– А как их различить: реплика он или подлинный?
– Легко! По форме боевой пружины, под которую ты гаечку и подложил. По ее креплению. По гнезду в рамке под соединительный винт над верхним ее пером. Достаточно?
– Да.
– Ну и как? – поинтересовался он, когда я, завершив свои нехитрые манипуляции, прикрутил щечки рукоятки на место.
– Действительно работает. – При нажатии на спуск курок срывался со своего места после куда меньшего усилия пальцем.
– Ну тогда пойдем наконец.
– Каска.
– Что – каска?
– Грек сказал, ты мне еще каску должен выдать.
– О-о-о господи! – Гриша едва не взвыл. После чего сунул руку в стоявший в углу мешок. – На, держи свою каску, замотал уже!
Я с недоумением на него воззрился: он что, издевается?! Тот протягивал мне самую обычную строительную каску. Я представил, как в камуфляже и разгрузке, с перечеркнутым для маскировки толстыми черными линиями лицом, держа наперевес штурмовую винтовку, ломлюсь сквозь джунгли в оранжевой строительной каске, и усмехнулся.
– Что лыбишься, держи давай! Тут больше половины в них ходит. И половине она точно жизнь спасала. Не от пули, конечно, но той и стальная каска не помеха, – от живности. У всех наших, кроме Славы Профа, именно такие и есть, так что даже не сомневайся. Знаешь, какая она крепкая?
Представление имею. Помню, в детстве, играя на стройке, нашли мы точно такую же. Детский ум непосредственный, и потому нам пришло в голову испытать ее на прочность. Чем мы только не пытались ее расколоть!.. Тщетно. Кроме царапин, никакого другого результата так и не добились.
– А как же… – ткнул я пальцем в ее оранжевый свод.
– Так же как и другие. Подойдешь к Янису, он тебе клею даст, у него должно остаться. У меня где-то кусок штанины от «комка» завалялся. Клеем смажешь, тканью обтянешь, и все дела. Да, изнутри тоже не забудь. А пока кинь ее куда-нибудь в угол, и пошли уже!
– Пошли.
Глава третья
По сравнению с тем, что я видел здесь раньше, интерьер кафешантана выглядел действительно впечатляюще. Он напоминал интерьеры полуторавековой, а то и больше, давности. Множество круглых столиков, покрытых спадающими до самой земли зелеными скатертями. В центре каждого – керосиновая лампа. И деревянные ажурные стулья. Нет, электричество тоже было, и с потолка заведения свисало несколько люстр. В самом поселке я наблюдал достаточное количество столбов с проводами. По крайней мере, на центральной улице Фартового. Именно так поселение и называлось.
Леха Воробей еще днем пояснил, что тепловая электростанция устроена из обычного паровоза, который работает на дровах.
– А тех здесь хватает, – заметил он.
С ним трудно было не согласиться. Фартовый располагался на возвышенности, и, куда ни кинь взгляд за огороженный частоколом периметр, лес был повсюду. Но, судя по лампам на столах, перебои с электричеством все же случались.
«Пол паркетный, стены обтянуты тканью, – крутил я головой по сторонам, на миг задержавшись у входа. – В углу немалых размеров эстрада. А без нее какой же это шантан? Интересно, кордебалет будет?»
В таких интерьерах органично смотрелись бы господа в черных смокингах и белоснежных манишках, с обязательными цилиндрами на головах и моноклями. И соответствующие им дамы. В шляпках и перетянутых яркими лентами в талии платьях, длина подола которых не позволяет увидеть, какого же цвета у них туфли. Но нет, публика была одета весьма демократично. Безусловно, с учетом местных реалий. Джинсы, рубахи всех цветов и фасонов, футболки и точно такие же, как на мне, камуфляжные брюки и куртки.
Хватало и женщин. Прав Леха Воробей: симпатичных девушек в Фартовом немало. Вот у них одежда была куда ярче и разнообразнее. От тех же джинсов с блузками до настоящих вечерних платьев.
– Сноуден! – окликнули Гришу откуда-то из глубины зала. – Что застыл, давай сюда!
Стол, за которым сидел Грек со своими людьми, тоже был круглым. Но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, кто за ним главный.
– Штрафную! – едва мы только уселись, сказал тот самый, с наколками, который пугал меня тем, что берут как «бычка».
– Не откажусь. – Гриша пододвинул к нему поближе свой стакан.
Обычный, граненый. Другой рукой он накладывал себе на тарелку жареное мясо с огромного, явно местного изготовления глиняного блюда, которое занимало весь центр столешницы. Посуда вообще была разномастной и резко диссонировала с интерьером заведения. На нашем столе имелись и рюмки, и стаканы, и кружки, в том числе и алюминиевая. Не лучше дело обстояло и на других. И лишь единственный стол, за которым никто не сидел, был сервирован как положено – салфетки, ножи-вилки, хрустальные бокалы и все такое прочее.
– Теоретику тоже налей, – сказал Сноуден, переставлял к себе поближе заполненный до краев какой-то мутной жидкостью стакан. Явно самогоном – запах у него специфический.
– Кому?
– Вот ему, – указал он на меня пальцем.
– Это ты его так окрестил? – поинтересовался Янис.
– Ага. Теоретизировать любит, – улыбнулся Гриша.
И когда бы я успел? Но возражать не стал. Да и какой смысл? Клички прилипают к нам помимо нашего желания, и Теоретик – не самая плохая из них. В ней даже что-то есть. И уж по крайней мере не какой-нибудь там Хмырь.
– Ну, Теоретик так Теоретик. Теоретик, сколько тебе налить? – поинтересовался тип с наколками, чьего имени или хотя бы клички, а она непременно должна быть, я до сих пор не знал.
Впрочем, как и прозвища еще одного – рослого худощавого парня старше меня лет на семь-восемь, усатого и с небольшой бородкой. Он показался мне самым интеллигентным из всех, и я решил, что он и есть тот самый Слава Проф. Как выяснилось через несколько минут, решил правильно.
– Наливай, как всем.
– Тогда полный.
Полный так полный. Сколько бы ни налили – это совсем не значит, что я должен опорожнить стакан залпом. Вон перед Греком тоже полный стакан, но готов поклясться, что он даже не пригубил. Грек вообще сидел с таким видом, как будто отбывает скучную повинность и мыслями далеко от всего этого гама, взрывов хохота, а иной раз и женского визга.
И все же немного выпить явно не помешает. Как бы там ни было, алкоголь является неплохим антидепрессантом. А то, что я видел вокруг, могло повергнуть в депрессию любого. Даже человека видевшего и испытавшего куда больше, чем я.
– У всех налито? – осмотрел стол тип с наколками. – Ну, тогда вздрогнем! Теоретик, напьешься, веди себя прилично.
Когда я недоуменно на него посмотрел – то, что происходит вокруг нас, весь этот шум, ор и прочее, это и называется приличием?! – он пояснил:
– Даже не вздумай за ствол хвататься! Или драку затеять. Все разборки на заднем дворе. Иначе окажешься там с лишней дыркой в башке. Заведение принадлежит Шаху, чтоб ты знал. Слышал о нем?
– Слышал.
– Ну тогда чтобы у нас всё было, а нам за это ничего не было!
Немудреный тост, но после него выпили все. Кроме Грека, который легонько прикоснулся к своему стакану кончиками пальцев:
