– Точно! Один из этих романов даже вышел дополнительно в серии «Летний детектив». Но это сходство слишком незначительное, Лиз.
– Угу. Поэтому мы и не обратили на него внимания. Что у тебя может быть связано с летом, Дэн?
– Да что угодно!
– Может, какой-нибудь курортный роман? – предположила она, постаравшись, чтобы голос звучал как можно более непринужденно, небрежно.
– Да вряд ли… – ответил Дэн, но все же призадумался. И то, что он, возможно, припоминал свои интрижки, неприятно кольнуло Лизу. – Мутная история, – наконец произнес он. – Вот это все. Я даже предположить не могу, кому и зачем понадобилось убивать невинных девушек. И какое отношение к этому имеют мои книги? Убийца перечитал детективов и возомнил себя Мистером Зло?
– А может, он – махровый графоман, который позавидовал твоим таланту и славе?
– Да один фиг! – выругался Дэн. – Лишь бы убийцу нашли, и поскорее.
– Похоже, мы с тобой сделали все возможное, Дэн.
– Угу, – удрученно согласился он. – Одно утешает: на этот раз тут нет никакой чертовщины. Криминальные истории – это мне как-то ближе и понятнее. Хотя вот Ивасин уже посоветовал мне завязать с детективами и начать писать детские сказки. – Лиза спрятала улыбку, поднеся к губам чашку с чаем. – Лиз? – окликнул ее вдруг Дэн. Она подняла на него глаза, решив, что его осенила какая-то идея. – Почему ты сегодня соврала мне?
– Я? Соврала? – удивилась Лиза.
– Сказала, что тебя подвезут. А сама ловила такси.
Такого удара под дых она не ожидала. Но хуже оказалось то, что Дэн в ожидании ответа не сводил с нее взгляда. Его серые глаза на фоне загара и в рамке черных ресниц казались совсем светлыми, как разлитая ртуть.
– Не захотела, чтобы тебя подвозил я? – продолжал допытываться Дэн. Лиза с трудом подавила желание запустить в него недоеденным бутербродом, чтобы он замолчал. Ну какая ему разница!
– В твоей машине из окна дует, – ляпнула она первое, что подвернулось на язык. А Дэн, глядя на нее исподлобья, усмехнулся, словно услышал нечто нелепое, но одновременно и милое.
– Я отвезу машину в сервис – посмотреть, что там с окном, – ответил он.
– Мне без разницы. Я все равно не собираюсь больше… – она недоговорила, оборвала себя на полуслове, поняв, что любой фразой только усугубит свое незавидное положение. – Допивай лучше чай, Дэн.
– И выметайся, – с издевательски веселой ухмылкой закончил он. – Ладно, Лиз. Час действительно поздний. Ого, уже за полночь перевалило! Так что и правда пойду, пока карета не превратилась в тыкву.
Он встал из-за стола, сполоснул, будто у себя дома, чашку и убрал ее на место. И от этого житейского и потому уютного жеста сердце Лизы тоскливо сжалось. Дэн сам собрал свои книги и тетради. Она же молча, привалившись плечом к дверному косяку, отстраненно смотрела на него. Ей было уже все равно, как растолкует ее взгляд Дэн. Своим неожиданным вопросом он будто сорвал с нее покровы – не с тела, а с души. Поздно теперь стыдливо прикрываться словами. Можно было, конечно, нанести ответный удар: уколоть их так и не состоявшейся «дружбой» или заявить, что она передумала и пойдет работать к Амалии. И усмехнуться уже самой. Но не стала. Только посторонилась, когда Дэн вышел в коридор, и даже нашла в себе силы сказать банальные слова прощания. Но когда он ушел, погасила в комнате свет и подошла к окну. Подоконники в ее квартире были широкими, как диваны. На них так уютно читать или глядеть на звезды. Но сейчас Лиза с глухо бьющимся сердцем смотрела вовсе не на небо. С высоты ее этажа легко просматривался освещенный окнами двор. И даже в исчерканном косыми линиями дождя «экране» хорошо было видно высокую фигуру мужчины, который, не оглянувшись, в очередной раз уходил из ее жизни. Дэн торопился к той, которая его ждала, покидая ту, которая, глотая беззвучные слезы, смотрела ему вслед. Он уходил, опять оставляя Лизу в омуте горького одиночества и сковавшего их заклятья неугаданных желаний. Что за наказание ей…
Дэн дошел до конца двора и вдруг остановился. А затем развернулся и, прикрывшись от дождя рукой, бросился обратно к подъезду. Еще не понимая, что делает, действуя на порывах, Лиза соскочила с подоконника и ринулась в коридор. Когда Дэн – промокший, растрепанный, запыхавшийся – поднялся бегом на ее этаж, она уже ждала его в освещенном проеме распахнутой двери.
