Девушка, подобрав под себя ноги, сидела на краю башни, чуть склонив голову набок. На миг она показалась Лехе отлитой из стали – столько напряжения было в ее позе. Он хотел спросить: «Что слышно?», но вдруг испугался. Скажет: «Через пять минут они будут здесь!» – и куда дальше?..
Поэтому Леха просто ей подмигнул и показал на телефон: мол, работаем, стараемся. Девушка ответила коротким взглядом искоса и вновь обратилась в слух.
– Алло, Максим, есть новости?
– Приношу извинения за задержку. Мы выяснили, что вы используете экспериментальное шасси…
– Я использую?! Оно меня использует! – рявкнул Леха. – Во все дырки!.. Простите, Максим, это нервное. Кто вам сказал про шасси? Позовите его к телефону! Очень вас прошу! Умоляю!
– Сейчас ведется поиск спецификации на ваше шасси. Это займет некоторое время…
– Макс, не будь гадом! Мне надо услышать этого человека!
– Оставайтесь, пожалуйста, на линии, – процедил Максим. – Прослушайте, пожалуйста, рекламное сообщение…
– У-у-у…
Леха очень медленно и осторожно положил трубку на броню.
А мог бы и расколотить.
– Специалисты по работе с клиентами… – прошипел он, словно ругательство. – Целый департамент одних специалистов. Бакалавры и магистры. Эксперты, мать их так. И я эксперт. И ты эксперт… Эй, бонита! А ты в какой области эксперт?
– Коммерческая безопасность, – отозвалась «бонита», не оборачиваясь.
– Наш человек! Жаль, что ты не эксперт по запуску дизеля без аккумуляторов с помощью кувалды и какой-то матери. Правда, у нас кувалды нет…
Леха вообще-то хотел горько пошутить. Черный юмор и всё такое.
– Резервный пуск двигателя внутреннего сгорания осуществляется штатным стартером от отдельного аккумулятора, бустера или станции электропитания. Вспомогательным двигателем малой мощности с запуском вручную. Пневмозапуском. Система пуска сжатым воздухом на дизельных двигателях боевых машин производства России часто используется как основная, – четко отрапортовала девушка.
Сказать, что Леха удивился, значило бы ничего не сказать. Он потерял дар речи. Обалдел. Выпал в осадок.
И утратил последние сомнения в своем идиотизме.
– А ты не могла бы… Не будешь ли ты так любезна… Я открыл моторный отсек… Сходи и посмотри, вдруг там… Есть что-нибудь!
Девушка кивнула и прямо из положения сидя нырнула в передний люк.
– И проверь все контакты! – крикнул Леха ей вслед. – А то какой смысл, если мы крутанем двигатель, а провода… Короче, если электрика не в порядке! – добавил он для солидности.
Дальше Леха целую минуту слушал, как в телефоне бормочет реклама, обливался потом и глядел по сторонам. Военно-воздушный крокодил по-прежнему валялся в луже, широко разинув пасть. Кроны деревьев едва заметно шевелились. Горизонт был чист, но в наше время это ничего не значит. Чем опаснее враг, тем менее он заметен – и наоборот. Как выскочит сейчас вертолет – маму позвать не успеешь. Или штурмовик уже пустил ракету, а ты стоишь, погруженный в мысли о том, что если тебе предложили секс так же легко, как еду и воду, это скорее настораживает, чем радует…
– Пневмозапуск, – донеслось снизу. – Вижу баллон. Вижу кран подачи воздуха в двигатель. Проверяю давление в баллоне…
Леха затаил дыхание.
– Давление – тридцать. Начинаю проверять контакты.
Я же видел этот баллон, подумал Леха. Синенький такой. С надписью по-русски: сжатый воздух. И манометр. Но там много чего понапихано. Там очень много всего! И так плотно скомпоновано! И кругом провода! Я не мог разобраться за пять секунд… Это вообще не моя работа!
– А тридцать – хватит? – осторожно спросил он.
