Жаль, что слишком поздно.
– За каждую пропущенную смену – еще один год к отработке, – ледяным тоном произнесла Боуда. – Вы меня поняли? Обычный штраф – всего месяц. Но за это вопиющее массовое неповиновение ставки выше, и они должны это осознать.
– Я оповещу немедленно, – сказал мужчина, поджав тонкие губы. – Но это примут в штыки. Могу я попросить подкрепление? Подразделения охраны нам бы не помешали.
– Это не обсуждается. Но если нам придется вмешаться, это будет означать, что власти Риверхеда не оправдали доверия. Вы не оправдали. Вы меня понимаете?
Если супервайзер запросит поддержки, его карьере конец. Как правило, такой угрозы было достаточно, чтобы заставить робких консолидировать усилия. А некомпетентным, разумеется, придется изрядно попотеть, чтобы не потерять работу.
Пока супервайзер Риверхеда говорил, звук то прерывался, то тонул в треске. Боуда раздраженно огляделась в поисках технического сотрудника. Никто не делает свою работу должным образом.
И вдруг в комнате раздался голос. Удивительно, но он звучал из всех колонок, находившихся в офисе.
– Я тот, кого вы ищете.
Сидевшая в кресле Боуда застыла. Это был женский голос. Низкий и негромкий. И какой-то знакомый. Акцент. Свойственный жителям Ньюкасла. Она его помнила с детства. Так говорили рабы в поместье ее дедушки. Его легкий оттенок был у ее матери, но он звучал по-аристократически изысканно.
Это, должно быть, та женщина, на которую все это время охотилась ее команда. Та, что подпольно контролировала железную дорогу Риверхеда.
Сука!
– Кто ты?! – зловеще спросила Боуда.
Вместо женщины на экране был супервайзер Риверхеда, но голос звучал ее, и супервайзер явно слышал то, что она говорила.
– Кто я?
Пауза.
– Можешь называть меня Ангелом Севера.
Кто-то испуганно вскрикнул, когда все мониторы в офисе одновременно треснули от удара ярости Боуды. И это не было спонтанным проявлением Дара. Не будь его, Боуда схватила бы и разбила все мониторы о пол. Как смеет эта сучка?! Как смеет?
Ангел Севера, гигантская крылатая скульптура, хранительница Риверхеда, была заказана убитым горем папой и дедушкой и названа так в честь погибшей матери Боуды, милой Ангелики Блай.
Боуда была бы рада получить голову этой простолюдинки в холщовой сумке, как голову Рагнара Вернея, брошенную каким-то простолюдином к ногам Дженнера.
– Встретимся вечером, – продолжал голос. – В десять часов на Тайн-бридж, в центре моста. Только ты и я. Оставь своих людей на берегу со стороны Ньюкасла, я оставлю своих со стороны Риверхеда. Никакого оружия. Никаких секьюрити. Никакого наблюдения. У тебя есть Дар, тебе нечего бояться. Посмотрим, сможем ли мы все урегулировать. Не только в Риверхеде. Во всех городах.
И снова треск, связь оборвалась.
Боуда и супервайзер Риверхеда уставились друг на друга.
– Никому не говорить об этом! – отчеканила Боуда. – Действуйте в соответствии с инструкциями. Ваши результаты обсудим позже.
Боуда отключила связь. Выдохнула. Чтобы немного успокоиться, провела рукой по своему конскому хвосту, лежавшему на груди.
– Мы уберем ее, – сказал Уиттем. – Для этого есть снайперы. Без проблем.
Стоявший рядом с ним Кеслер кивнул.
Как небрежно они говорят об убийстве человека. Но разве можно построить мощную процветающую Британию на трупах? Это имел в виду Файерс, когда сказал, что Джардин разрушит Британию?
И за эту мысль она позволила слуге то, что позволила?
Ну, один поцелуй не сделает ее зависимой от Файерса, как брак с Гаваром не поставил ее перед ним на колени. Она свободна в своих решениях.
– Никаких снайперов! – отрезала Боуда. – У этой женщины за спиной целый город рабов. Я сама могу разорвать ее голыми руками за то, что она оскорбила мою мать, но убить ее на мосту будет большой ошибкой. Во-первых, это маленькое восстание должно потерпеть неудачу. А во-вторых, ее сдадут сотоварищи по борьбе.
Она посмотрела на Уиттема, желая увидеть, как он отреагирует на то, что она перебила его предложение. Уиттем просто хмыкнул. Файерс кивнул.
Боуда резко встала и потребовала подготовить вертолеты к полету на север.
Много лет прошло с тех пор, как она в последний раз видела Тайн-бридж ночью. Боуда забыла, как высоко мост поднимается над рекой. Как далеко видны окрестности и город рабов.
У нее за спиной Ньюкасл горел яркими разноцветными огнями. Ночная жизнь в самом разгаре. Беззаботные молодые люди – для них безвозмездная отработка маячила тенью где-то в отдаленном будущем – шли по дорожке вдоль берега, смеялись, разговаривали, потягивая вино из бутылки. На противоположном берегу реки город рабов горел тревожным желтым светом. Его малоэтажные жилые дома стояли рядами на склоне холма.
На вершине холма – силуэт Ангела Севера.
Внизу, мерцая серебром, текла река, черная и широкая. А высоко над головой дугой выгнулась ажурная конструкция моста. Это было одно из немногих действительно впечатляющих сооружений в Британии, построенное руками рабов, а не Даром Равных. Боуда была уверена, что женщина, с которой она должна встретиться, выбрала это место специально.
Боуда взглянула на часы – пять минут до назначенной встречи. Она кивнула стоявшей за ее спиной свите, в которую входили Файерс, супервайзер и Кеслер. Ей нечего было бояться. Ответом на любую агрессию в ее сторону будет уничтожение мятежников города рабов. Она не думала, что они настолько глупы, чтобы так рисковать.
Когда Боуда начала движение к центру моста, она увидела фигуру, отделившуюся от его дальнего края, – женщина, высокая и стройная, в черной шляпе, чтобы оставаться неузнанной.
Освещение на мосту было тусклым, но Равные обладали отличным зрением, острым даже в темноте. Когда Боуда увидела, кто идет ей навстречу, она остановилась, ее охватил ужас.
Диди!
Как она попала к ним в руки? Она здесь в роли заложницы? Почему она не воспользовалась Даром, чтобы вырваться на свободу?
«Возможно, – Боуда содрогнулась при этой мысли, – они каким-то образом промыли ей мозги и заставили им помогать. Воспользовались ее уязвимостью после смерти Мейлира и послали ее ходатайствовать за них».
Боуда не думала, что может ненавидеть лидера мятежников, этого Ангела Севера, больше, чем она уже ненавидела. Кровавая ярмарка – меньшее наказание из всех, что эта женщина заслуживала.
Боуда ускорила шаг. Она хотела как можно скорее обнять сестру, заверить, что не имеет значения, как и почему она здесь, никто не будет сердиться на нее. Боуда винила себя. Она знала, что сестра страдает и тяжело переживает смерть Мейлира. И она должна была присматривать за ней, уделять ей больше времени. Но на нее так много всего навалилось: свадьба, чистки в городах рабов, Двенадцать из Бора, теперь вот Риверхед.
Никогда больше она не позволит делам быть превыше семьи и ее дорогой сестры.
Они почти одновременно подошли к середине моста. Дина остановилась. Боуда тоже, метрах в пяти.
– Что ты здесь делаешь, Диди? – спросила Боуда. – Они заставили тебя сюда
