Она остановилась, не уверенная, что расслышала правильно. Ее сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Это уже были не отдельные шаги. Кто-то твердо шагал по ступеням. Серафина напрягла мышцы, готовясь к драке, хотя мысленно твердила себе, что надо успокоиться, — это мог быть кто-то из билтморских слуг или гостей. Затем девочка вдруг осознала то, что подсказывало ей внутреннее чутье, — шаги были не человеческие. Затаив дыхание, Серафина резко присела, готовая подскочить в любой момент.
Она услышала цокот и постукивание по ступеням. У того, кто поднимался, было четыре ноги. И когти.
Серафина задышала быстро и ровно. Каждый мускул в ее теле оживал, готовясь к стремительным движениям. Девочка принялась медленно и беззвучно пятиться вверх по ступеням, пока не достигла верха. Но существо быстро нагоняло ее, она уже слышала, как оно рычит, ускоряя шаги. Его многоногая тень скользила по стене подобно гигантскому пауку.
В тот самый момент, когда она уже хотела развернуться и дать деру, существо достигло верхней ступени. Наконец-то Серафина его увидела. Это был не гигантский паук. Это была черная собака.
Собака остановилась на миг, а затем начала медленно надвигаться на девочку, низко опустив голову и рыча. Серафина попятилась. Но, когда животное приблизилось, она поняла, что это не волкодав и не какая-то неизвестная собака. Это был ее друг Гидеан.
Девочка глубоко, облегченно вздохнула. Потом улыбнулась, расслабляясь.
— Гидеан, — обрадованно сказала она, уверенная, что он принял ее за чужого.
Но пес, ворча, продолжал идти на нее. Тело его было напряжено и готово к броску. Серафина почувствовала, что ее снова охватывает страх. Сердце испуганно сжалось.
— Гидеан, это я, — повторила она с нарастающим отчаянием. — Ну же, Гидеан, это я.
Но Гидеан не узнавал ее. Ее окатило жаром. Большая черная собака с острыми ушами наступала на нее, рыча, скалясь, щелкая белыми клыками. Смотреть на нее было до невозможности жутко.
Гидеан, взмыв в воздух, с рыком бросился на девочку. Он с силой врезался в нее, вонзил клыки ей в плечо, сшиб с ног. Серафина рухнула спиной на каменный пол, ударилась затылком с такой силой, что едва не потеряла сознание. Изогнувшись, перекрутившись, она выскользнула из-под собачьих лап.
— Прекрати, Гидеан! — закричала она, вскакивая. — Гидеан, это я! Это Серафина!
Но собака кинулась снова, принялась трясти ее, покрывать укусами руки. Она видела Гидеана в такой ярости всего один раз, когда он бился с Человеком в черном плаще. Можно было подумать, что это она стала вдруг злой силой.
— Гидеан, нет! Стой! — закричала Серафина, лупя кулаками по собачьей морде, чтобы он отпустил ее.
Визжа и брыкаясь, она все-таки вырвалась и бросилась бежать. Пес тут же рванулся за ней, норовя вцепиться ей в ноги. Она делала скачки и петляла, но пес не отставал, двигаясь невероятно быстро. Серафина успевала уворачиваться, но не могла оторваться от него. Ей совсем не хотелось драться с Гидеаном, но он все нападал, потом опять схватил ее за ногу и дернул с такой силой, что она упала. Тогда он потянулся к ее горлу. Успев закрыть шею, Серафина откатилась в сторону, вскочила на ноги, но он снова кинулся и сшиб ее с ног.
Серафина не желала другу зла, но и умирать тоже не хотела. У нее больше не осталось сил на то, чтобы отбиваться и уворачиваться. Этот пес был великолепным бойцом, и его переполняла страшная ярость. Какая-то сила околдовала его, взяла над ним верх, превратила в бешеного зверя, который не узнавал своих. И он побеждал. Серафина знала, что не продержится долго в этом поединке.
Она отпихнула пса в очередной раз, а потом помчалась вверх по лестнице со всей скоростью, на какую еще была способна.
Взбесившись еще больше от ее попытки сбежать, доберман рванул следом быстрее ветра. В тот момент, когда Серафина схватилась за перила, Гидеан, широко разинув пасть, полную клыков, совершил гигантский скачок.
16
Гидеан налетел на Серафину, сшиб ее с ног, и оба, перевалившись через перила, кувыркаясь, полетели вниз, вниз на пятьдесят футов, навстречу мраморному полу.
Серафина стремительно падала, осознавая ужас происходящего, отчаянно размахивая руками и ногами, но не встречая ничего, за что можно было уцепиться. Она летела вниз головой, и перед ее глазами проносились этажи, освещенные гигантской люстрой. Сводчатый потолок удалялся, становясь все меньше и меньше.
Сейчас она умрет. Тело ударится об пол, сломаются кости, расколется череп, брызнет кровь. И ее не станет.
И ничего поделать нельзя. Не отпрыгнешь, не укусишь, не убежишь, не позовешь на помощь. Никакая хитрость, никакая выдумка не помогут. Мама не спасет и папа не спасет. И в ловушку врага не заведешь.
А она даже не успела вычислить этого врага. Как она и боялась, с неба протянулась когтистая лапа судьбы и вцепилась в жизнь Серафины раньше, чем она успела заметить когти.
Время почти перестало двигаться, и каждая секунда растянулась на сотни секунд. За время падения Серафина успела вспомнить, словно наяву, как она ночью крадется по подземным переходам дома, как ужинает с папашей курицей и овсянкой, как любуется звездами вместе с Брэденом. Она успела подумать обо всех тайнах, которые ей уже не разгадать. Почему убегают животные? Кто такой этот бородатый старик? Почему дикий мальчишка ее спас? Откуда и в каком обличье в Билтмор придет опасность?
И тут случилось что-то странное.
Серафина не думала об этом и не пыталась делать что-либо специально. Все произошло само собой. Девочка дернулась, ее руки подобрались, спина выгнулась дугой, а ноги вытянулись, выравнивая туловище в полете. Затем руки вытянулись вперед, а ноги согнулись в коленях, останавливая беспорядочное вращение тела. Теперь все четыре конечности были направлены вниз, в направлении пола. Все эти движения Серафина совершала мгновенно и инстинктивно, так же, как, не думая, хватала крысу, едва та пыталась сбежать.
Серафина ударилась об пол сильно, но упруго, и плавно сократившиеся мышцы затормозили падение, так что она, не пострадав, приземлилась на вытянутые руки и согнутые в коленях ногах.
Она-то не пострадала. Но Гидеан…
Его тело тяжело рухнуло на
