– Вот если бы вы смогли объяснить, зачем вам понадобился именно сам манускрипт… – Люси не договорила, сознавая шаткость этого предложения.
Но как я могла объяснить ей, что хочу воздействовать на манускрипт своей магией? Библиотека Бейнеке всегда отличалась строгостью правил, а при нынешнем их ужесточении… Если бы кто-нибудь узнал, моя карьера и репутация рухнули бы в тот же миг.
– Манускрипт Войнича я отложу на завтра, – сказала я.
Будем надеяться, к завтрашнему дню у меня появится какой-нибудь план. Не могла же я в присутствии куратора достать мамин гримуар и создать новое заклинание. Легкого и быстрого переключения между ипостасями ведьмы и ученой дамы, на которое я надеялась, не получалось.
– А остальные книги, которые я заказывала, уже пришли?
– Да.
Люси с нескрываемым удивлением выложила на стол подборку средневековых рукописных трактатов по магии, добавив к ним несколько ранних печатных книг.
Запрашивать «Ашмол-782» можно будет не раньше, чем отыщутся вырванные листы. Я намеревалась встретить судьбоносный момент во всеоружии, подготовившись к любым магическим неожиданностям. Потому-то я и заказала в Бейнеке книги, способные вдохновить меня на создание новых заклинаний высшей магии. Хотя мамин гримуар был ценным источником, я по собственному опыту знала, насколько уменьшились силы и возможности современных ведьм по сравнению с их предшественницами.
– Меняете направление ваших исследований? – осторожно спросила Люси.
– Алхимия и магия имеют достаточно точек соприкосновения, – сказала я, защищая свою позицию.
Сара и Эм годами пытались убедить меня в этом. Наконец я поверила теткам.
Я устроилась в читальном зале. Манускрипты по магии не обманули моих надежд и оказались весьма интригующими. Их печати напоминали мне об узлах прядильщиков, а грамарии были точными и не утратившими силы. Зато первые печатные книги о колдовстве – большинство я знала лишь по названию и исторической репутации – сразу же вызвали отвращение. Каждую переполняла ненависть, причем не только к ведьмам, но и ко всем, кто выбивался из общих рамок, высказывал бунтарские мысли или отказывался соответствовать ожиданиям тогдашнего общества.
Спустя несколько часов я почувствовала, что больше не могу. Меня воротило от язвительных утверждений Жана Бодена[27], считавшего вполне обоснованными все дурные мнения о ведьмах и их злодеяниях. Я вернула Люси все манускрипты и книги, договорившись, что завтра приду к девяти часам утра и поработаю с манускриптом Войнича в присутствии главного куратора.
Ковыляя по лестнице, я поднялась на главный этаж библиотеки. Здесь в высоких стеклянных шкафах хранились книги и манускрипты, составившие костяк Бейнеке. Сокровищница знаний и идей, вокруг которой и возникла коллекция. Миниатюрные лампы ярко подсвечивали нескончаемые полки, уставленные печатными и рукописными редкостями. Зрелище было захватывающим и напоминало о моей задаче историка: заново открывать забытые истины, хранящиеся в этих старых, пыльных томах.
Мэтью ждал меня снаружи. Он стоял, прислонившись к невысокой стенке, скрестив ноги, глядел на впечатляющий скульптурный сад Библиотеки Бейнеке и в то же время просматривал сообщения, пришедшие на мобильник. Почувствовав мое присутствие, он поднял голову и улыбнулся.
Сопротивляться этой улыбке, этому сосредоточенному взгляду серо-зеленых глаз не могли ни люди, ни существа нечеловеческой природы.
– Как прошел твой день? – спросил Мэтью, предварительно поцеловав меня.
Я попросила не слать мне поминутно эсэмэски. Мэтью проявил редкую покладистость, но зато теперь он действительно ничего не знал.
– Я малость разочарована. Похоже, мои исследовательские навыки заржавели от многомесячного бездействия. К тому же, – я понизила голос, – все эти книги выглядят очень непривычно. Старые, потрепанные. А ведь в шестнадцатом веке они были новехонькими.
Мэтью запрокинул голову и расхохотался:
– Как-то не подумал об этом. Твое окружение тоже изменилось, ибо в последний раз ты занималась алхимией в замке Байнард. – Он оглянулся на здание Бейнеке. – Эту библиотеку считают архитектурным шедевром, но для меня оно все равно выглядит как ванночка для льда.
– Так оно и есть, – согласилась я, улыбаясь его сравнению. – Если бы его строил ты, оно напоминало бы нормандскую крепость или монастырь в романском стиле.
– Нет, я бы остановился на готике. Она куда современнее, – поддразнил меня Мэтью. – Ну что, готова идти домой?
– Более чем, – ответила я, торопясь поскорее удалиться от Жана Бодена.
– Ты мне позволишь? – спросил Мэтью, указывая на мою книжную сумку.
Обычно он не спрашивал. Старался не смущать меня, одновременно пытаясь обуздать свою чрезмерную опеку. Но сейчас я не возражала против опеки и потому молча отдала мужу сумку.
– Где Роджер? – спросила я Люси, поглядывая на часы.
На общение с манускриптом Войнича мне было отпущено ровно полчаса, а куратор не спешил появляться.
– Роджер позвонил и сообщил, что заболел. У него эта болезнь вспыхивает в первый день каждого учебного года. Терпеть не может повсеместную истерию и бестолковых первокурсников, постоянно спрашивающих, как пройти туда-то и туда-то. Он сказал, чтобы вас сопровождала я.
Люси взяла коробку с «Манускриптом-408».
– Приятно слышать, – сказала я, стараясь не особо показывать свою радость.
Похоже, судьба пошла мне навстречу.
Люси привела меня в комнатенку, окна которой выходили в читальный зал. Освещение было скудным. На столе я увидела потрепанный ложемент из губчатой резины, куда помещали редкие книги во время просмотра. На стенах, почти у самого потолка, торчали видеокамеры, отбивавшие у любого читателя охоту украсть или повредить одну из бесценных книг Библиотеки Бейнеке.
– Часы я включу не раньше, чем вы достанете книгу, – сказала Люси, подавая мне коробку.
Манускрипт был единственным предметом, принесенным сюда ею. Никаких бумаг, книг и даже мобильника. Ее задачей было пристальное наблюдение за мной в течение этих тридцати минут.
Обычно я быстро открывала манускрипты и смотрела на иллюстрации. Но сейчас мне захотелось подольше пообщаться с манускриптом Войнича. Я провела пальцами по ветхому веленевому переплету – старинному эквиваленту нынешних мягких обложек. Это было не только прикосновением пальцев историка. Манускрипт оказался в руках ведьмы. В мозг хлынули картины. Я узнала, что книга обзавелась переплетом только через несколько сот лет после написания и примерно лет через пятьдесят после того, как я прикасалась к манускрипту в библиотеке Ди. Проведя по корешку, я увидела лицо переплетчика и прическу, какую носили мужчины в XVII веке.
Я бережно уложила манускрипт Войнича в резиновый ложемент и открыла. Затем наклонилась к нему, почти касаясь носом первой страницы, испещренной пятнами.
– Диана, что вы делаете? Нюхаете манускрипт? – с тихим смехом спросила Люси.
– Совершенно верно. Нюхаю.
Чтобы Люси поддержала мою утреннюю авантюру, я должна быть предельно честна с ней.
Охваченная любопытством, Люси обошла вокруг стола и тоже принюхалась к манускрипту.
– Для меня он пахнет как любой старинный манускрипт. Кстати, он изрядно поврежден книжными червями. – Надев очки, она внимательнее пригляделась
