая цветную размазню. Нет, Пашка не обманщик, он вообще не умеет врать. Просто наивный и сам, конечно, верит в глупую страшилку про мертвеца с кинотеатром. Да и признаться честно, ему было интересно посмотреть, что там за автобус увидел Рогов, на котором камера не фокусируется.
– Родик? Алло?
– Ты где?
– На Мичурина, в заброшенных дворах. Короче, где моя бабушка живет, только на другой стороне.
– Стой там! Мы с Некитом сейчас будем. И это… – Родион замялся, подбирая слова. Он слышал, как дрожит голос друга, и ему хотелось успокоить и приободрить впечатлительного Пашу, но он не знал, что сказать. – Короче, Пашок, не подходи, пока мы не придем.
– Блин, давайте быстрее, – умолял Паша, не отводя глаз от автобуса, ему казалось, стоит на мгновение упустить его из виду, и кинотеатр тут же растворится, сбежит, скроется.
Громкоговоритель ненадолго притих, а потом снова затрещал:
Ничего на свете лучше нету,Чем бродить друзьям по белу свету, —голосили Бременские музыканты.
«Колобок» затрясло. Мальчик насторожился. Двери с грохотом распахнулись, и из кинотеатра вышел Артем. Он помахал рукой и поспешил к другу.
– Темыч? – Паша пристально вглядывался в мальчика, бегущего к нему. – Темыч! – обрадовался он и бросился навстречу, когда уже никаких сомнений быть не могло – это Артем Керенский.
Артем захохотал. Гортанный смех толчками вываливался из перекошенного рта. Он резко развернулся и побежал назад.
– Стой! Ты куда?!
Их разделял всего шаг, но Рогов никак не мог схватить Артема.
Керенский забежал в автобус и скрылся во мраке, разбавленном голубым светом. Паша затормозил у двери, попятился назад, но умиротворяющее свечение и сверкающий детский смех уже захватили его. Мальчик замер, ему казалось, он стоит на пороге чего-то невероятного и там внутри сокрыты сотни миров, заключенные в километры кинопленки. Они доступны каждому ребенку, стоит только пожелать и войти, но он не входил. Далекий, почти неслышимый, но настойчивый голос запрещал приближаться к загадочному свету. А хрустальные голоса мальчишек и девчонок продолжали дразнить. Паша никогда прежде не хотел так сильно посмотреть мультики; казалось, будто он вообще никогда не видел анимационных историй. Зрители в кинотеатре наслаждались волшебством, он был уверен, что это волшебство, ведь ничто на свете не может вызывать такого кристального, сияющего восторга.
– Смелее, малец, – прошелестел голос за спиной Паши. На плечо мальчика опустилась рука и подтолкнула к распахнутым дверям.
Не оборачиваясь и не замечая ничего вокруг, завороженный дивным подрагивающим светом, Паша покорно поднялся в автобус. Ржавая пасть «Колобка» сомкнулась, клацнув металлом, точно зубами.
– Скажите, как его зовут? Бу-ра-ти-но, – напевал киномеханик, ковыляя к водительской двери.
Первым в заброшенный двор влетел Никита, за ним Родион. Запыхавшиеся мальчишки затормозили у погнутых ржавых столбов для бельевых веревок и стали крутиться на месте, приглядываясь к лишенным жизни домам, прикрывшим грязь и запущенность наползшей синью октябрьского вечера. Ни Паши, ни автобуса здесь не было.
– Па-ша! – позвал Родион.
– Па-ша! – заорал следом Никита. – Ты где?
Мальчишеские голоса пронеслись над разломанными каруселями, над помятым жестяным грибом, над остовами лавок и проржавевшим кузовом «копейки» и утонули в шорохе моросящего дождя.
– Звони ему, – Родион спрятал голову под капюшон.
– Отключен.
– Вот ушлепок! Че за дебильные приколы?
– А если его дядя Саша…
– Блин, Некит! Ты только не начинай?! Нет никакого дяди Саши, и автобуса нет. Понял?
Никита кивнул.
– Погнали, пока не ливануло.
