Яшка совсем скис.
— Да ты что, Фарг? — поспешил вмешаться пацан, вынимая откуда-то из-за спины требуемое. — Вот они, целехонькие. Я их у Якова на сохранение взял. Чтоб бросок, значит, не испортить и сохранить безупречную репутацию твоего чудесного заведения. Держи на здоровье. Возвращаю в целости и сохранности, как обещал. Яш, а ты иди, иди… пока не поторопили.
Яков снова вздохнул и покорно потопал за стражей. А едва не ограбленный купец наконец пришел в себя. Затем поднялся из-за стола, коротко поклонился, приложив правую руку к груди, и внушительным басом изрек:
— Мое уважение, господин Фарг. Мир твоему дому и всей твоей семье. Пусть дело твое процветает, а сыновья растут достойными такого славного отца. Имя мое Берторан Залесский. Лавку держу в Ардале, да и на окраинах меня хорошо знают. Буде что потребуется, обращайся: отказу не будет. Слово свое в том даю и прошу его свидетельствовать.
— Да ладно, чего там… — неожиданно смутился хозяин. — Всяко бывает. А Яшка у меня еще мал… Шестнадцать весен тока перешагнул. Хотя порой и смекалист.
— Я не об этом сыне говорю, — улыбнулся купец, кивнув в сторону.
Мальчишка вдруг отвернулся и опасно закашлялся. Прямо ненормально громко, вот-вот грозя подавиться или захлебнуться от внезапно нахлынувшего веселья. А господин Фарг замер, неверяще и вместе с тем как-то потерянно уставившись на отчаянно пытающегося не рассмеяться во весь голос недоросля.
— А, э-э-э… Так это…
Пацан согнулся пополам и, чтобы не упасть, уткнулся носом в бок здоровяку, ничуть не испугавшись близости окровавленного топора. Плечи его затряслись, из-за могучей спины раздался сдавленный всхлип, потом — приглушенное хихиканье, которое очень быстро перешло в настоящий, звонкий, задорный смех.
— Ой, не могу! Фарг, ты хоть понял, что он сказал?! Что ты… ха-ха-ха… чтобы меня… и нас с тобой…
Грозный хозяин неожиданно покраснел, словно его застукали в неурочное время с хорошенькой девицей. Затем воровато оглянулся, будто искал нечаянных свидетелей, покосился через плечо, где содрогался от хохота мелкий пакостник. Непонятно качнулся от восторженного тычка в бок, а потом опустил могучие плечи.
— Ну хватит ржать-то…
— Ха-ха-ха… Прости, но это выше моих сил! Ой, кем меня только не называли, — утирая слезы, простонал пацан. — Но что б подозревать этого громилу…
— Перестань, чудовище! — простонал Фарг, мученически подняв глаза к потолку. — Прекрати, ради всего святого! Не позорь перед людьми!
— Ха-ха… С тебя всегда было, как с гуся, так что не трусь, прорвемся! Прямо как в старые добрые времена!
— Да перестань! Сам им скажи!
— О чем? — неожиданно посерьезнел пацан. После чего звучно хлопнул Фарга по мощному плечу и повернулся к ничего не понимающему купцу: — Вы ошиблись, уважаемый Берторан: Фарг мне не отец. Хотя кое-что родственное у нас все-таки есть…
Фарг поперхнулся:
— Спятил?!
— Нет, — странно улыбнулся малец, обернувшись к возмущенно зашипевшему гиганту. — Просто мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы это отрицать. Что же касается воришки, то всегда пожалуйста. Это действительно был неплохой бросок, хотя, наверное, мне просто повезло. А теперь, если не возражаете, я отсюда сбегу: стража скоро появится, а я так ее не люблю.
Малец вдруг отвесил присутствующим изящный полупоклон, подмигнул хозяину и, вытащив из дальнего угла длинный сверток, перевязанный толстой бечевкой, направился к выходу.
— Поросенок будет готов через два часа! — крикнул вдогонку спохватившийся хозяин.
— Да, спасибо, — не оборачиваясь, кивнул пацан и выскользнул на улицу. — Лучше тебя его никто на всем свете не готовит. Думаешь, зря все время к тебе заворачиваю?
Фарг еще немного постоял на месте, выжидательно глядя на потемневший проем, а затем неслышно пробормотал:
— Знать-то ты всегда знал, где можно поживиться. Жаль, не даешь себе труда предупредить друзей заранее… Э-эх, старым я, что ли, становлюсь?
Он сокрушенно покачал головой и, не меняя выражения лица, вдруг швырнул громадный топор в стену. Коротко, без замаха, мощно. Равнодушно проследил, как тот воткнулся в невинное дерево почти на половину лезвия. Снова вздохнул, быстро подошел, не заметив, как округлились при этом глаза у троицы в углу. Рывком вытащил. А затем, спохватившись, крикнул в сторону кухни:
— Улана! Так кто, говоришь, меня спрашивал?..
Все то время, пока хозяин, ловко умеющий швырять тяжелые топоры, переодевался, отмывал руки и раздавал указания на кухне, Терг напряженно размышлял. И в самый последний момент все-таки поменял ранее принятое решение, начав разговор совсем не с того, с чего собирался. Немного времени на обдумывание у него было: пока утряслись дела с городской стражей, пока рассыпавшийся в благодарностях купец и несколько залетных посетителей покинули зал, а Улана отмыла пол и убрала остатки разбившейся посуды… неполного часа опытному воину вполне хватило, чтобы разработать план наступления и, на всякий случай, пути отхода, если все пойдет не так, как планировалось. Поэтому, едва господин Фарг уладил свои дела и подошел к терпеливо дожидающимся гостям, Терг разжал ладонь и выложил перед собой три невзрачных камушка со старательно выбитыми на них рунами.
Он был уверен, что не ошибся. Вернее, он просто не мог ошибиться, потому что своими глазами видел промелькнувший на правом предплечье уважаемого господина Фарга до боли знакомый рисунок — оскаленную собачью пасть, выполненную с поразительной тщательностью и умением. Крохотный рисунок, с медную монетку, бледно-зеленого цвета, почти незаметный. Но знающему человеку он мог рассказать многое. В частности, то, что звероподобный громила не всегда был добропорядочным гражданином славного города Синтар. Что не все время прожил здесь, в Новых землях, изображая успешного трактирщика, а примерно пятнадцать лет отработал на благо той же организации, в которой вот уже два с половиной десятилетия состояли сидящие перед ним люди. И дослужился ни много ни мало до четвертого по значимости воинского чина, о чем красноречиво свидетельствовал зеленый цвет его татуировки.
То, что рисунок оказался не просто магически наведен, а старательно вытравлен на коже, говорило о том, что службу господин Фарг покинул давно, но добровольно и с честью. И, учитывая этот факт, он просто не мог не откликнуться на просьбу… точнее, на требование старшего брата.
— Та-а-ак, — протянул Фарг, едва взглянув на руны. — И как это понимать?
— Присядь, — вежливо
