– Получше? Что такое?
– Отроки в Рощуках, что на Тетереве, ныряли да выловили рыбу – золото перо…
Володислав изменился в лице – он-то сразу понял, о чем может идти речь.
– А ну пойдем, – он кивнул на свою избу. – Не во дворе же такие чудеса раскладывать…
Берест вопросительно взглянул на княгиню: не войдешь в дом без позволения хозяйки. Предслава кивнула, на лице ее явно отражалась тревога. Что-то получше стяга? Что?
Отчасти с робостью Берест шагнул, наклонившись под притолокой, в княжескую избу. Поднял глаза, огляделся. Сам не знал, чего ждал, но изба оказалась самая обыкновенная: такая же, как у всех, печь из крупных камней, полати для детей и челяди, горшки и блюда на полках. Горшки, правда, оказались все ровные, красивые, моравской, видимо, работы, какие не бабы дома лепят, а делают умельцы на особом вращающемся круге. Занавеска перед хозяйской лежанкой – из блестящего плотного шелка. На лавках новые овчины, цветные подушки, а вместо одной-двух укладок, где простые люди хранят пожитки, здесь их было четыре. Самая большая – с заморской резьбой, украшенная пластинками литой узорной бронзы. Сразу видно – Предслава в ней свое приданое привезла.
– Показывай, – Володислав остановился перед лавкой, куда падал свет из отволоченного оконца. – Что за рыба – золото перо?
Берест положил сверток мешковины на лавку и стал неуверенными руками развязывать ремешки. Те не поддавались, и Володислав бросил ему костяное путлище. Наконец Берест развернул мешковину…
Предслава вскрикнула, Володислав охнул.
– В Рощуках сказали, его это. Ингоря.
Володислав впился взглядом в меч, потом, с трудом оторвавшись от него, вопросительно взглянул на Предславу. Княгиня подошла ближе, вгляделась.
– Это «корляг», уж это верно, – сдавленным от волнения голосом подтвердила она. – Из хороших, – она наклонилась, вглядываясь в разводы на клинке. – С «пятном».
Володислав протянул руку; Предслава вздрогнула и дернулась, будто хотела ему помешать, но сдержалась. Князь взялся за рукоять и поднял меч с лавки. Отступил на шаг и взмахнул им, примериваясь к весу.
– Как птица летает… – пробормотал он со смесью восхищения и неприязни.
У него никогда не было такого меча. Знаком власти и оружием славянских князей был топор, и хотя у знатных варягов и руси принято, чтобы невеста дарила жениху меч на свадьбу, Предслава привезла из Киева только греческие одежды. Русские князья в ту пору слишком нуждались в хорошем оружии сами.
Лицо Володислава сияло, будто золоченая рукоять меча делилась с ним своим блеском.
Через день князь деревский созвал на Святую гору всех мужей, кого успели оповестить.
– Вновь русы черное дело содеяли, – говорил Володислав, стоя перед идолом Перуна, одетого в «божью сорочку» и красную шапку, с секирой у подножия. – Набежали оружной дружиной на Малин, мужей и жен посекли, дев и отроков в полон увели. Привел их знакомец наш – младший сын Свенельдов. Нельзя нам, мужи деревские, терпеть обиду и разорение, людей наших погибель. Не пора ли нам за обиды посчитаться?
– Посчитались уже! – выкрикнули из толпы. – После того избоища Свенельдов городец разорили, а сын его теперь Малин разорил.
– Так что же теперь – обиды спускать? – вперед шагнул Коловей, Любоведов сын. – Нам на головы кровь родичей ливмя льется – а мы мешком прикроемся, да и все?
– Не пора ли нам дружину собрать оружную и по киевским рубежам пройтись? – продолжал Володислав. – Я думал до зимы обождать, чтобы от работ не отрывать руки, да видно, не дали нам боги времени ждать!
– Верно говоришь! – воскликнул Коловей. – Я пойду с тобой! И мужи рода моего пойдут! Ну, кто еще с нами? Есть неробкие? Есть дедов своих внуки или все подверженцы?[6]
В толпе раздались согласные выкрики, но не так чтобы очень густо.
– Мы по их рубежам пройдемся, они по нашим пройдутся! – заговорили там. – И ни единого живого не останется!
– На мир надеяться нечего, и не желаю я с русами мира! – отрезал Володислав. – Кровь стрыя моего Маломира не отомщена. Нет у нас иного пути, мужи деревские, кроме Перуновой тропы! Не посрамим дедов своих! Надо сейчас, зимы не дожидаясь, собрать воев и ударить. И нам Перун добрую весть подал.
Гомон притих – все стали вслушиваться. Перун подал весть?
– Слушайте меня, мужи деревские, и всем родам своим поведайте! – Володислав возвысил голос. – Сами боги нам верное обещание дали – ждет нас победа. Русы князя своего лишились и меч его утратили. А сей меч отдали боги в наши руки. Вот он, Ингорев меч золотой!
Володислав поднял на вытянутой руке меч, до того скрытый под мешковиной. По толпе полетел изумленный крик, потом настала тишина – люди тянулись, затаив дыхание, стараясь получше разглядеть диво.
– Тетерев-река отняла меч Ингорев, вырвала у него и тем в наши руки жизнь его отдала, – продолжал Володислав. – А после сама и нам даровала. Вынесла Тетерев-река Ингорев меч на крутой берег. Отдали боги его нам, а вместе с ним и всю силу киян передали в наши руки. Теперь наша она, сила ратная, благословение Перуново. Срам и стыд нам будет перед богами и дедами, если убоимся.
Тут уж робким пришлось умолкнуть.
– Слава Перуну!
– Слава дедам нашим!
– Не убоимся тропы Перуновой!
– Веди нас, княже!
Все рвались вперед, поглядеть на меч поближе, но прикасаться к нему Володислав никому не позволил – святыни не лапают кому вздумается, их через спущенный рукав берут с почтением. Но и так острейший клинок с разводами, золоченая рукоять тончайшей работы поражали не привыкших к такой роскоши древлян.
– Это сколько ж он стоит? – толковали в дальних рядах. – Коров пятнадцать дать…
– Пожалуй, мало будет.
– Или двадцать…
– Ты, Жданка, купец знатный – и солнце в коровах оценишь!
Договорились собрать ратников и ударить по полянским селениям у Рупины. Поспорили, не пойти ли на Днепр, но решили, что в болота у Здвижа будет сподручнее отступать, если у русов найдутся силы отразить набег.
– Меч Ингорев – это залог верный, от богов дар, – вздохнул Красила, младший брат покойного боярина Обренко. – Одно вот мне душу томит: у нас-то один такой меч, а у русов, я слыхал, их сотня будет…
– Не последний это дар нам от богов наших! – улыбнулся Володислав. – Пошлют нам счастья – и у нас другие мечи заведутся, не хуже этого.
– Откуда же? Сами только черви заводятся…
– А вот увидите! – уверенно пообещал Володислав. – Слово мое княжеское: кто Перуновой милостью себя витязем покажет, тот зимой от меня такой же меч получит!
* * *Прежде чем дать мужам деревским это смелое обещание, Володислав провел бессонную ночь. Правду сказать, хорошо спать ему за последние полгода доводилось редко. Перед зажинками погиб на лову Свенельд, и на этом закончилась спокойная жизнь земли Деревской. Со смертью старого волка забрезжила впереди свобода, прекрасная, как сама Заря-Зареница, но вместе с тем отлетел покой. Все стало меняться,
