«Не будь дураком! – яростно подумал он. – Держи себя в руках. Это может оказаться опасным…»
Его представили. К нему обратились – хрипловатым снисходительным голосом. Ему протянули руку – изящную и холодную. Но она как будто взорвалась в его руке. Фойла словно пронзило током.
«Что это? Она символ… Недоступная… Принцесса Мечты… Самообладание!»
Он боролся с собой так ожесточенно, что не заметил, как им пренебрегли, любезно и равнодушно. Он застыл, хватая ртом воздух, на миг потеряв дар речи.
– Что? Вы еще здесь, Формайл?
– Я не могу поверить, что вы уделили мне так мало внимания, леди Оливия.
– Ну едва ли. Боюсь, вы мешаете подойти моим друзьям.
– Я не привык к такому обращению, леди Оливия. («Нет, нет. Все не так!») По крайней мере, от человека, которого хотел бы считать другом.
– Не будьте навязчивым, Формайл. Пожалуйста, отойдите.
– Я вас обидел?
– Обидели? Не смешите меня.
– Леди Оливия… («Боже! Могу я хоть что-нибудь сказать правильно?! Где Робин?») Давайте начнем сначала.
– Если вы стараетесь показать свою неотесанность, Формайл, то у вас получается восхитительно.
– Пожалуйста, снова вашу руку. Благодарю. Я – Формайл с Цереса.
– Ну хорошо. – Она рассмеялась. – Я признаю вас фигляром. Теперь отойдите. Уверена, что вы найдете, кого развлечь.
– Что случилось теперь?
– Достаточно, сэр. По-моему, вы хотите меня разозлить.
– Нет. («Да, хочу! Хочу достать тебя как-то… пробиться сквозь лед».) Первый раз наше рукопожатие было… неистово. Сейчас же… оно пусто. Что произошло?
– Формайл, – утомленно вздохнула Оливия. – Я признаю: вы оригинальны, остроумны, неотразимы… все что угодно, если вы только уйдете.
Фойл, спотыкаясь, отошел. «Дрянь. Дрянь. Дрянь. Нет. Она именно такая, о какой я мечтал. Ледяная вершина, которую надо штурмовать и покорить. Осадить… ворваться… изнасиловать… заставить пасть на колени…»
И тут он столкнулся лицом к лицу с Дагенхемом. Он застыл, парализованный.
– А, Формайл, – произнес Престейн. – Познакомьтесь: Саул Дагенхем. Он может уделить нам только тридцать минут и желает одну из них провести с вами.
«… Знает? Послал за Дагенхемом, чтобы убедиться?.. Нападай. Toujours audace».
– Что с вашим лицом, Дагенхем?
– А я думал, что знаменит. Лучевое поражение. Я радиоактивен. «Горяч». – Беспощадные глаза ощупали Фойла. – Что скрывается за вашим цирком?
– Страсть к популярности.
– Я сам мастер камуфляжа. Узнаю признаки. Каким ремеслом занимаетесь?
– Разве Дилинджер делится с Капоне? – Фойл улыбнулся, успокаиваясь, сдерживая облегчение. («Я перехитрил их обоих».) – Вы кажетесь счастливее, Дагенхем.
Он тут же понял свою ошибку.
Дагенхем мгновенно уловил ее.
– Счастливее, чем когда? Где мы встречались раньше?
– Не «счастливее, чем когда», а «счастливее, чем кто». Вы счастливее меня. – Фойл повернулся к Престейну. – Я безнадежно влюблен в леди Оливию.
– Саул, твои полчаса истекли.
Дагенхем и Престейн, по разные стороны от Фойла, обернулись. К ним подошла высокая женщина в изумрудном платье, статная, с длинными, отливающими медью волосами. Это была Джизбелла Маккуин.
Их взгляды встретились. Прежде чем потрясение могло отразиться на его лице, Фойл отвернулся, пробежал шесть шагов до ближайшей двери и выскочил наружу.
Дверь захлопнулась. Он оказался в коротком темном коридоре. Раздался щелчок, шорох, и механический голос вежливо произнес:
– Вы ступили в запретную часть дома. Пожалуйста, покиньте помещение.
Фойл судорожно вздохнул, пытаясь прийти в себя.
– Вы ступили в запретную часть дома. Пожалуйста, покиньте помещение.
«Я и представить не мог… Думал, она убита… Она узнала меня…»
– Вы ступили в запретную часть дома. Пожалуйста, покиньте помещение.