Мальчики вышли со двора и, гонимые усиливающимся дождем, побежали к высоткам на другом конце города.
Впервые за последние две недели Наталье Швец удалось уйти с работы вовремя. Она стояла на остановке, прячась от дождя под козырьком, но мыслями все еще была с пациентами. Слишком много людей этой осенью оказались в инфекционном отделении городской больницы.
Автобус, дребезжа, остановился в луже. Наталья по щиколотку нырнула в грязную воду и вошла в транспорт, ощущая, как намокает носок и сырой холод растекается по стопе. Она заняла кресло рядом с мальчишкой, который болтал с двумя девочками на заднем сиденье. Из окон автобуса на пассажиров смотрели черно-белые лица, среди них Артем Керенский – обаятельная широкая улыбка и большие выразительные глаза с пышными ресницами. Даже на ориентировке, отпечатанной на дешевом принтере, в зрачках Артема горели огоньки озорства.
Фотографии пропавших детей заполонили город. Они были повсюду. Смотрели на прохожих с каждого столба, с каждой остановки, с каждой двери магазина, и почти все жители уже знали потерявшихся ребят в лицо. Наталья старалась не обращать внимания на распечатки с приметами. Она не хотела ничего знать о мальчиках и девочках, не вернувшихся домой. Жуткое происшествие пробуждало детские страхи, возвращая к далеким дням, когда она потеряла близкого человека. Теперь события прошлого будто прорывались через затвердевшие пласты времени, разбивая десятилетия в щепки, и точь-в-точь воспроизводили ужасы осени 1995 года. Наталья много лет убегала от них, переезжая с одного места на другое, но после рождения Родиона осела здесь, в маленьком городе в Поволжье.
– А знаете, что я видел?! – закричал мальчик, чтобы обратить на себя внимание щебечущих подруг. – Автобус-кинотеатр!
Наталья вздрогнула, напугавшись громкоголосого ребенка, и вынырнула из неприятных воспоминаний.
– «Колобок», что ли? – уточнила одна из девочек.
– И ты видела?
– Нет, одноклассник рассказывал.
– А че рассказывал?
– Типа автобус мертвец водит.
– А мертвеца дядей Сашей зовут. Это он похищает детей, – прогнусавила вторая девочка.
– Неправда! – завопил мальчик. – У меня друг ходил в «Колобок» и смотрел мультики.
– Врешь!
– Не вру!
– У мертвеца мультики смотрел? Ну-ну… – засмеялась гнусавая.
– Дура! Мы с ним потом вместе пойдем.
«Откуда они знают про „Колобка“? Может, он все-таки существует… …и ее забрал дядя Саша. В детстве верила. А сейчас? Сейчас верю? Мертвец-киномеханик… Бред, конечно», – Наталья встала и пошла к выходу.
Тусклый свет фонарей, разлинованный каплями дождя, неравномерно стелился по дороге, освещая пузырящиеся лужи. Наталья спряталась под зонт и засеменила от остановки к дому. Она достала из кармана телефон и дрожащими пальцами набрала номер бывшего мужа.
– Алло?
– Ром, это Ната.
– Что-то случилось? – мужчина напрягся. Она никогда не звонила просто так.
– Немедленно забери Родю к себе. Прямо сейчас закажи билет на ближайший рейс…
– Да что происходит? – занервничал он.
– У нас в городе несколько мальчиков и девочек пропали. И я слышала, как дети обсуждали «Колобока» и дядю Сашу.
– Что обсуждали?
– Ну, помнишь в детстве мы рассказывали друг другу страшилку про мертвого киномеханика…
– Ааа, понял, – перебил он. – Ты же не думаешь, что мертвец похищает детей?
Она задумалась.
– Ната? Алло?
– Нет. Конечно, нет.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул Рома. – А дети найдутся. У нас этим летом тоже подростки пропали, всех нашли через пару дней на заброшенной даче.
– Нет, это другое… В общем, мне будет спокойней, если Родик поживет у тебя, пока все не выяснится. Приедешь?
В трубке повисло молчание.
– Может, ты сама его привезешь?
– У меня пациенты. Врачей в отделении не хватает, я не могу
