- Ага, точно... Ну бывайте, парни! - глухо сказал легионер и быстрым шагом направился вперёд. Остальные двинулись за ним.
- А вы что же, друг мой, не прониклись братской любовью к этим отбросам? - желчно осведомился Каладиус у Варана.
- Да вы же знаете, мессир, я плохо схожусь с людьми, - пожал плечами мастер Теней. - А наш друг, похоже, просто переживает последствия травмы головы.
- Что, ему очень досталось? - тон мага продолжал оставаться вполне равнодушным, словно речь шла о цвете брюк Кола.
- Царапина, - дёрнул щекой Варан.
- Вы ведёте себя так, словно чувствуете себя виноватым, - прищурившись, Каладиус взглянул на охотника за головами.
- Так и есть, - бесцветным голосом ответил Варан.
- Что же, умный человек из всего сумеет извлечь полезный урок.
- Вы как всегда правы, мессир.
Выйдя во внутренний двор, Каладиус учтиво поблагодарил капитана, который в свою очередь рассыпался в заверениях преданности, после чего шестеро друзей покинули форт.
- Идти сможете? - спросил Каладиус Кола.
- Я в полном порядке, - кисло ответил тот.
- Ну что, может, заглянем в ещё какой-нибудь вертеп? - улыбнувшись, неловко пошутил Варан.
- Нет уж, спасибо! - поспешил воскликнуть Бин. - Кажется, на сегодня уже достаточно!
- Абсолютно с вами согласен, друг мой, - кивнул Каладиус. - Что касается меня, то мне просто жизненно необходима сейчас горячая ванна, подогретое вино и приличный ужин. Хотя на последнее рассчитывать не приходится, учитывая, что Пашшан весь вечер вместе со мной вызволял двух неудачливых гуляк из кутузки.
И Кол, и Варан сочли за лучшее промолчать.
***
В этот день о произошедшем больше не говорили, поскольку чувствовалось, что настроение мага к этому не располагает. Каладиус, демонстративно морщась, поглощал фаршированных кальмаров в подливке из морских гребешков, время от времени сообщая, что по его ощущениям он жуёт старый боцманский ремень. Остальные, напротив, были очарованы блюдом, однако возражать никому не хотелось. Почему-то именно сейчас этот старичок, к которому они, казалось бы, уже привыкли, действительно был похож на того самого легендарного Каладиуса, сокрушителя царств и низвергателя надежд.
Однако следующий день положительно стал днём объяснений, когда каждый из участников заварушки непременно пожелал объясниться с остальными, даже Кол, которому, уж казалось бы, объяснять ничего и не нужно было.
Утром настроение Каладиуса было весьма благодушным, поскольку завтрак ему готовил уже Пашшан. И теперь, когда у его товарищей больше не возникало ощущения, что он вот-вот метнёт в них молнию или превратит в лягушек, Варан решил, что пришла пора объясниться.
- Пока мы все здесь, я бы хотел извиниться за вчерашнее, - прокашлявшись, заговорил он.
- Да брось, дружище! Ты ни в чём не виноват! - воскликнул Кол, хотя его голову украшала свежая повязка.
- Кто бы говорил, - хмыкнул Варан. - Из-за меня тебе голову разбили!
- Ну почему это сразу из-за тебя!.. - возразил было Кол.
- Друг мой, ну что вы всё никак не даёте человеку сказать! - обратился к Колу Каладиус. - Если ему хочется облегчить душу, так дайте ему такую возможность!
- Спасибо, мессир, - кратко поклонился Варан. - И я хочу сказать, что, что бы там не говорил Кол, но я виноват. Во-первых, именно я повёл вас именно в эту таверну...
- В любой другой могло случиться то же самое! - вновь не сдержался Кол.
- Во-вторых, я проявил непростительную для меня несдержанность, - словно не замечая, продолжил Варан. - Мой наставник, будь он здесь, уже придумал бы для меня какое-нибудь суровое наказание, а мои подчинённые перестали бы меня уважать, узнай они, что какой-то мелкий засранец сумел вывести из себя мастера шестого круга. Не уверен, что тут есть чем гордиться, но я, тем не менее, всё равно горжусь, что весьма многие в Латионе считали меня лучшим охотником за головами на всей Паэтте. Но то, что случилось вчера, недостойно даже ученика на втором месяце обучения. Я сорвался, и тем самым подставил товарищей. Хвала богам ещё, что у Кола черепушка что твой чугунный котёл!
- Благодарю, - шутовски поклонился Кол.
- В общем, я хотел бы просить прощения у всех, и в первую очередь - у Кола. Однако же, простите меня и вы, мессир, поскольку вам пришлось вытаскивать нас из тюрьмы, прости, Мэйлинн, что заставил переживать, прости, Бин, что втянул тебя во всё это...
- Нет, это вы меня простите! - неожиданно прорвало Бина. - Я стоял и смотрел, как вас избивают...
- Потому что я велел тебе не вмешиваться! - тут же вставил Кол.
- Нет, потому что я струсил! - лицо Бина стало пунцовым, но он уже не мог остановиться. - Пришло время посмотреть правде в глаза. Я - трус. Да такой, каких свет ещё не видывал. И я боюсь, что в какой-то момент я всерьёз подведу всех вас лишь потому, что струшу...
На глаза Бина навернулись слёзы. Сложно сказать, чего в них было больше - раскаяния или стыда за то, что его друзья, а особенно Мэйлинн, разделяют его точку зрения.
- Помнишь тот день, когда мы встретились? - тихонько спросила Мэйлинн, пристально глядя ему в глаза.
- Помню, - шмыгнул носом Бин.
- Когда ты сидел, весь такой избитый и несчастный, в той рощице неподалёку от деревни, где тебя едва не повесили, я, глядя на тебя, удивлялась твоему мужеству. Когда я перерезала верёвку, я боялась, что тебя придётся нести, однако ты нашёл в себе силы и мужество идти самостоятельно. А как храбро ты вёл себя после истории с Оливой! Я уж молчу про дальнейшее путешествие!
- Вспомни «Двух петухов»! - подхватил Кол. - Когда ты со своим ножиком кинулся на того головореза, хотя едва знал, за какой конец ножа нужно браться. Вот это была храбрость, так храбрость! Я бы так не смог, это точно!
- А как ты встал между мною и Мэйлинн у Симмерских болот! - заговорил Варан. - Ты, мальчишка, и я - мастер Теней. Ты ведь наверняка понимал, что мне хватит мгновения, чтобы убить тебя. Но ты не отошёл, прикрывая собой друга!
- Не говоря уж о том, что у вас хватило смелости обвинить себя в трусости, мой юный друг, - подытожил Каладиус. - А на это редко осмеливаются даже признанные смельчаки.
- Я очень благодарна судьбе за то, что встретила тебя, Бин, - вновь заговорила Мэйлинн. - Потому что с тобой мне было спокойней лезть в самые опасные авантюры. Я знала, что ты всегда прикроешь и всегда защитишь.
Бин молчал, оглушённый градом похвал,