«Я пропал. Она никогда не простит мне… Сейчас, наверное, рассказывает Дагенхему и Престейну».
Дверь из зала отворилась, и на миг Фойлу почудилось, будто он видит свой пылающий образ. Потом он понял, что смотрит на огненные волосы Джизбеллы. Она не шевельнулась; она просто стояла и улыбалась в неистовом триумфе возмездия.
Фойл выпрямился.
«Нет, я не заскулю!»
Не торопясь, Фойл вышел из коридора, взял Джизбеллу под руку и вернулся с ней в зал. Он не удосужился оглядеться. Дагенхем и Престейн сами проявят себя, в свое время, охранниками и силой. Фойл улыбнулся Джизбелле; она ответила все той же торжествующей улыбкой.
– Спасибо за бегство, Гулли. Я никогда не думала, что ты можешь доставить мне такое удовольствие.
– Бегство? Моя дорогая Джиз!..
– Ну?
– Ты невообразимо хороша сегодня. Мы далеко ушли от Жофре Мартель, не так ли? – Фойл взмахнул рукой. – Потанцуем?
Она была поражена его хладнокровием и покорно позволила провести себя к площадке.
– Между прочим, Джиз, как тебе удалось избежать Жофре Мартель?
– Это устроил Дагенхем… Итак, ты теперь танцуешь, Гулли?
– Я танцую, скверно изъясняюсь на четырех языках, занимаюсь наукой и философией, пописываю жалкие стишки, то и дело взрываюсь к черту при идиотских экспериментах, фехтую, как марионетка, боксирую, как фигляр… Короче говоря, я – пресловутый Формайл с Цереса.
– Гулли Фойла больше нет…
– Он лишь для тебя… и для тех, кому ты сообщишь.
– Только Дагенхему. Тебе жаль, что я сказала?
– Ты не более властна над собой, чем я.
– Да, ты прав. Твое имя просто вылетело, я не могла удержаться. А сколько бы ты заплатил за мое молчание?
– Не валяй дурака, Джиз. Этот случай принесет тебе семнадцать миллионов девятьсот восемьдесят тысяч.
– Что ты имеешь в виду?
– Я обещал отдать тебе все, что останется после того, как я разделаюсь с «Воргой».
– Ты разделался с «Воргой»? – изумленно спросила она.
– Нет, дорогая, ты разделалась со мной. Но я сдержу обещание.
Она рассмеялась.
– Щедрый Гулли Фойл… Расщедрись по-настоящему, Гулли. Развлеки меня немного.
– Завизжать, как крыса? Я не умею, Джиз. Меня выдрессировали на охоту, ни на что большее я не способен.
– А я прикончила тигра… Сделай мне одолжение, Гулли. Скажи, что ты был близок к «Ворге». Признайся, что я погубила тебя за шаг до победы. Ну?
– Хотел бы я это сказать, Джиз… Увы. Я застрял. Сегодня я пытался напасть на новый след.
– Бедный Гулли. Не исключено, что я вызволю тебя. Скажу… что обозналась… или пошутила… что на самом деле ты не Гулли Фойл. Я знаю, как убедить Саула. Я могу сделать это, Гулли… если ты по-прежнему любишь меня.
Он посмотрел на нее и покачал головой.
– Между нами никогда не было любви, Джиз. Ты сама понимаешь это. Я слишком целеустремлен, чтобы быть способным на что-либо, кроме охоты.
– Слишком целеустремлен, чтобы не быть дураком!
– Что ты имела в виду, Джиз… говоря, что Дагенхем спас тебя от Жофре Мартель? Ты знаешь, как его убедить… Что у тебя с ним общего?
– Я на него работаю. Я – один из его курьеров.
– Ты хочешь сказать, он тебя шантажирует? Угрожает упрятать тебя назад, если…
– Нет. С этим было покончено в первую минуту нашей встречи. Он хотел захватить меня, а вышло все наоборот.
– То есть?
– Не догадываешься?
Фойл ошеломленно раскрыл глаза.
– Джиз! С ним?
– Да.
– Но как?! Он…
– Существуют меры предосторожности… Я не хочу касаться подробностей, Гулли.
– Прости… Долго он не возвращается.
– Не возвращается?..
– Дагенхем. Со своим войском.
– Ах, да, конечно. – Джизбелла снова коротко рассмеялась; потом вдруг неистово зашептала: – Ты и не знаешь, что ходил по проволоке, Гулли. Попытайся ты разжалобить меня, или подкупить, или заверить в своей любви…
