– Сука! Я просто наказываю мародеров без чести вроде тебя!
– Я не мародер!
Оба уже порядком выдохлись, борьба отнимала больше сил, чем кулачная драка.
– Я вообще не местный! – Беглец ослабил хватку, оттолкнул от себя байкера, поднялся на шатающихся ногах. Он начал понимать, что оппонент просто ошибся, перепутал его с кем-то. – Ты – придурок!
Противник подскочил одновременно и сейчас стоял в трех метрах, изучая Гана.
– Мне говорили об одноглазом бандите, который убил семью, жившую тут, недалеко. Он со своими мародерами глумился над несчастными, издевался и пытал их. Смерть стала избавлением от мучений, но наступила гораздо позже. Где твои люди?
– У меня нет людей, я сам по себе.
– А там кто? – байкер мотнул головой на окно, в котором виднелся силуэт Нади.
– Моя женщина. – Ган не видел причины врать сейчас, тем более ее уже заметили.
– Если она твоя, почему же она не стреляла в меня?
– Да какая разница, она не стрелок, боялась меня зацепить!
– Просто странно. Что делать будем? Я тебя чуть не убил. – Байкер на всякий случай сделал шаг к лежащему неподалеку топору.
Беглец оглянулся в поисках своего обреза, прикинул расстояние до него.
– «Чуть не убил». – Он хмыкнул. – Сказочный… фантазер! Ты уже задыхался в пыли, старичок.
– Ну-ну. – Голубые глаза блеснули. – Ты все перепутал. Я не задыхался, мне просто было смешно наблюдать за твоими жалкими попытками. И как ты до сих пор выжил на этом свете? Драться совсем не умеешь. Наверное, просидел под землей все эти годы, в бомбаре.
– Хера с два! Я же не крыса – прятаться от дневного света.
Конфликт был исчерпан. Байкер назвался Ямахой, объяснил, что ищет бандитов – не смог пройти мимо горя, случившегося в одной из общин. Они сидели в квартире на втором этаже, прихлебывая по очереди из фляги. Ган не стал уточнять, что было в ней, но напиток оказался забористым и крепким.
– Где же твой железный конь, Ямаха?
– Недалеко, надежно спрятан. Так вы не видели ничего подозрительного тут? – Байкер посмотрел сначала на Надю, потом на Гана.
Они отрицательно помотали головами.
– Пока мы здесь, встретили только одну живую душу в этом районе. Тебя.
– Значит, мне надо искать в другом месте. Мародеры могли уйти за город. Это могли быть и степные.
– Степные? – Ган вскинул голову.
Ямаха хмыкнул.
– Вижу, ты имел счастье с ними познакомиться.
– Эти гниды отобрали наше имущество!
– Скажи спасибо, что в живых оставили. Была у меня история. – Ямаха отхлебнул из фляги. – Думаю, они до сих пор на меня зуб точат. Сбежал я из их плена, еще и на ринге их бойца укокошил. Так что за мою голову они бы немало выложили.
– Со мной они тоже вряд ли за руку при встрече поздороваются, и я уложил одного из них. Что будешь делать дальше?
– В темноте нет смысла на улице торчать. Поутру расчехлю байк и рвану дальше.
– На поиски мародеров?
– Есть сомнения, что найду их, если по горячим следам не удалось. Но если встречу одноглазого и его банду, то убью гадов. А так у меня еще в Волгодонске дела есть, – ответил Ямаха и вполголоса закончил: – Еще одна загадочная девушка покоя не дает.
Хм, загадочная девушка. Ган подумал, вспомнил свое видение, рассказы местных.
– Дай угадаю – Аксинья.
Ямаха вскинул голову.
– Тоже видел ее?
– Нет, один старик что-то плел. – Беглец не захотел рассказывать о странном мираже на развалинах маяка, так как сам сомневался в увиденном. – Лесные жители тоже вот упоминали эту девку, мне уже становится интересно, что вы в ней такого нашли?