– Ответ скорее положительный для летнего времени. Уточняющую информацию по пневмозапуску дизелей разной мощности ты можешь найти в интернете.
– Откуда тут интернет…
– У тебя нет мобильной связи? Это моя ошибка. Приношу извинения.
Леха не успел возразить, что без связи они как-нибудь обойдутся, а без радара их того и гляди ухлопают, – но девушка уже появилась в соседнем люке и поставила на броню маленькую зеленую коробочку. Из коробочки выскочила и развернулась в металлический цветок лепестковая антенна.
– Сейчас будет коннект… Мне нужно еще несколько минут. Там очень много контактов, я думаю, неразумно проверять их, когда заработает генератор, не так ли?
– Ты прекрасна! – выпалил Леха.
Девушка пару раз моргнула, потом несмело улыбнулась. Совсем не так, как улыбалась Ломакину на танкодроме. Кажется, она поняла, что именно ей сказали, и почему.
– Спасибо. Хорошо быть с тобой. На моей основной работе совсем некогда говорить. А мне надо общаться, так я становлюсь умнее.
С этими словами она нырнула обратно в башню.
А Леха подумал: ну да, некогда тебе говорить на работе, или рот занят, или собеседник умер… И тут же обругал себя последними словами за такой цинизм. Разум боролся с чувствами. Всей душой Леха тянулся к смуглой красотке: это он, по идее, должен был ее защищать, выручать и на руках носить. А голова напоминала: парень, никто не ждет сан-эскобарский спецназ, если ты понимаешь, о чем я. И наверное половина, если не три четверти обаяния этой девицы – обаяния вполне человеческого, – в том, что она сука. Такой вот собачий парадокс.
Блистательная, совершенная, эталонная сука. Их называют эскобарскими гончими, но эта скорее овчарка, что делает ее шарм еще сильнее. Она пастух и охранник, мудрая защитница, воплощенная забота и верность, идеальная «хранительница домашнего очага» и лучший друг человека. Не будь кретином. Можешь трахнуть ее, зоофил несчастный, но даже не думай влюбиться. Напоминай себе почаще, что она сказала: «У меня приказ». Отрезвляет.
Не-а, не отрезвляет вообще.
Звякнул брошенный внизу планшет. Вот и связь. Можно позвонить Ломакину. Спросить заодно, как его здоровье. Привет Негру Васе передать. Извиниться перед Тёмкиным. Можно, черт возьми, просто жить. Если, конечно, сейчас не прилетит ракета, но что-то – то ли пресловутый идиотизм, то ли острое желание счастья, которое вдруг пронзило Леху и заставило сильнее биться сердце, – подсказывало: еще есть время, брат.
Спутниковый телефон всё бормотал и бормотал, рекламируя услуги родной конторы.
– Алло! – позвал Леха. – Максим! Слышите меня?
– Приношу извинения за задержку. Мы продолжаем работать над вашим вопросом. Оставайтесь, пожалуйста, на линии.
– Это всё? Для меня нет сообщений, никто не передавал ничего? Никто не интересовался, как там этот лузер Филимонов, не помер еще?
– Сожалею, нет. Оставайтесь, пожалуйста…
– Большое спасибо – и идите в жопу, Максим, – сказал Леха вкрадчиво. – Так и запишите – эксперт Филимонов из Лимпопо послал в жопу службу технической поддержки департамента сухопутных войск! И если вдруг родная контора захочет когда-нибудь позвонить мне еще раз, пусть это сделает Инга. Она, в отличие от вас, – человек!
Он спрыгнул вниз, схватил планшет, впился в него глазами – и через секунду подумал: странно, я всё еще могу удивляться. За последний час прожил больше, чем за всю предыдущую жизнь, – но меня опять удивили!
Это же черт знает что такое. Вся новостная лента – в «Избушке». Видео нет, только нечеткие смазанные фото. Довольно трудно в наше время сделать настолько плохие кадры даже в боевой обстановке. Специально постараться надо. А заголовки-то –