– Ты… Ты что-то забыл? – вырвалось совсем не то, что она хотела сказать.
– Да, – уверенно ответил Дэн, глядя ей в глаза. – Тебя.
И прежде чем Лиза успела хоть что-то ему ответить, рывком притянул ее к себе и впился ей в губы голодным поцелуем. У нее перехватило дыхание от внезапности и обрушившегося на нее цунами ощущений. Она не отстранилась, напротив, подалась к Дэну, обхватила его руками, вжалась в него. Он легко приподнял ее, и Лиза крепко обвила его уже не только руками, но и ногами. Жадные, ненасытные поцелуи чередовались с легкими, дразнящими, нежными. И какие больше сводили ее с ума, Лиза уже не понимала. Дэн целовал то ее губы, то прикрытые глаза, то спускался поцелуями от мочки ее уха до ключицы. Одной рукой крепко прижимая к себе Лизу, другой он коснулся ее обнажившейся поясницы, скользнул нетерпеливо вверх по спине, задержался, будто в сомнениях, на застежке бюстгальтера. Приободряя Дэна, Лиза запустила руки ему под футболку, провела легонько ногтями по его гладкой коже и нетерпеливо повела плечами, желая избавиться от мешающей им одежды.
Как они переместились из коридора в комнату, закрыли ли входную дверь или так и оставили ее распахнутой – этого Лиза уже не помнила. Лишь сильные руки Дэна, обнимающие ее, аромат его разгоряченной кожи и покалывающие прикосновения его подбородка, когда мужчина покрывал поцелуями ее обнаженное тело. Все сомнения и терзавшие ее горестные мысли обернулись чем-то неважным, развеялись в воздухе, улетели, словно подхваченные ветром. Чем-то несущественным обернулось прошлое, а жизненно важными оказались быстротечные моменты настоящего. Дэн что-то горячо шептал ей между поцелуями, только Лиза не различала слов. Важны ли были клятвы и запоздавшие сожаления об упущенном времени, когда они сейчас – вместе, одно целое?
Она уснула в кольце его рук, прижавшись носом к ямке над его ключицами и переплетясь ногами с его. Уснула раньше него – уставшая, обессиленная, но невероятно счастливая. Будто в тот вечер в ее жизни, как в панно с выпавшими фишками, все наконец-то встало на место. Или она выплатила кредит своим одиночеством и теперь заслужила быть любимой и любящей. И может, потому, что засыпала Лиза счастливой и рядом с Дэном, ей и приснился сон с ним.
Она видела не себя, а его, со спины, будто Дэн поднимался на несколько шагов впереди нее. Солнечные лучи золотили его растрепанные ветром волосы и заключали фигуру в светлую рамку. В какой-то момент он оглянулся на Лизу и подбодрил ее улыбкой. А затем, дойдя до плато, остановился и указал на что-то рукой. Может, он что-то и говорил, только его слова тонули в шуме ветра. Лиза поднялась к Дэну и сама увидела то, что он хотел ей показать. С той высоты, на которую они забрались, открывался вид на тонувшие в дымке пики гор. И казались они островами в молочном море. Куда ни глянь, везде были эти белые волны с чернеющими островками. Может так быть, что землю поглотило это бескрайнее море и что во всем мире остались только они с Дэном? Но тревожно Лизе не было, наоборот, от восторга при виде