– Забей. Долгая история. А вы куда дальше?
– На северо-восток.
– Значит, нам не по пути.
– Так ты из местных или нет?
– Ну, скажем так, это мои родные места. Родился я в Волгодонске. И два года назад я здесь был, а сейчас опять вернулся.
За окном совсем почернело. Облака спрятали луну и звезды, темень стояла страшная. Ган и Ямаха подобрали тряпки и завесили ими проем окна, чтобы не выдавать свое присутствие. Байкер нашел на кухне небольшой тазик, быстро наломали в него доски, выдранные из паркета, кинули рваный картон. Ямаха выудил из кармана зажигалку, зажег костер.
Свет бросал причудливые тени на стены, комната выглядела зловеще.
– А вот отчего ты не стреляла в меня, когда мы с Ганом внизу пытались убить друг друга? – внезапно повернулся байкер к Наде.
Девушка растерялась.
– Да… я толком и стрелять не умею.
– Ямаха, брось, дело прошлое. Сказал же тебе, сумерки, можно было промахнуться, в меня попасть. Отстань от нее.
– Ваше дело, мне-то что, просто спросил.
Поговорили еще немного, фактически ни о чем. Затем Ямаха поинтересовался, можно ли заночевать в этой квартире. Особых возражений у остальных не было. Байкер выбрал комнату с мертвецом, не церемонясь, стряхнул покрывало с высохшим телом и растянулся на кровати.
Ган и Надя расчистили место во второй комнате, где был найден ключ, сумели разложить диван. На всякий случай мужчина сдвинул тумбочку, приперев межкомнатную дверь. Осторожность никогда не помешает.
– Не вызывает он у меня доверия, – прошептала девушка, когда они легли.
– У него было время, чтобы убить меня. Он мог вытолкнуть меня из окна или всадить свой топорик, когда я поворачивался к нему спиной. Если бы хотел, давно воспользовался бы возможностью. К нам в комнату незаметно он не попадет, давай спать.
Когда рассвело, они распрощались с Ямахой на улице. Байк оказался спрятанным недалеко отсюда, в тех самых гаражах поблизости. Мужчина отцепил нехитрую «сигнализацию» из проволоки и бутылок, вывел средство передвижения на улицу. Ган посмотрел на байк в восхищении – совершенство! Бронированные листы по бокам, защищающие ноги, закрепленные ножи на колесах, толстенное стекло, явно пуленепробиваемое. С таким железным конем любая дорога по плечу! Байк был изрядно потрепан и исцарапан, но по-прежнему выглядел мощно.
Ямаха нацепил шлем, хлопнул по плечу беглеца.
– Да пребудет с вами удача!
Затарахтел мотор, байк рванул, набирая скорость, поднимая дорожную пыль. Ган и Надя стояли и смотрели вслед удаляющемуся байкеру, посмевшему бросить вызов окружающему негостеприимному миру[9].
– И тебе пусть повезет, – пробормотал мужчина.
Через дорогу, во дворе соседнего двухэтажного дома у мятой бочки сгрудились трое пожилых мужчин. Языки пламени облизывали обугленные на концах веточки, которые те держали в руках. На импровизированные шампуры были нанизаны ободранные крысиные тушки, жир капал в костер на дне бочки, шипел, шкворчало мясо.
– Привет! – Ган решился окликнуть незнакомцев.
На него уставились три пары глаз, ощупали с ног до головы, переключились на Надю.
– У нас ничего нет, идите с миром дальше, – на всякий случай сказал самый старший, в треснутых очках, чудом державшихся на переносице.
– Я не претендую на вашу еду. – Беглец шагнул ближе. – Вы же местные, просто скажите, дорога до Хорошевской свободна, не опасно ли в той стороне? Может, знаете?
– Дорога? – Дед в очках хмыкнул. – Что там от той дороги осталось? Ладно, слушай,
