23
Из отверстия высунулась пушистая и пятнистая головенка младшего братца Серафины и громко мяукнула. Еще рывок — и львенок выбрался весь целиком и, переваливаясь, кинулся к девочке, а потом принялся с мурчанием тереться о нее, гордый собой и счастливый, что они снова встретились. Серафина уселась на землю, обхватила его и прижала к себе, тоже мурлыча.
Вайса снова позвал, и из отверстия стремительно выкатилась пушистая сестричка и с разбегу кинулась Серафине на грудь. Девочка счастливо рассмеялась, схватила ее на руки и растянулась на полу пещеры, позволяя львятам карабкаться по ней.
— Вы здесь! Целы и невредимы! — приговаривала она, захлебываясь от радости.
Львята мяли ее мохнатыми лапками, щекотали, шутливо покусывали за руки и делали вид, что борются с ней, а потом сами не заметили, как увлеклись и затеяли возню между собой.
Вайса тем временем запек в золе рябчика, и они вдвоем уселись у костра обедать. Мясо показалось Серафине удивительно нежным и вкусным, и она с удовольствием делилась кусочками со львятами.
— А ты здорово готовишь, — сказала она Вайсе.
Лес был ему родным домом. Он жил в пещере, добывал пищу охотой. А как яростно он сражался с волкодавами! Как храбро себя вел, как неслышно передвигался по лесу, когда приближался к ней! Наверное, она догадывалась с самого начала, но не смела в это поверить, — Вайса был не просто мальчишкой, которой помог ей сбежать от волкодавов. И он не просто исчез в неизвестном направлении, а побежал за ее матерью. Он нашел Серафину лежащей на берегу реки, помог переложить ее матери на спину и бежал рядом, пока та несла Серафину через лес. Это Вайса был тем темным львом! Это ему мать велела держаться подальше от Серафины. Но это означало, что мать была не единственной горнольвицей на свете! Были и другие!
— Ты сказал, что случайно проходил по территории матери. Откуда же ты пришел? — спросила Серафина.
— Чероки, отсюда на юго-запад.
— Значит, твой род оттуда?
— Был. Больше его нет, — горько произнес Вайса.
Он резко встал и повернулся спиной к Серафине. На какой-то миг она испугалась, что он сейчас совсем уйдет из пещеры.
— Извини, — пробормотала она.
Наверное, с его родом случилось что-то ужасное. Еще минуту назад Вайса держался так просто и естественно, был таким жизнерадостным. И вдруг помрачнел и ушел в себя.
Вайса молча покачал головой, как будто не мог отвечать, но потом все же заговорил медленно и серьезно.
— Это было три недели назад. Мы всей семьей только-только вернулись с охоты; все были здоровы и счастливы. Совсем скоро мне, моим братьям и сестре предстояло разойтись в поисках собственных территорий. Но тут пришел захватчик. Он убил моего старшего брата раньше, чем мы поняли, что на нас напали. Отец боролся со злодеем до тех пор, пока мог двигаться, но, в конце концов, пал. Затем захватчик убил мать и моих младших братьев. Мне почти удалось спасти сестренку… — Вайса запнулся, потом закрыл лицо рукой и отвернулся, качая головой. — Мы все бились с ним, — дрожащим голосом продолжил он, — но его чары слишком могущественны.
— Мне очень жаль, Вайса, — тихо сказала Серафина.
Ее глаза наполнились слезами. Она пыталась держаться — если не ради себя, то хотя бы ради друга. Но страдания Вайсы причиняли ей такую же сердечную боль, как собственные раны.
— И я сбежал. — Его голос дрожал от стыда. — Когда я увидел, что сестра умерла, я растерялся и не знал, что делать дальше. Бороться стало не за кого. Мне хотелось тоже умереть. Я бежал, и бежал, и не мог остановиться много дней. И так оказался на территории твоей матери. Она сначала чуть не убила меня.
Серафина кивнула, вспомнив, как мать кинулась на нее во время их самой первой встречи:
— Она такая. Свирепо защищает собственную территорию.
— Так и должно быть, — кивнул в ответ Вайса. — У моей матери тоже была своя территория. И у отца. И братья с сестрой должны были найти свою. Моя сестра была…
Он замолчал. Не хотел говорить дальше.
— Значит, моя мать прогнала тебя, когда увидела впервые, — вставая, подсказала Серафина, чтобы переменить тему. — Но сейчас ты присматриваешь за ее детенышами.
— Она увидела, что я помог тебе отбиваться от волкодавов захватчика. А прошлой ночью, когда он напал на львят, я защищал их вместе с ней. После этого мы решили держаться вместе, что бы ни случилось. Это самое безопасное место, какое нам известно. Поэтому я согласился остаться здесь, чтобы охранять львят, пока она будет искать подходящую территорию. Ей очень не хотелось покидать детей, но, конечно, без них она передвигается гораздо быстрее. И потом, кто знает, что она найдет там, впереди?
У Серафины на языке вертелись десятки вопросов. Она посмотрела на брата и сестру. Это была ее семья. Горные львята, так похожие на нее и, в то же время, не похожие ни капли. Они навсегда останутся горными львами. А она — навсегда человек. Это у них тоже было общее — они всегда будут лишь тем, кем родились.
— У тебя такой измученный вид, — сказал Вайса. — И, к тому же, ты выглядишь так, как будто тебя долго валяли в грязи. Тебе надо отдохнуть. Но сначала мы тебя хорошенько отмоем.
— В каком смысле? — удивленно повернулась к нему Серафина.
Вместо ответа Вайса одним прыжком подскочил к девочке, схватил ее и столкнул в водопад. Ледяные капли забарабанили у нее по спине, а в следующий момент она поняла, что, кувыркаясь, летит вниз.
24
У Серафины екнуло в животе. Она летела в струях водопада прямо в образовавшийся внизу водоем. От мысли, что будет, когда она рухнет, ей стало плохо.
Убегая от волкодавов, она уже попыталась перейти речку вброд в самом мелком месте, и это ее чуть не убило. А в глубокой воде она вообще никогда не плавала! и вряд ли смогла бы. И уж точно не собиралась проверять, тем более, таким вот способом.
Тело Серафины с оглушительным плеском рухнуло в ледяное озерцо
