Ган добежал до гаража, бросил сердитый взгляд на Надю, но говорить ничего не стал – не время. Буер вывели быстро, мужчина расправил треугольный парус, который затрепетал на сильном ветру, девушка запрыгнула внутрь, он столкнул агрегат с места, к управлению скоро приноровился – значительно легче, чем управлять швертботом. Проезжая мимо автомобилей, Ган разрядил «Макаров», целясь по колесам. С пробитыми шинами они не смогут сразу пуститься в погоню. Сзади раздались крики и выстрелы, но о прицельной стрельбе речи быть уже не могло, так как расстояние стремительно росло, а темнота лишь способствовала скрытности, пули ушли в молоко. Беглец оглянулся – силуэты бойцов таяли в темноте, отдаляясь.
На выезде на трассу он притормозил ненадолго, думая, в какую сторону лучше свернуть. Решил немного вернуться назад, но, не доезжая до Кабардинки, свернуть на проселочную дорогу. Сейчас надо держаться подальше от основных трасс, на которых могут быть бандиты и бойцы Тайной Канцелярии. На ветке дерева висела какая-то тряпица, Ган присмотрелся – это был платок Нади. Вероятно, зацепился и остался висеть, когда они свернули к убежищу Сергеича. Буер скользнул на дорогу и стал набирать скорость, и пусть он уступал автомобилю, но одно преимущество было несомненным – бесшумность.
Глава 17
Южные степи
Ган гнал буер всю оставшуюся ночь, к утру уже стали слипаться глаза, и он понял, что ему необходимо отдохнуть, иначе не заметит очередной ямы или оврага, сломает средство передвижения. То и дело он сверялся с картой, выбирая маршрут поудобнее. Карте было лет тридцать, но характер местности и основные дороги, пусть порядком заросшие и вконец избитые, все же остались прежними.
Остановились в заброшенном пансионате на развилке. Судя по карте и принимая во внимание скорость буера, до Горячего ключа отсюда оставалось не более часа. Совсем рядом виднелся невысокий горный массив, уходящий к юго-востоку. Как помнил Ган, здесь, на правом берегу речки, раскинулась одна из главных достопримечательностей Горячего Ключа в прошлом – гора Ключевая, получившая такое название благодаря целебным минеральным водам, бьющим у ее подножия.
Мужчина сделал еще одно усилие, добрел до заросшей камышом речушки, набрал пресной воды, вернулся. Проверил дорогу – видимых следов буер не оставил, погони за ними не наблюдалось, на горизонте было спокойно. Если не знать наверняка, куда они свернули, то попробуй сыщи их теперь. Надя уже устроила гнездо в одном из домиков, вполне уютное, хотя Ган заснул бы сейчас даже на камнях. Он бухнулся прямо в обуви, сил совсем не осталось, и тут же уснул.
Они провели тут целых три недели, затаившись, завели буер во двор, подальше от любопытных случайных глаз, закидали его ветками и травой. Ган ходил на охоту к подножию гор, удалось поймать двух зайцев и подстрелить дикую утку. По вечерам болтали, занимались любовью, ходили к реке, бросали камни и смотрели, как расходятся круги на воде. Идиллия.
Однажды во время очередного похода к подножию горы он встретил старца. Тот был очень мал ростом – ссохшийся мужчина с седой бородой до пупа брел вдоль горного хребта, помогая себе посохом, сделанным из ветки. Они долго глядели друг на друга, старец щурил свои мутные глаза, пытаясь рассмотреть путника перед собой.
– Непрост путь воина. – Приветствие было странным, этот высохший человечек – кожа да кости – произносил слова так, словно ветер шелестел в ущелье, осыпая на землю мелкие камешки. – Да будет дорога твоя без камней, ровной, как ноги цапли, с кровом и яствами, пусть тьма обойдет тебя стороной.
– Здравствуй! – Ган почтительно наклонил голову, с интересом наблюдая за незнакомцем.
Посох порхнул из одной руки в другую, Беглец понял, что это не только помощь в передвижении по пересеченной местности, но и оружие, довольно грозное в руках умелого и опытного человека.
– Как звать тебя?
– Ган. – Ему не было нужды врать и придумывать другое имя, какая разница, ведь имена в этом мире уже давно перестали что-то значить. Представился так, как звали его всегда, по прозвищу.
– Разве это твое имя?
– Петр Ганев. – Он смутился, хотя сам не знал, почему. – А вас?
– Местные зовут меня Котх, я не помню свое настоящее имя, я слишком стар, вот и стали меня называть в честь горного хребта, потому что хожу тут постоянно, прогуливаюсь.
– Котх, уважаемый, разве не страшно ходить в одиночестве в мире, где полно бандитов и злобных мутантов?
Старец усмехнулся.
– Вот у тебя, воин Ган, один способ бороться с опасностью. Но и у меня есть сила. Эта сила не кроется в мышцах, в оружии, во власти. Это – сила убеждения.
– Как же можно убедить дикого зверя уйти с дороги?
– Можно, дорогой Ган, еще как можно. Вера и сила убеждения способны свернуть гору.
– Ну-ну, – мужчина покачал головой, – многих на своем веку уже убедили?
– Как знать, – загадочно ответил Котх. – Пути сходятся и расходятся, лишь в очень маленькой точке времени и пространства путь странника пересекается с моим путем. Дальнейшая его судьба мне неведома. И я ведь еще жив.
Они медленно шли вдоль подножия горного хребта, скальные породы над ними заросли мхом, местами гора сочилась, маленькие ключи с ледяной водой пробивались наружу из ее недр, ручейки стекали под ноги и струились к реке в отдалении.
– Хочешь познать дзен?
– Особо не горю желанием. Некогда мне медитировать, – ответил Ган старцу.
– Но у тебя есть вопросы. И ты можешь получить хотя бы часть ответов. Здесь, недалеко, есть пещера. Она говорит голосами людей, она наставляет и указывает путь.
– Понимаете, Котх, вы сами говорили про веру, так вот, во все сказанное вами надо верить. А я верю только себе и верил своим близким. Так что это не для меня, уж извините.
– Я не настаиваю, но если что, – посох старца показал на большой валун на склоне горы, – она вот там. Совсем рядом. А у ее входа растет немного дикорастущего зеленого чая, который скрасит вечер уставшего воина.
Старец поклонился, развернулся и направился дальше. Мужчина стоял и смотрел ему вслед, хотел окликнуть, но не придумал повода. «Ладно, мало ли чудаковатых людей на свете, вот и еще один в копилку». Когда он снова посмотрел туда, куда ушел старец, того уже и след простыл. Растворился в воздухе, будто и не было никогда.
Валун манил, притягивал. Ган ходил взад-вперед, а потом решился – с него не убудет. За валуном открылся мрачный и непроглядный зев пещеры с неровными краями. Тут действительно росли чахлые чайные кустики под ногами, цеплялись за землю, застрявшую между камнями, выживали как могли. Немного поколебавшись, мужчина шагнул в темноту.
Чувства обострились. Потянуло сквозняком, кожа пошла мурашками, Гана передернуло. Уютом тут
