– Прости, – попросила Аша. – Я слишком любопытна.
Эрран покачал головой.
– Нет, все правильно. Просто я еще ни с кем об этом не говорил.
– Даже с Колом и Фесси?
– С ними особенно. – Эрран поднял бровь. – Нам нельзя обсуждать свои видения, забыла? Иначе проверка теряет смысл.
– О, конечно же. Это… должно быть, тяжело. – Аша помолчала. – А с Элосьеном?
– С Элосьеном? – Эрран как будто не враз вспомнил, о ком она говорит, а когда вспомнил, коротко хмыкнул. – Заговорить с ним о таких вещах… Нет, мы не говорим. Это просто… Не то. – Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Нам бы поспешить. Не хватало только, чтобы представитель заинтересовался, куда мы ходили в такой час!
Аша согласно кивнула.
Они вышли, Эрран запер за собой дверь и направился в жилую часть дворца.
Аша с облегчением убедилась, что Микал еще не ждет ее под дверью. Она торопливо распрощалась с Эрраном и скользнула в комнату, прикидывая, осталось ли время вздремнуть до прихода наставника.
Едва она забралась на кровать, в дверь постучали. Бормоча себе под нос, Аша открыла Микалу. Тот с довольным видом оглядел ее.
– Ты уже встала, – одобрительно улыбнулся он. – Рад видеть, что ты привыкаешь к распорядку.
Аша открыла рот, чтобы возразить, но только равнодушно кивнула, подстраиваясь к шагу старшего.
– Что будем изучать сегодня?
– То, что нужнее для дела. – Микал оглянулся, проверяя, не слышит ли кто, и понизил голос. – Ночью пришло любопытное известие – и тревожное. Оно может существенно изменить наше положение. Когда слух о нем разойдется, меня ждет нашествие визитеров. Надо тебя подготовить, чтобы с меньшими Домами ты разбиралась сама.
Аша от неожиданности нахмурилась.
– Что за известие?
– В границах Андарры, на севере, замечена неизвестная армия, – Микал скривился. – Похоже, что это вторжение.
Аша похолодела. Микал еще что-то говорил, но она его не слышала.
Авгуры не ошиблись. Илин-Иллан ждала осада.
Глава 23
Вирр невольно улыбнулся на смех Дезии – так чудесно сияли радостью ее глаза. Они сидели поодаль от остальных: на виду, но не так близко, чтобы кто-то мог подслушать их разговор. Спускался вечер, а Терис только что сказал, что, по его оценке, до Дейланниса осталось меньше дневного перехода.
Поэтому вся компания приободрилась. За десять дней, прошедших с появления ша’теса, их тревожили разве что редкие дезриельские разъезды на дорогах, но они их довольно легко обходили. Териса с Нихимом это спокойствие пугало – оба были уверены, что ша’тес не оставил преследования, – но другим их страхи не омрачали радости.
У Вирра с тех пор, как он покинул Триндар, ни разу не было так легко на душе. Он не перестал печалиться о друзьях и знал, что эта печаль останется с ним надолго. Но боль померкла, улеглась, стала терпимой. Он впервые почувствовал, что жизнь продолжается.
Оглянувшись на Давьяна, он перестал улыбаться, задумавшись, разделяет ли друг его чувства. Вирр на это надеялся. В последнее время они редко говорили о школе: дни пути тянулись долго, а поговорить наедине случалось редко.
– Ты за него беспокоишься. – Дезия перехватила его взгляд.
Вирр рассеянно кивнул. Все уже знали о судьбе их школы – после нескольких дней пути он счел за лучшее рассказать начистоту. Все сочувствовали от души, но только с Дезией Вирр мог говорить об этом без стеснения.
– Я пару раз пробовал с ним поговорить, но… сам не знаю, что сказать. Он так много потерял.
– Столько же, сколько ты, – тихо заметила Дезия.
– Нет. – Вирр покачал головой. – Мне тоже тяжело, но он… Он всю жизнь прожил в этой школе. Прислуживал там, прежде чем получил метку. Мне те люди были друзьями, а ему – родными.
И была еще Аша. Вирру больно было потерять ее, но он знал, что Давьяну вдесятеро больнее. Этого горя друзья не могли разделить на двоих.
Дезия долго смотрела на него.
– Думаешь, он винит тебя?
– Разве он может не винить? – тихо спросил Вирр. – Он уверял, что нет, но виноват я.
– Виноваты те, кто это сделал, – с мягким упреком возразила Дезия. – Давьян еще горюет – вы оба горюете, Вирр. Даже мне это видно. Он мало говорит – должно быть, ему так легче справиться со случившимся. Некоторым нужнее всего тишина. Напрасно ты думаешь, что это он на тебя сердится.
– Надеюсь, ты права, – вздохнул Вирр.
Они немного помолчали – им было легко молчать вдвоем. Потом Дезия откинулась на спину, глядя на звезды.
– Трудно тебе поначалу пришлось в школе?
– Трудно? – свел брови Вирр.
– Покинуть Илин-Иллан. Притворяться другим человеком. – Она повернулась к нему. – В смысле… Я много времени провела при Каралине, так что представляю, как тебе жилось во дворце. После этого стать никем… – Она пожала плечами. – Представляется, такая перемена далась нелегко.
Вирр покачал головой, и, как всегда при воспоминании о школе, печаль сжала его сердце.
– Может быть, немножко в первые дни. Зато в Каладеле было то, чего никак не могло быть у принца. Чего я даже не представлял, пока рос в Илин-Иллане.
– Что же это?
– Неприметность. Свободное время. Настоящая дружба.
Дезия медленно кивнула.
– Наверное, я понимаю, что ты выиграл на таком обмене. – Она склонила голову к плечу. – Ты потому и ушел с Давьяном?
Вирр крякнул.
– Каралина тоже об этом спрашивала.
– Твоя кузина бывает проницательна.
– Иногда. – Вирр мотнул головой. – Честно говоря, не знаю. Я пошел, потому что считал важным выяснить, что происходит с Рубежом, с сиг’нари. А главное, я не хотел отпускать Дава одного. Он, при всем своем уме, во многом наивен и никогда раньше не бывал в большом мире. Я был ему нужен. – Вирр пожал плечами. – Но не стану врать: мысль вернуться в Илин-Иллан, бросить школьных друзей, как будто я их и не знал никогда, меня тоже не радовала. Может, это повлияло на
