– Мы? – потрясенно проговорила Робин. – Не мы, а ты.
– Нет, мы. Мы летим на Луну. Вдвоем.
– Я ухожу.
– Ты никуда не уходишь. Ты остаешься со мной.
– Но ты поклялся.
– Уймись, девочка! Пора взяться за ум. Ради этого я бы поклялся чем угодно. Теперь ты мне нужна больше, чем когда-либо. Не для «Ворги»; с «Воргой» я справлюсь сам. Есть кое-что гораздо более важное.
Он посмотрел на ее все еще недоверчивое лицо и сочувственно улыбнулся.
– Мне очень жаль, девочка. Если бы ты дала мне это письмо два часа назад, я бы сдержал слово. Но сейчас слишком поздно. Мне нужен Доверенный Секретарь. Я влюблен в Оливию Престейн.
Робин вскочила на ноги, словно сгусток живой ярости.
– Влюблен? В Оливию Престейн?! В этот белый труп!.. – Ее горькое негодование явилось для Фойла ошеломляющим открытием. – Вот теперь ты потерял меня. Навсегда. Теперь я тебя уничтожу!
Она исчезла.
Глава 12
Капитан Питер Йанг-Йовил принимал донесения в Центральном Штабе в Лондоне со скоростью шесть в минуту. Сообщения приходили по телефону, по телеграфу, по радио, с джант-курьерами. Сложившаяся после бомбардировки ситуация быстро прояснялась.
ОБСТРЕЛ НАКРЫЛ СЕВ. И ЮЖ. АМЕРИКУ ОТ 60о ДО 120о ЗАПАДНОЙ ДОЛГОТЫ… ОТ ЛАБРАДОРА ДО АЛЯСКИ… ОТ РИО ДО ЭКВАДОРА… ПО ПРИБЛИЖЕННЫМ ОЦЕНКАМ ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ (10 %) РАКЕТ ПРОНИКЛО ЧЕРЕЗ ЗАЩИТНЫЙ ЭКРАН… ОРИЕНТИРОВОЧНЫЕ ПОТЕРИ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ – ОТ ДЕСЯТИ ДО ДВАДЦАТИ МИЛЛИОНОВ…
– Спасибо, что существует джантация, – сказал Йанг-Йовил. – Иначе потери были бы в пять раз больше. Но все равно, это нокаут. Еще один такой удар, и с Землей покончено.
Он обращался к помощникам, джантирующим туда и обратно, появляющимся и исчезающим. Они кидали на его стол донесения и мелом заносили результаты на стеклянную доску, занимавшую всю стену.
Здесь действовали без церемоний, и Йанг-Йовил был удивлен и насторожен, когда один из помощников постучал в дверь и вошел с соблюдением всех формальностей.
– Ну что вы еще придумали? – едко спросил он.
– К вам дама.
– Сейчас не время ломать комедии, – раздраженно бросил Йанг-Йовил. Он указал на доску, красноречиво отражавшую весь ужас положения. – Прочти и поплачь на обратном пути.
– Не обычная дама, Йео. Ваша Венера с Испанской лестницы.
– Что? Какая Венера?
– Ваша чернокожая Венера.
– Как?.. Та самая?.. – Йанг-Йовил покраснел. – Пусть войдет.
– Вы будете допрашивать ее с глазу на глаз, разумеется?
– Не ехидничай, пожалуйста. Идет война. Если я кому-нибудь понадоблюсь, пускай обращаются ко мне на Секретном Языке.
Робин Уэднесбери ступила в кабинет все в том же рваном белом платье. Она джантировала из Нью-Йорка в Лондон, даже не переодевшись. Грязное и искаженное, ее лицо сохраняло красоту. Йанг-Йовил мгновенно окинул ее взглядом и пришел к выводу, что его первое впечатление было верным. Робин ответила столь же оценивающим взглядом, и ее глаза расширились.
– Вы… вы – повар с Испанской лестницы! Анжело Погги!
Истинный разведчик, Йанг-Йовил был готов справиться с критической ситуацией.
– Не повар, мадам. Я не имел возможности проявить свою истинную чарующую личность. Пожалуйста, садитесь, мисс…
– Уэднесбери. Робин Уэднесбери.
– Очень приятно. Капитан Йанг-Йовил. Как мило с вашей стороны навестить меня, мисс Робин. Вы избавили меня от долгих поисков.
– Н-но я не понимаю. Что вы делали на Испанской лестнице? Зачем…
Йанг-Йовил обратил внимание, что губы ее не шевелятся.
