Именно поэтому Крэйг решил пойти со своими новостями не к директору Бауману, а к Клаудии, руководителю пиар-отдела.
Клаудии никогда прежде не доводилось бывать в отделе службы безопасности, до того как Крэйг прислал ей по электронной почте таинственное письмо, сообщая, что у него есть для нее какая-то важная информация. Крэйг всегда носит одежду, похожую на военную форму, и его квадратная челюсть и коротко остриженные волосы придают ему вид, как будто у него такой избыток тестостерона, что ему приходится откачивать излишки и хранить в бочках в своем подвале. Клаудия полагала, что отдел службы безопасности окажется норой, пропахшей носками и спортивными бандажами, где происходят самые непристойные вещи, не без помощи журналов для взрослых и сайтов, посещение которых непозволительно на рабочем месте.
«О!» – вырывается у нее, когда она входит в просторное помещение службы безопасности, где сидят около полудюжины в основном молодых и весьма привлекательных мужчин, работающих за компьютерами. Начальник службы безопасности приветствует ее из дверей своего кабинета, находящегося за стеклянной перегородкой в глубине офиса. Тихо играет музыка; Клаудия морщит лоб и прислушивается. «Erasure»?
– Честно говоря, я ожидала увидеть нечто другое, – говорит она, когда Крэйг закрывает за ней дверь своего кабинета и жестом приглашает присесть на стоящий перед его столом стул. На столе стоит ваза со срезанными цветами и булькающий, слегка кипящий кофейник. Крэйг что-то ворчит себе под нос, повернувшись спиной и торопливо вешая на стену рядом с дверью календарь БриСпА. Поверх его широкого плеча Клаудии удается мельком разглядеть нечто вроде черно-белой фотографии Адонисов Герба Ритца, исчезнувшей под намного более прозаической картинкой БриСпА.
– Я знаю четырнадцать способов убить человека, – говорит Крэйг, подходя к столу и касаясь одного из цветков. – Это так, к сведению. Кофе?
Клаудия показывает через стеклянную перегородку на ряды рабочих столов в офисе.
– Почему мне никогда не встречались в нашем здании эти интересные молодые люди?
– Потому что они сотрудники службы безопасности. – Крэйг наливает две чашки кофе. – Они здесь работают не для того, чтобы на них любовались. Мы ведь не кто-нибудь, а Британское космическое агентство. Так что мы можем быть потенциальной мишенью.
– Вы темная лошадка, это уж точно. – Клаудия отпивает свой кофе. – Так о чем таком важном и секретном вы хотели со мной поговорить?
– Речь идет о… возможном нарушении безопасности. Это связано с Мейджором.
Клаудия поднимает одну бровь.
– И директор Бауман попросил вас обсудить это со мной?
– Я пока еще ничего не сообщал Бауману.
Клаудия откидывается на спинку стула.
– Но я ведь всего лишь руководитель пиар-отдела. Думаю…
– Я не случайно пошел с этим не к нему, а к вам. Я не доверяю ему. Из-за него мне иногда очень хочется снова стать Кувалдой.
– Что?
– Да так, ничего. Но суть в том, что мне кое-что стало известно и я понятия не имею, что с этим делать. Я доверяю вам и поэтому решил дать вам это послушать.
– Послушать? А что это?
Крэйг делает знак, чтобы Клаудия подошла к нему, и поднимается со своего места. Затем он подключает наушники к компьютеру и передает их ей.
– Нажмите «воспроизвести», когда будете готовы, – говорит он, указывая на проигрыватель на экране. – А я сделаю вам еще кофе. Вам он потребуется.
Два часа спустя Клаудия снимает наушники.
– Черт возьми. Вы можете прислать мне по электронной почте копии этих файлов?
Крэйг кивает.
– Ну и, как вы думаете, что тут следует предпринять?
– Не могу сказать ничего определенного. А вам удалось установить, кто это?
– Да. Я воспользовался своими связями, и для меня отследили номер. – Крэйг открывает один из ящиков своего стола, достает листочек бумаги и протягивает его Клаудии. – Вот адрес. Вы пойдете с этим к Бауману?
– Мне кажется, – глядя на листок, говорит Клаудия, – что директора Баумана пока не стоит всем этим беспокоить. Это ведь золото. Настоящее золото для пиара. А он вряд ли сможет правильно этим распорядиться. – Она снова смотрит на Крэйга: – А как вы думаете, что все это означает?
Крэйг пожимает плечами.
– Думаю, он в каком-то смысле хочет отдать все долги своему прошлому. Сказать всем последнее «прости».
– Кому?
– Вы читали его личное дело?
Клаудия кивает. Крэйг продолжает:
– Своему брату. Матери. Отцу. Девушке, уехавшей от него в университет. Своей жене. Да, особенно жене. И ребенку.
Они смотрят друг на друга несколько секунд, после чего одновременно хмурятся и закусывают губы со вздохом «оу», словно осознав в этот момент, что Томас Мейджор, оказывается, сделан из очень тонкой материи.
43
Новый 2000 год
В первый день нового года Томас просыпается без похмелья, поскольку он ничего не отмечал. Поэтому он делает то же, что и всегда: отправляется на пробежку.
В этом году ему должно исполниться тридцать, однако он стройнее и подтянутее многих его коллег, с которыми работает в биохимическом исследовательском центре. Его коллеги того же возраста уже лысеют и толстеют, выглядят бледными и усталыми из-за недостатка солнечного света и неправильного питания. Томас работает в составе большой команды, занимающейся генетической модификацией гавайской папайи для получения более сочных, крепких и долго хранящихся плодов. Иногда перед их зданием собираются люди в ярких «тай-дай» футболках и мешковатых куртках, сотканных, как можно предположить по их текстуре и запаху, из какой-нибудь шерсти яка: они выстраиваются перед оградой, потрясая плакатами с надписями вроде «Франкенфуд» и «Нет ГМО!», но Томасу кажется, что это лишь меньшинство, которое скоро потеряет к этому интерес и рассосется. Если уж британцы свыклись с полуфабрикатами и куриными бургерами, приготовленными неизвестно из каких отбросов, то с какой стати им воротить носы от продуктов, которые усилиями ученых стали более крупными и вкусными и медленнее портящимися?
Однажды, когда Томас подъезжал к работе на своей потрепанной старой малолитражке, держащейся как будто уже на одной ржавчине и оставляющей позади себя черные выхлопы, ему показалось, что среди протестующих мелькнуло лицо Лоры, однако когда он посмотрел снова, ее там уже не было. Да и быть не могло, решил Томас. Вернее, он не хотел, чтобы она там была. Ему невыносима была мысль о том, чтобы встретиться с ней снова.
На работе начались двухнедельные выходные в связи с празднованием Рождества и Нового года, учитывая грандиозность такого события, как наступление нового тысячелетия. Томас устал растолковывать всем, что второе тысячелетие будет продолжаться еще до конца 2000 года, но никто не желает слушать. Все хотят отметить это событие в конце 1999-го. Томас сидит все время
