- Да не переживай! - приободрил, вставая Шэд. - Посмотри на это с другой стороны: по крайней мере, эти три красавца останутся на бренной земле, а не сгинут в пучине вод.
- Мне стало заметно легче, - криво ухмыльнулся Кол и сделал знак рыжим братьям следовать за ним.
«Залётная» оказалась пришвартована на одном из самых дальних причалов, так что четверо мужчин порядком продрогли и вымокли, добравшись туда. На корабле оказалось всего четверо матросов - остальные проводили время на берегу. Всего пара фонарей, качаясь на ветру, освещала шхуну, однако после резких криков и ругательств братьев дежурные запалили ещё несколько.
Надо сказать, что Шэд уважительно крякнул, едва увидев обводы судна в темноте.
- Что, неплоха ласточка? - услыхав, самодовольно спросил Трип.
- Если они и вблизи так же хороша, как издали - пожалуй, я начну по-чёрному завидовать, - ответил тот.
Признаться, это вселило в Кола некоторую надежду.
- Ну так готовься, старичок! - без тени сомнений воскликнул Трип.
Шэд не меньше часа лазал по кораблю - то стучал по обшивке бортов, то дёргал за какие-то канаты, то скрёб ногтями древесину. С фонарём дотошно проползал весь трюм, пытаясь отыскать слабые места. Придирчиво осмотрел мачты и свёрнутый по случаю стоянки такелаж. Он непрестанно бормотал что-то себе под нос, и для Кола сам тон этих бормотаний был божественным пением. Потому что Шэд даже не пытался скрыть восторг.
- Вот это кораблик! - наконец воскликнул он. - Сразу видно - кидуанский, да?
- А то! Вся обшивка - кидуанский дуб!
- Поди, двойная обшивка? - Колу показалось, или в голосе Шэда слышалось почти благоговение.
- Угадал! Но врать не буду - внутренняя обшивка - сосновая, - Трип хлопнул ладонью по борту.
- Ты что - воюешь на нём, что ли? - без тени шутки осведомился Шэд.
- Да всякое бывало... - уклончиво ответил Трип.
- А киль и корпус чем пропитывал?.. - Шэд забыл, зачем пришёл.
Однако Кол быстро ему об этом напомнил:
- Поболтаете об этом позже, девочки! А пока скажи мне - стоит этот корабль того, чтобы отдать двести латоров?
- Скажу так: если тебе действительно приспичило пободаться с Вастинеем, то в этом порту ты вряд ли найдёшь лучшее судно!
- Отличная рекомендация, старичок! - воскликнул Трип. - Я польщён до слёз! Ну так как, приятель, по рукам? - обратился он к Колу.
- По рукам, - почти радостно ответил тот. - Вот обещанные сто монет. Все сразу, - Кол достал весьма увесистый мешок. - Ещё столько же - по прибытии. Будьте завтра весь день на месте - мы пришлём людей с багажом. Сами прибудем ближе к вечеру. Выходим в семь вечера, когда будет уже совсем темно. Успеете подготовиться?
- Шутишь? - Трип стал неожиданно серьёзен. - Начнём прямо сейчас!
- Вот и славно! Тогда - до завтра!
Махнув на прощание руками, Кол и Шэд зашагали назад, тогда как близнецы остались на корабле.
- Ну что, изменил своё мнение? - с лёгкой насмешкой спросил Кол.
- Держи с ними ухо востро, приятель, - Шэд вновь был флегматичен и хмур. - Такие корабли, как у них, не строят, чтобы возить финики из Саррассы.
- Хочешь сказать, они - пираты? - у Кола вдруг засосало под ложечкой.
- Хочу сказать, что не стоило махать красной тряпкой у глаз быка. Твои фонтаны золота могут неблаготворно сказаться на чьей-нибудь неустойчивой психике. Если есть возможность - вооружись до зубов; если у тебя есть преданные люди - возьми всех, кого сможешь. Да, на этом корабле можно пережить Вастиней, но только если тебя раньше не порешит собственная команда.
- Спасибо за предупреждение, приятель, - искренне поблагодарил Кол. - Надеюсь, что всё будет хорошо.
- Огульные надежды - удел идиотов, - громко сморкнувшись на дощатый настил причала, проворчал Шэд.
***
Кол вернулся в гостиницу довольно поздно, однако было решено, что нужно незамедлительно послать сообщение Варану. А это значило, что кому-то придётся прогуляться до публичного дома, в котором работала Лань. Кол категорически отказался снова идти «морозить себе задницу»; Бину, как мы помним, было велено не отходить от Мэйлинн. В итоге было решено, что если написать небольшую записку, то отнести её может кто угодно.
Кол вышел из номера, и через четверть часа вернулся с молодым парнишкой-портье, едва ли семнадцати лет от роду.
- Вот, мессир, его зовут Занк, и его смена уже окончена, - презентовал он юношу магу. - А главное - он не прочь заработать.
- Сможете выполнить одно простое поручение, юноша? - спросил у портье Каладиус.
- Да, мой господин, - незамедлительно ответил тот.
- Вы должны будете отправиться в одно... гм... заведение, найти там нужного человека и передать ему эту записку. На всё у вас уйдёт не больше часа, а по возвращении вы получите серебряный дор.
У юноши загорелись глаза - это было его жалование почти за полтора месяца.
- Я готов, мой господин! - отрапортовал он. - Куда нужно идти?
- Вы отправитесь в один дом терпимости, - Каладиус подробно описал, как найти заведение. - И там спросите девушку по имени Лань. Запомните хорошенько: Лань, и никого другого! Если девушка будет занята - подождите прямо там. Затем незаметно передадите ей записку. Скажите, что если Варан не появится утром, пусть кто-то отнесёт сообщение ему. А затем спокойно возвращайтесь за заслуженной наградой!
- Но, мой господин... - юноша залился краской. - Чтобы меня допустили к этой Лани, мне нужно заплатить...
- Вы правы, и вот вам двадцать дорринов, - Каладиус пересыпал медные монеты в потную ладонь портье. - Насколько мне известно, вам потребуется именно столько. И учтите: я не буду ждать слишком долго! Вы идёте туда только за тем, чтобы передать сообщение! - Каладиус склонился над парнем, и тот густо покраснел.
- Я понял, мой господин, - пролепетал портье. - Могу я идти?
- Конечно, друг мой! - маг отчески улыбнулся и указал рукой на дверь.
После ухода портье все погрузились в ожидание. За это время Кол ещё и ещё раз рассказывал о «Залётной», о том, в каком восторге от неё остался Шэд, и, конечно же, о тех подозрениях, которые шкипер высказал в отношении братьев.
- Что ж, значит будем держать ухо востро, - резюмировал Каладиус. - Уж надеюсь, что полтора десятка недотёп не станут серьёзной проблемой для шестерых бойцов вроде нас. А может быть мы и вовсе зря беспокоимся! Всё будет хорошо! - последняя фраза относилась главным образом к хмурому Бину.
- Надеюсь, - Бин хотя и несколько повеселел, узнав, что
