Тут ворвался мистер Ринальди с остальными конюхами. Зверь продолжал яростно колотиться о стену. Главный конюх, громко крича, отдавал указания укрепить загородки. Под шумок Серафина выскочила из стойла и кинулась вон из конюшни, пока ее не заметили.
Это были те самые жеребцы! Без сомнения. Кем бы он ни был, но второй пассажир экипажа находился в Билтморе.
Девочка пробежала вдоль каменного фундамента главного дома до задней его части, протиснулась в вентиляционное отверстие, скользнула в шахту, отодвинула проволочную сетку и вылезла уже в подвале.
Вандербильты узнали о существовании Серафины несколько недель назад и, теоретически, она теперь могла спокойно войти в дом и через дверь, как все нормальные люди. Но девочка редко пользовалась такой возможностью.
Она пробежала по коридору, миновала дверной проем, затем снова прошла по коридору и, наконец, очутилась в мастерской. Папаша радостно обернулся.
— Доброе у… — начал было он благодушно, но, увидев растерзанную и растрепанную дочку, испуганно отшатнулся. — Деточка! Что с тобой приключилось? — Ласково приобняв, он подвел ее к табурету и помог сесть. — Ох, Сера, — проговорил он, глядя на раны дочери. — Я разрешил тебе ходить в лес по ночам, чтобы ты могла общаться со своей матерью, но у меня просто сердце разрывается, когда ты возвращаешься в таком виде. Что ж ты там такое делала, в этом самом лесу?
Много лет назад отец нашел новорожденную Серафину в чаще леса, так что, скорее всего, он хотя бы отчасти догадывался, кто она такая. Но он всегда терпеть не мог разговоры о нечистой силе, оборотнях и прочих ночных созданиях. Наверное, ему казалось, что, пока молчишь об этих вещах, их вроде как и не существует, им нет места в реальной жизни.
Серафина много раз обещала себе не рассказывать папаше во всех подробностях о своих приключениях в ночном лесу. Обычно она держала данное себе слово, но сегодня, стоило папаше спросить, как впечатления и переживания полезли наружу, и она уже не могла остановиться.
— На меня напала ужасная стая собак, па! — сухо всхлипнула она.
— Успокойся, Сера, ты здесь в безопасности, — проговорил отец, прижимая ее большими сильными руками к своей широкой груди. — О каких собаках речь? Ты ведь не про пса молодого хозяина говоришь?
— Нет, па. Гидеан никогда меня не тронет. В лесу появился странный человек со сворой волкодавов. Он их на меня натравил! с такой злобой!
— Но откуда он взялся? — спросил отец. — Может, это был охотник на медведя?
Она покачала головой.
— Не знаю. Он вылез из экипажа, а экипаж потом отправил в Билтмор. Мне кажется, я видела у нас в конюшне коней, которые были в него впряжены. А мистер Вандербильт сегодня утром гулял с каким-то странным человеком. Ты не знаешь, ночью в поместье никто не приезжал?
— Слуги болтали о куче народу, который понаедет на Рождество, но не думаю, что человек, которого ты видела, — один из гостей. Готов поспорить, это один из тех браконьеров из Миллз Гэп, которых мы шуганули с территории поместья пару лет назад.
В голосе отца послышался гнев. Он был в ярости от того, что кто-то обидел его малышку.
— Схожу сейчас сообщу об этом управляющему поместьем МакНейми, — проговорил он, не переставая осматривать запекшуюся рану на голове Серафины. — Соберем людей, пусть займутся этим парнем, кто бы он ни был. Но в первую очередь надо заштопать тебя. Потом отдохнешь немного. А урок может и подождать.
— Урок? — с недоумением переспросила Серафина.
— Чтоб ты прилично вела себя за столом.
— Как, опять? Только не это, па! Мне надо узнать, кто приехал в Билтмор!
— Я тебе уже объяснял: чем глубже мы забьем этот гвоздь, тем лучше.
— Забьем в мою голову, да?
— Да, в твою голову. Запоминаешь-то ты чем? Теперь, когда вы с молодым хозяином подружились, ты должна вести себя, как полагается.
— Я знаю, как полагается, па.
— Ты такая же воспитанная, как хорек. Надо было мне почаще рассказывать тебе, как держатся господа с верхних этажей. Совсем не так, как мы.
— Брэден мой друг, па. И я нравлюсь ему такой, какая я есть, если ты на это намекаешь.
Серафина словно со стороны услышала, как заступается за Брэдена, и ей вдруг показалось, что она обманывает и отца, и себя. На самом деле она уже и сама не знала, дружит с ней Брэден или нет, и с каждым днем сомневалась в этом все больше.
— Я не столько насчет юного господина беспокоюсь, — заметил папаша, доставая чистую тряпочку, смачивая ее водой и начиная промывать раны дочери, — сколько насчет самого хозяина с хозяйкой и особенно их городских гостей. Как ты будешь сидеть с ними за одним столом, если не видишь разницы между салфеткой и скатертью?
— А зачем мне ее видеть, эту…
— Дворецкий сообщил мне, что мистер Вандербильт хочет видеть тебя наверху сегодня вечером. А на кухне вовсю готовят торжественный ужин.
— Ужин? Какой еще ужин? А тот незнакомец тоже будет там? И поэтому меня зовут? А Брэден… он будет на этом ужине?
— Да у тебя вопросов поболе, чем у меня ответов! — хмыкнул папаша. — По правде сказать, ничего я об этом не знаю. Не представляю, зачем бы хозяевам тебя искать, если не ради юного господина. Знаю только, что сегодня вечером ожидается большое веселье, и хозяин велел тебя позвать, и это больше похоже на приказ, чем на приглашение, если ты меня понимаешь.
— Так тебе сказали, что будет ужин или веселье, па? — озадаченно поинтересовалась Серафина. И тут же ей пришло в голову, что обычно Вандербильты не устраивают ни того, ни другого.
— Да у них там все одно, — бросил папаша.
Серафина поняла, что ей придется пойти на ужин, о котором говорил отец, хотя бы потому, что это самый простой способ увидеть всех новых людей, приехавших в Билтмор. И тут же подумала, что все не так-то просто.
— Но как же я
