- Это бесполезно. Кроме того, я думаю, так действительно будет лучше. Мы не знаем, что ждёт нас с той стороны двери.
Лирра молча кивнула и поникла головой. Бин, нежно взяв её ладонь в свои, проговорил:
- Мы будем с тобой.
- Спасибо, Бин, - улыбнулась Мэйлинн.
Лязгнули засовы и щеколды, а затем в подвал брызнул солнечный свет - по-осеннему не слишком яркий, однако заставивший зажмуриться. Воины, наскоро побросав бочонки, с арбалетами наперевес высыпали наружу. Вслед за ними в дверь выскользнули верные друзья Мэйлинн. Сделав глубокий вдох и выдох, следом за ними последовала и она.
Солдаты стояли выпуклым полукольцом, целясь арбалетами в толпу, стоящую шагах в сорока от них. Напряжение в воздухе можно было резать ножом, в него можно было втыкать арбалетные болты. Более всего Мэйлинн боялась, что у кого-нибудь из солдат сейчас просто сдадут нервы и они чуть сильнее надавят на спусковой крючок. Но эти люди, хоть и стали солдатами поневоле, видно, уже проскочили этап зелёных новобранцев. Сделав небольшое усилие над собой, лирра медленно пошла вперёд, выйдя за оцепление солдат. Какое-то время она молчала, не зная, как начать.
- Я скорблю о ваших утратах и о всех тяготах, которые вы пережили, - наконец начала она срывающимся голосом. - Но я здесь, чтобы предложить вам лекарство, которое может спасти тех, кто пока ещё не заразился.
Толпа колыхнулась, расступилась, и вперёд вышел совсем уже пожилой человек. Одежда его выглядела так, словно её никогда не то что не стирали, а даже и не снимали. Длинные седые волосы были спутаны и засалены. Более того, лицо его хранило следы пережитой синивицы. Старик выжил, неясно каким чудом, когда умирали и куда более молодые и сильные. Однако, он выжил. Более того, он, кажется, был весьма уважаем окружающими его людьми.
Вслед за старцем вышли ещё трое - крепко сбитая женщина средних лет, лысый дородный мужчина, также покрытый заживающими синеватыми язвами, и ещё один, длинноволосый, лицо которого скрывали немытые космы.
- Кто ты, и зачем пришла сюда? - довольно глухо проговорил старик. Не будь здесь сейчас такой гнетущей, плотной тишины, вряд ли его слова донеслись бы до лирры.
- Я не думаю, что вам важно, кто я, - ответила Мэйлинн, чьё лицо было скрыто тенью капюшона. - А зачем я пришла - я уже сказала. Мой друг - великий маг и алхимик. Он создал эликсир, который спасает от заражения синивицей. И по доброй воле людей, живущих во Внутреннем городе, мы хотим дать его вам.
- Негоже вести переговоры, скрывая лицо, - возразил старик. - За всё это время мы не видели ничего доброго с той стороны стены, поэтому нет у нас веры твоим словам. Дай взглянуть в твоё лицо, женщина, или же мы не станем говорить с тобой.
Выдохнув, Мэйлинн скинула капюшон. Вздох изумления прокатился с обеих сторон - лирра предпочитала не светиться и во Внутреннем городе.
- Лиррка! - раздался истеричный возглас, принадлежащий, судя по всему, совсем молодому пареньку.
- Вот откудова мор у нас в городе! - взвизгнул другой парень, стоящий в первом ряду.
Толпа было начала роптать, когда мощный голос, принадлежавший лысому здоровяку, рявкнул, перекрыв собой всё:
- Заткнись, щенок! Кто дал тебе право вякать?
Толпа мгновенно замолчала, а паренёк поспешил раствориться в ней, поспешно сделав несколько шагов назад.
- Лирра... - протянул старик, словно смакуя это слово на вкус. - Я прожил длинную жизнь, лирра, но сегодня впервые вижу кого-то твоего племени. Что занесло тебя в наши края?
- Я попала в ваш город всего два дня назад, - честно призналась Мэйлинн. - Потому что у меня и моих друзей здесь были неотложные дела. Узнав, что в городе карантин, мы договорились со стражей, и нас переправили сюда на подъёмнике для бочек. И одной из причин для этого было то, что мой друг хотел изготовить лекарство.
- Лекарство... - усмехнулся старик. - Добрый батюшка король уже снабжает нас лекарством. Я вон, иной раз кажется, уже ссу сосновыми иголками. Хотя, быть может, оттого и жив остался. Ваше лекарство так же полезно? - в голосе старика слышалась горькая насмешка.
- Наше лекарство - настоящее лекарство, - отрезала лирра. - Оно поможет всем здоровым людям остаться здоровыми и не заразиться. Достаточно лишь мыть с этим эликсиром лицо, стирать одежду, а ещё лучше - пропитывать им тряпки и обматывать лица.
- Посмотри на людей за моей спиной, лирра. Восемь из каждой их десятки переболели синивицей. Может быть, у вас там, за завалами, полно людей, которым нужен ваш эликсир, но здесь таких давно уже нет.
- Позвольте нам помочь! - в отчаянии крикнула Мэйлинн. Именно такого поворота событий она никак не ожидала. - Ведь среди вас ещё есть люди, которые не заразились. Если они будут пользоваться эликсиром, они и не заразятся.
- Эпидемия уже на спаде, - невозмутимо отвечал старик. - Бо́льшая часть заболевших уже померла. Сейчас уже заражаются единицы. Скоро мор будет окончен. Ежели охота помочь, так распорядись, чтобы нам дали еды, чтобы нас впустили внутрь. Это и наш город тоже!
Мэйлинн стояла, бессильно поникнув головой. По щекам текли слёзы разочарования. Она никак не могла поверить, что какой-то полубезумный старик лишал пока ещё здоровых людей шанса. Сколько их там ещё, по счастливой случайности не подхвативших жуткую болезнь? Несколько сотен? Тысяча? Две? А теперь кто-то из них заболеет и умрёт... Сейчас, когда уже почти всё закончилось... Мэйлинн душила ярость, но она молчала, потому что не знала, что сказать - казалось, что хочется сказать очень много, но ни одну мысль не удавалось облечь в словесную форму.
- Зачем ты просишь девушку о том, в чём она не властна, отец? - раздался голос сверху. Лирра тут же узнала его - это был голос Палаша. Не оборачиваясь, она точно знала, что он сейчас смотрит на них сверху, из окна дома. - Если так, то лучше тебе поговорить со мной.
- Откуда мне знать, в чём она властна, а в чём - нет, - сварливо ответил старик. - Вы сами орали на весь город «Переговоры! Переговоры!», а затем выпустили к нам эту пигалицу. Приходится говорить с тем, кого видишь перед собой.
- Девушка желала вам помочь. Видят боги, я отговаривал её от этого, но она настояла. Но вы ещё глупее, чем я думал.
- Если собираешься оскорблять нас, прикрываясь арбалетчиками и стенами, то мы лучше пойдём по своим делам, - старик повернулся, будто собираясь уходить.
- Нет! - голос Палаша не был
