Килава вдруг улыбнулась, обнажив клыки, как у пантеры.
Хетан пробрало холодом. Хвала духам, что ты улыбаешься так редко, Килава.
Атри-преда Биватт дала своим войскам приказ покинуть дно моря. Вернуться на более твердую почву. Их сегодняшний триумф оказался омрачен привкусом страха. Еще одна армия, будь она проклята, и очевидно, что она намерена вступить в бой с ее собственной – измотанной и понесшей потери. Однако она позволила себе лишь несколько мгновений, чтобы молча гневаться на несправедливость, после чего заставила себя вспомнить об ответственности, которую накладывает должность командующего.
Они будут сражаться храбро и с честью, хотя варварское войско продолжало прибывать в численности и становилось все ясней, что никакой надежды нет. Семьдесят тысяч, если не больше. Те, кто высадился на северном побережье, а еще, быть может, союзники Болкандо, о чем ходили упорные слухи. Снова вернулись на север – вот только зачем? Чтобы прийти на помощь оул’данам? В таком случае они опоздали. Биватт выполнила то, что намеревалась сделать; то, что ей приказали. Оул’даны уничтожены.
Семьдесят тысяч или все двести. Биватт и ее армия обречены. Хотя, конечно, в общей картине такие вещи никогда ничего не меняли. Летерийская империя отбросит и этих захватчиков. Если же отбросить не удастся, подкупит, чтобы они отложились от Болкандо; более того, обратит их в собственных союзников, чтобы всем вместе убийственной волной обрушиться на приграничное королевство.
Внезапно она поняла, что, может быть, в этом и заключается решение… Она повертела головой и увидела одного из своих финаддов. Подошла поближе.
– Финадд, подготовьте депутацию. Мы попытаемся вступить в переговоры с этим новым врагом.
– Слушаюсь!
Офицер кинулся выполнять приказ.
– Атри-преда!
Биватт обернулась – к ней подходил Брол Хандар. На имперского правителя наместник был сейчас совсем не похож. Весь в кровавых пятнах, а рука, сжимающая меч, целиком покрыта засохшей кровью.
– Похоже, мы все-таки не опоздали, – заметил он.
– Это не оул’даны, наместник.
– Я и сам прекрасно вижу. И вижу также, что и вы, атри-преда, и я сам сегодня умрем. – Он сделал паузу, потом выдавил из себя смешок: – Помните, атри-преда, вы предупреждали, что Летур Аникт хочет меня убить. Однако я прошел весь этот путь вместе с вами и вашей армией…
– Наместник, – перебила она, – в моем войске было десять посланных Летуром Аниктом убийц. Все они мертвы.
Его глаза медленно расширились.
– Вы не замечали зачастую рядом с собой одного рослого солдата? – продолжала Биватт. – Я поставила перед ним задачу позаботиться, чтобы вы остались живы, и он мой приказ выполнил. К сожалению, наместник, я подозреваю, что теперь не поможет и он. – Разве что у меня получится договориться.
Она бросила еще один взгляд на надвигающегося противника. Тот сейчас разворачивал знамена. Всего несколько, и все одинаковые. Биватт прищурилась – ей мешало вечернее солнце.
Узнала знамена.
И вся похолодела внутри.
– Плохие новости.
– Атри-преда?
– Я узнаю эти знамена, наместник. Переговоров не будет. Шансов на капитуляцию тоже.
– Это те самые воины, – сказал, на мгновение задумавшись, Брол Хандар, – что воздвигали курганы.
– Да.
– Значит, они уже какое-то время за нами следовали.
– Во всяком случае, их разведчики, наместник. И дольше, чем вы думаете.
– Атри-преда.
Обернувшись к нему, она вгляделась в его посерьезневшее лицо.
– Да, наместник?
– Желаю вам умереть достойно.
– Я именно так и намерена поступить. И вам того же. Умрите достойно, Брол Хандар.
Брол отошел от нее в сторону, двинулся через редкий строй солдат, выискивая глазами одного вполне конкретного. Высокий, лицо доброе, теперь еще и заляпано грязью.
Встретившись с ним глазами, тисте эдур ответил на непринужденную улыбку своей собственной.
– Наместник, я вижу, вам сегодня скучать не пришлось.
– Вижу, что тебе тоже, – ответил Брол. – Похоже, скучать и дальше не придется.
– Да, но я вот что скажу – у меня есть повод для радости. Под ногами наконец-то твердая почва.
Наместник хотел просто поблагодарить солдата за то, что все еще жив. Вместо этого он надолго умолк.
Солдат потер лицо и сказал:
– Наместник, я уверен – ваши арапаи ждут вас. Видите, противник уже готовится.
Именно этого Брол Хандар и ожидал.
– Мои арапаи вполне справятся и без меня, летериец. Я предпочел бы попросить тебя еще об одном одолжении.
– Спрашивайте, наместник.
– Не окажешь ли мне честь сражаться рядом с тобой? До тех пор, пока мы оба не умрем.
Глаза солдата чуть расширились от удивления, и тут же на лицо его вернулась прежняя улыбка:
– Выбирайте, где встать, наместник. Справа или слева?
Брол Хандар встал по левую руку. Будет ли он сам прикрыт слева, его не волновало.
В этом имелось какое-то удовлетворение.
Тем временем вся северная половина Дрена была охвачена беспорядками, и можно было ожидать, что к вечеру хаос перекинется и на южную, более зажиточную часть города.
Венитт Сатад, попросивший и получивший срочную аудиенцию с управителем Летуром Аниктом – который встретил его, стоя перед собственной конторкой, его круглое бледное лицо было покрыто потом, а в глазах слуга разглядел своего рода изумление пополам с глубокой тревогой, – приближался к нему, не торопясь и не медля. Походкой человека, у которого есть одно вполне определенное дело.
Он заметил, как Летур Аникт вздрогнул, внезапно увидев все в ином свете, но хода не замедлил.
И вогнал свой кинжал сквозь левый глаз управителя глубоко в мозг.
Под весом падающего Летура Аникта оружие высвободилось само.
Венитт Сатад, наклонившись, вытер кинжал о шелковый халат управителя; потом выпрямился и направился к дверям, чтобы покинуть помещение.
У Летура Аникта оставалась жена. Дети. Была охрана, но о ней уже позаботился Орбин Правдолов.
Венитт Сатад собирался разобраться с наследниками.
Сейчас он действовал не как агент Свободного попечительства. В настоящий момент он был должником.
С которого достаточно.
Хетан оставила мужа на коленях рядом с телом Тока Младшего. Больше она ничего не могла для него сделать, и вины ее в этом не было. Горе имасса было подобно бездонному колодцу, такому, что способен схватить ничего не подозревающую жертву и швырнуть вниз, в нескончаемую тьму.
Однажды, уже давно, Тлен стоял перед своим другом, и друг не узнал его, что для имасса – снова, после многих и многих тысячелетий, ставшего смертным – послужило своего рода забавой, той шутовской ее разновидностью, когда настоящая радость заключается в том, чтобы в конце концов раскрыть правду.
Тлен, в своем нечеловеческом терпении, ждал возможности раскрыть правду очень долго. Как выяснилось, слишком долго. Друг его умер, так ничего и не узнав. А шутовство нанесло ее мужу такую рану, от которой он, подозревала Хетан, быть может, уже никогда не оправится.
Так что, понимала она в глубине души, этот и без того трагический день, возможно, принесет новые потери. Жена потеряет мужа. Две дочери – приемного отца, а сын – родного.
Она подошла туда, где расположилась, наблюдая за битвой, Килава Онасс. С ее стороны было весьма милосердно не обращаться