– О, так вы телепат, мисс Уэднесбери? Как это может быть? Я считал, что знаю всех телепатов.
– Я не телепат. Я могу только слать… а не принимать.
– Что, разумеется, обесценивает ваш дар. Понимаю. – Йанг-Йовил грустно покачал головой. – Что за подлость, мисс Уэднесбери… в полной мере ощущать все недостатки телепатии и в то же время быть лишенной ее преимуществ. Поверьте, я сочувствую вам.
– Господи, он первый, кто понял это сам, без разъяснений…
– Осторожней, мисс Уэднесбери. Я принимаю ваши мысли. Ну так что же Испанская лестница?..
Но она не могла справиться со своей тревогой.
– Он меня выслеживал? Из-за семьи? О ужас!.. Меня будут пытать… Выбивать информацию… Я…
– Моя милая девочка, – мягко произнес Йанг-Йовил. Он взял ее руки и ласково сжал их. – Послушайте. Вы зря волнуетесь. Очевидно, вы числитесь в черных списках, так?
Она кивнула.
– Это плохо, но сейчас не будем об этом беспокоиться. То, что в Разведке мучают людей, выбивая информацию… пропаганда.
– Пропаганда?
– Мы не звери, мисс Уэднесбери. Нам известно, как заставить людей говорить, не прибегая к средневековой жестокости. Но мы специально распространяем подобные слухи, чтобы, так сказать, заранее подготовить почву.
– Правда? Он лжет. Пытается обмануть меня.
– Это правда, мисс Уэднесбери. Я действительно иногда прибегаю к хитрости, но сейчас в этом нет нужды. Зачем, когда вы пришли сюда по доброй воле.
– Он слишком находчив… слишком быстр. Он…
– Мне кажется, вас жестоко обманули недавно, мисс Уэднесбери… Жестоко обидели.
– Да. Но это в основном моих рук дело. Я дура. Проклятая дура!
– Никак не дура, мисс Уэднесбери, и ни в коем случае не проклятая. Не знаю, что могло так подорвать вашу уверенность в себе, но я надеюсь восстановить ее. Итак… вы обмануты? В основном сами собой? Что ж, с каждым бывает. Но вам ведь кто-то помогал… Кто?
– Я предаю его.
– Тогда не говорите.
– Но я должна найти мать и сестер… Я не могу ему больше верить… – Робин глубоко вздохнула. – Я хочу рассказать вам о человеке по имени Гулливер Фойл.
– Правда, что он приехал по железной дороге? – спросила Оливия Престейн. – На паровозе с вагончиком? Какая удивительная смелость.
– Да, это замечательный молодой человек, – ответил Престейн. Они находились в приемной зале своего особняка, вдвоем во всем доме. Престейн стоял на страже чести и жизни, ожидая возвращения бежавших в панике слуг, и невозмутимо развлекал дочь беседой, не позволяя ей догадаться, какой серьезной опасности они подвергались.
– Папа, я устала.
– У нас была тяжелая ночь, дорогая. Но я прошу тебя пока не уходить.
– Почему?
– Мне одиноко, Оливия. Поговорим еще немного.
– Я сделала дерзкую вещь, папа. Я следила за обстрелом из сада.
– Как! Одна?
– Нет. С Формайлом.
В запертую дверь заколотили.
– Кто это?
– Бандиты, – спокойно сказал Престейн. – Не тревожься, Оливия. Они не войдут. – Он шагнул к столу, где аккуратно в ряд выложил оружие. – Нет никакой опасности. – Он попытался отвлечь ее. – Ты говорила мне о Формайле…
– Ах, да. Мы смотрели вместе… описывая друг другу увиденное.
– Без компаньонки? Это неблагоразумно, Оливия.
– Знаю, я вела себя недостойно. Он казался таким большим, таким спокойным, таким самоуверенным, что я решила разыграть леди Надменность. Помнишь мисс Пост, мою гувернантку, такую бесстрастную и высокомерную, что я прозвала ее леди Надменность? Я вела себя, как леди Надменность. Он пришел в ярость, папа. Поэтому отправился искать меня в саду.
– Ты позволила ему остаться? Я поражен, дорогая.
– Я тоже. Я, наверное, наполовину сошла с ума от возбуждения. Как он выглядит, папа? Как он тебе показался?
– Он действительно большой. Высокий, жгуче-черный, довольно загадочный. Похож на Борджиа. Он мечется между наглостью и дикостью.
– Ага, так он дикарь, да? Я почувствовала это. Он излучает угрозу…
