Собравшиеся находились в ожидании. Поскольку Мэтью отсутствовал, члены семьи и друзья смотрели на меня. Казалось, они ждут сведений или распоряжений. На мои плечи лег груз ответственности. Как Мэтью и предсказывал, ощущение было не из приятных.
– И когда же Конгрегация отпустила тебя на свободу? – спросила я у Изабо.
Несмотря на чай, сухость во рту не исчезала.
– Мы с Гербертом… пришли к соглашению вскоре после твоего приземления в Шотландии, – непринужденным тоном ответила Изабо, хотя ее улыбка говорила: у этой истории есть нюансы.
– Фиби, а Маркус знает, что ты здесь? – задала я новый вопрос.
Интуиция подсказывала мне: он и понятия не имеет.
– С понедельника я считаюсь официально уволенной из «Сотбис». Он знал, что мне понадобится забрать из офиса личные вещи.
Фиби, как всегда, тщательно подбирала каждое слово, но под ее дипломатичной фразой залегало вполне однозначное «нет». Маркус по-прежнему считал, что его невеста находится в укрепленном французском замке, а не в роскошном лондонском особняке.
– Ты уволилась? – удивилась я.
– Если я захочу вернуться в «Сотбис», у меня на это будет не один век. – Фиби оглядела интерьер. – Впрочем, для составления подробных каталогов имущества семьи де Клермон мне бы понадобилось несколько жизней.
– Ты по-прежнему хочешь стать вампиршей? – спросила я.
Фиби кивнула. Надо будет уединиться с ней и отговорить девицу от рискованного шага. Если что-то пойдет не так, все шишки повалятся на Мэтью. А в этой семье что-то всегда шло не так.
– И кто сделает ее вампиршей? – шепотом осведомился у Галлогласа Леонард. – Отец Х.?
– Мне думается, у отца Хаббарда достаточно детей. А ты как считаешь, Леонард?
Нужно будет поскорее узнать точное их количество. Сколько среди них ведьм и демонов – это тоже нелишне знать.
– Я того же мнения, мистресс… э-э… миссис… хм…
– Правильная форма обращения к супруге сира Мэтью – «мадам». Отныне, обращаясь к Диане и в разговоре с ней, ты будешь употреблять это слово, – пришла Леонарду на выручку Изабо. – Так гораздо проще.
Марта и Галлоглас с удивлением посмотрели на Изабо.
– Сир Мэтью, – негромко повторила я.
Вплоть до недавнего времени к Мэтью обращались «милорд». А вот Филиппа еще в 1590 году называли сиром. Когда я спросила, как к нему обращаться, он ответил: «Меня тут все называют либо сиром, либо отцом». В то время его титул показался мне лишь старинной почтительной формой обращения, принятой во Франции. Сейчас я поняла более глубокий смысл. В вампирском понимании титул «сир» означал признание Мэтью главой клана.
Для Изабо новый клан, возглавляемый Мэтью, был свершившимся фактом.
– Что, просто «мадам»? – спросил ошеломленный Леонард.
– Да, просто «мадам», – покровительственным тоном ответила Изабо. – Меня ты можешь называть мадам Изабо. Когда Фиби выйдет замуж за милорда Маркуса, она станет мадам де Клермон. А пока называй ее мисс Фиби.
Леонард издал какой-то звук. Чувствовалось, он напряженно усваивает основы вампирского этикета.
И вновь стало тихо.
– Марта приготовила для тебя Лесную комнату, – сказала Изабо, вставая. – Это рядом со спальней Мэтью. – Если твое чаепитие завершено, я тебя провожу. Тебе обязательно нужно отдохнуть хотя бы несколько часов. Потом расскажешь о том, что тебе требуется.
Я поблагодарила ее и поставила чашку с недопитым чаем на круглый столик. Было бы неплохо его допить, но тонкие фарфоровые стенки плохо держали тепло, и чай успел остыть. А насчет того, что мне требуется, я даже не знала, с чего начать.
Мы с Изабо вышли из гостиной, поднялись по изящной лестнице на третий этаж. Коридорный ковер гасил наши шаги.
– На третьем этаже тебе будет спокойно, – сообщила Изабо. – Здесь всего две спальни, а также кабинет Мэтью и небольшая гостиная. Поскольку дом теперь твой, ты вольна по своему усмотрению менять обустройство.
– А где разместились остальные? – спросила я, видя, что Изабо снова повернулась в сторону лестницы.
– Наши с Фиби комнаты над тобой. Марта обосновалась в полуподвале, где комната домоправительницы. Если ты сочтешь, что дом перенаселен, мы с Фиби можем перебраться в дом Маркуса. Он находится вблизи Сент-Джеймсского дворца и когда-то принадлежал Мэтью.
– Сомневаюсь в необходимости вашего переезда, – сказала я, подумав о размерах дома.
– Там видно будет… Вот и твоя спальня.
Изабо открыла широкую филенчатую дверь. Как и везде, медная дверная ручка умопомрачительно блестела. Переступив порог, я шумно выдохнула, пораженная увиденным.
Палитра спальни состояла из оттенков зеленого, серебристого, светло-серого и белого. Стены были оклеены светло-серыми обоями с ручной росписью, изображавшей ветви и листья. Серебристые мазки создавали эффект лунного света. В центре потолочной лепнины зеркально блестела луна. Похоже, она давала общий свет. Сверху из зеркала на меня смотрело призрачное женское лицо. Губы безмятежно улыбались. Потолочный узор разделялся на четыре квадранта, и из каждого глядело изображение Никс – воплощения ночи. Ее дымчато-черная развевающаяся накидка была нарисована так реалистично, что казалась настоящей тканью. Накидка была усыпана серебристыми звездами, которые ловили свет из окон и отражения в зеркале.
– Согласна, зрелище исключительное, – сказала Изабо, довольная моей восхищенной реакцией. – Мэтью хотел создать ощущение, будто ты в лесу, под небом, где ярко светит луна. Когда убранство спальни завершилось, он счел комнату слишком красивой. Спать здесь он не стал и обосновался в соседней комнате.
Изабо прошла к окнам, подняла портьеры. Яркий солнечный свет устремился в стенную нишу, где стояла старинная кровать с традиционными четырьмя столбами и балдахином. Ниша лишь слегка уменьшала ее величину. Рисунок шелковых кроватных занавесок повторял узор обоев. Над камином висело второе большое зеркало. В нем отражались обои и мебель: туалетный столик между высокими окнами, кресло-качалка у камина, сверкающие цветы и листья, которыми был инкрустирован низкий комод орехового дерева. Должно быть, на интерьер и мебель спальни Мэтью ухлопал целое состояние.
Стену напротив ниши украшала большая картина. Она висела между высокими окнами и изображала колдунью, сидевшую на земле и рисовавшую магические символы. Занятие колдуньи прерывала другая женщина, лицо которой скрывала вуаль. Она протягивала руку и, казалось, просила о помощи. Колдунья, ведьма. Странный сюжет для убранства вампирской спальни.
– Изабо, а кому прежде принадлежала эта комната?
– Мне думается, Мэтью готовил ее для тебя. Но тогда он еще об этом не знал, – ответила Изабо, раздвигая вторую пару портьер.
– Здесь когда-нибудь спала другая женщина?
Я бы глаз не сомкнула в спальне, где некогда обитала Жюльет Дюран.
– Со своими любовницами Мэтью встречался в иных местах, – в тон мне ответила Изабо, но, увидев мое лицо, уже мягче добавила: – У него много домов. Большинство из них не значат для него ничего. Некоторые значат. Этот – один из них. Он бы не стал дарить тебе то, что не имело ценности для него
