Стрегон тихо охнул, только сейчас поняв, отчего на Белика не подействовала магия Ивера, его собственное умение и магия этого загадочного места, — сложная вязь красноречиво говорила, что обладателю подобного узора можно на этот счет не тревожиться. Даже так, увидев лишь краешек узора, полуэльф сообразил, что необычный мальчишка защищен кем-то могучим так, что может без опаски совать руку даже в мертвое время. И именно это, судя по всему, собирается сейчас проделать.
— Если рукав не убрать, сгорит, — снова вздохнула Белка. — Был бы я один, пришлось бы и держать, и лезть одновременно. То бишь остаться вообще голышом. Или заранее раздеваться, чтобы не портить вещи. Но раз у меня есть ты, то попробуем обойтись малой кровью. Готов?
Ошарашенный воин только кивнул.
— Хорошо. Тогда на счет «три»: раз, два… давай!
Стрегон, присев, рывком вздернул тяжеленную крышку, едва не порвав при этом жилы, мысленно взвыл, но упорно потянул как можно выше, чтобы Белик смог дотянуться. В ту же секунду мимо него пронеслось что-то невероятно быстрое, юркнуло внутрь, а затем проворно выскочило обратно и, прежде чем он успел понять, что все сделано и можно отпускать, с силой ударило в грудь.
От неожиданности руки сами собой выпустили безумно тяжелую ношу, Стрегон отшатнулся, едва не упав. В то же время крышка с грохотом упала на место, а по пещере разнеслось долгое эхо. С потолка осыпалась сухая земля, ощутимо шевельнулись под ногами плиты, массивный колодец содрогнулся и даже чуть просел, но ничего страшного не случилось. Только мальчишка, больно толкнув, сердито уставился на полуэльфа снизу вверх.
— Болван! Кому было сказано — сразу бросать?! Жить надоело?! Или ты сказителем решил заделаться?!
— Зачем это? — ошарашенно спросил Стрегон.
— Затем, что без рук тебе будет нечем хвататься за меч! Вон, почти оторвало! Дурак!
Полуэльф поспешно поднял кисти к глазам и с содроганием всмотрелся: от тяжелых кольчужных перчаток на кончиках его пальцев не осталось ничего — только пепел медленно истаивал в воздухе. Гномья сталь лишь на короткий миг замедлила заклятие, пять слоев перчаток подарили Стрегону крохотный шанс уцелеть, и, если бы не Белик, ходить бы ему действительно без рук.
— Спасибо, — тихо сказал Стрегон, поняв, что был на волосок от увечья.
— Не за что, — фыркнула Гончая, ставя на полку два прозрачных сосуда с какой-то желтой жидкостью, подозрительно похожей на мед. — Вот он, родимый. Он и раньше-то цены не имел, когда хмеры на каждом шагу бегали, а теперь вовсе дороже штуки не знаю. Одной капли хватит, чтобы справиться с любым ядом, который только существует в Проклятом лесу. А уж как он раны лечит… так, ты тут посиди, осмотрись, обсохни. Раз уж помог, то глянь по сторонам — может, чего для себя выберешь? Ходок сюда много добра натащил с застав, пока они еще стояли. Но я не жадный, поэтому выбирай, чего хочешь, а мне надо кое-что захватить.
Белка, накинув куртку и осторожно убрав в сумку «нектар», скрылась в глубине схрона, оставив ошалевшего от свалившихся на его голову сведений Стрегона растерянно смотреть ей вслед.
Он немного помедлил, ища возможный подвох, но потом прогнал вдруг накатившее оцепенение и, пользуясь случаем, двинулся вдоль стеллажей. А там было на что посмотреть и чему подивиться: только мельком оценив работу доспехов, он признал, что большую часть материалов, из которых их сделали, даже в глаза не видел. Какая-то мерцающая в темноте чешуя, переливающаяся всеми оттенками радуги, будто внутри каждой чешуйки горело собственное солнце; старательно переплетенные и спаянные друг с другом пластины из очень прочной (правда, почему-то черной) стали; наборные кольчуги поразительно малого веса; загадочно поблескивающие шлемы; удобные наручи, наплечники, наколенники, сделанные так искусно, что можно было без труда упрятать все тело в эту броню и не почувствовать себя скованным. И везде клейма: гномьи, эльфийские — просто старые, совсем старые и по-настоящему древние. Красноречивые знаки давно забытых мастеров, потративших не один месяц, а то и не один год, чтобы сделать каждую из этих вещей.
Всем существом чувствуя, что прикоснулся к истории, Стрегон медленно прошелся вдоль стен, бережно проводя пальцами по доспехам и броням. В одном месте задержался, изучая необычную кольчугу, спаянную из крупных черных чешуек какой-то поистине гигантской твари. Убедился, что она потрясающе легкая, но при этом прочная, как шкура мифического дракона. Широкая, как раз на его плечи, удивительно теплая на ощупь и старательно подбитая изнутри мягкой, но очень прочной тканью, потому что края чешуек оказались невероятно острыми. Настолько, что он разорвал себе рукав, когда неосторожно протянул руку. Но забрать с собой все же не рискнул — неожиданно увидел то, что заставило его отказаться даже от этого чуда. А потом сделал три шага в сторону и внезапно понял, что нашел свою потерянную душу.
На одной из стоек, которых тут было не счесть, в глаза бросились длинные ножны, украшенные эльфийскими рунами. Почти не выделяющиеся среди множества других, но чем-то неумолимо притягивающие к себе взгляд. То ли изяществом, свойственным всем вещам, что когда-либо делали перворожденные, то ли своей соразмерностью, то ли суровой красотой рукояти… При виде ее Стрегон мгновенно забыл обо всем остальном и бережно схватил находку. А когда высвободил длинный клинок, то пораженно замер.
Он не знал, кто и когда выковал этот дивный меч. Не знал, в каких веках родился на свет его создатель и кто раньше сжимал рукоять из небесного металла, искусно перетянутую кожей неведомого зверя. Не знал, сколько веков этот клинок лежал тут в безвестности, но сразу понял — его владельцем был кто-то особенный. Кто-то великий и достойный того, чтобы подобный меч признавал его хозяином. И этот кто-то точно не был человеком: едва пальцы Стрегона коснулись рунной вязи на гарде, как ладонь ощутимо кольнуло. По коже пробежал игривый зеленый огонек, жадно лизнул, готовясь обрубить чужие лапы по самые локти. Стремительно окутал уже всю руку, перешел на плечо, и воин вздрогнул от неожиданности, запоздало вспомнив, что в свое время эльфы защищали свое оружие
