Антонио вдруг вспомнил о вечернем визите папы Иоанна перед самым их отъездом во Флоренцию. Джованни такая новость не понравилась совсем. Вот за что поплатился Козимо. Теперь по-новому выглядело и поручение, данное Гвидо. Какие документы спрятал Козимо в ларце? Зачем ввязался в это дело? Наннина была права, когда твердила, что дружба с Бальтазаром Коссой не доведет до добра.
Но размышлял Джованни де Медичи недолго, что толку переживать, нужно скорее найти способ помочь сыну.
— Отдыхайте. Завтра с рассветом отправитесь обратно, — распорядился он.
Антонио кивнул, словно и не было тяжелой дороги и плохой погоды, поинтересовался только о Гвидо — брать ли его с собой.
— Нет.
Помощнику, видно, очень хотелось спросить, догадывается ли синьор Медичи о том, что в ларце, но Антонио промолчал. Прекрасно понимая, что неясность породит любопытство и ненужную болтовню, Джованни пояснил сам:
— Козимо потратил на какую-то языческую рукопись большие средства. Их нужно отвезти в Констанц. Но хорошо, что он не поддался уговорам и не бежал вместе с папой Иоанном. От политики лучше держаться в стороне.
Плохие новости разносятся едва ли не быстрее, чем успевают произойти сами события. За Антонио еще не закрылась дверь, а к мужу уже ворвалась донна Наннина, следом за ней и Контессина:
— Что с Козимо?!
— Посадили под замок, вероятно подозревая, что знал о готовящемся побеге папы Иоанна.
— Под замок?! Он в тюрьме!
— А где сидят под замком и охраной? Не во дворце же. Там все занято другими.
— И ты так спокойно говоришь об этом?! — возмутилась донна Наннина.
Джованни де Медичи взорвался, что бывало с ним крайне редко:
— Я не спокоен! И если вы не будете мне мешать, займусь освобождением Козимо!
Донна Наннина повернулась к Контессине и тихонько предложила:
— Пойдем отсюда, мы мешаем.
— Вот именно! — ехидно фыркнул хозяин дома. Только их укоров не хватало!
Уже через мгновение Джованни де Медичи просто забыл о существовании двух взволнованных женщин в комнате, он прикидывал, через кого будет действовать. Следовало немедленно узнать, нельзя ли просто выкупить сына, так часто поступали родственники попадавших в опалу. Но узнать это можно только в самом Констанце. Такой выход самый простой, в надежде на выкуп Джованни решил отправить Леонардо большую сумму и выдать крупные векселя для получения денег у других банкиров прямо там. Конечно, это убыток, и солидный, к тому же основательно поколеблет упрочившееся положение самого банка Медичи, но тут уж не до меркантильных интересов, Козимо нужно немедленно вызволять.
Джованни с трудом удалось заставить самого себя выполнять собственное правило — хорошенько подумать, прежде чем предпринять серьезный шаг.
Козимо в тюрьме, сотрудничество с опальным папой грозит ему многими неприятностями. Мысль о том, что сын может вообще лишиться жизни, отец старался гнать от себя, не давая ей оформиться. То, что в Констанц надо перевести деньги на выкуп Козимо, сомнений не вызывало, но нужно что-то еще. Должна быть уверенность, что его позволят выкупить, и как можно скорее.
Очень кстати привезли второе письмо от Леонардо, на сей раз более подробное и толковое. Помощник сумел разузнать многое: что Козимо пока ни в чем не обвиняют, разве что в связи с Коссой, но это понятно, банкир курии все же. Главный обвинитель Собора — архиепископ Рагузский кардинал Джованни Доменичи. Именно он самый опасный, и ему решать вопрос о выкупе.
Мысленно поблагодарив толкового помощника, Джованни взялся за дело с другой стороны. Разрешение на крупный заем ради выкупа Козимо в Констанц было отправлено давно, Медичи надеялся, что разумные коллеги-банкиры не откажут в таком займе из-за ареста Козимо. Второе письмо Леонардо подтвердило это: в Констанце вообще не слышали об аресте. Но это же означало страшную опасность для сына Джованни, если кардинал Доменичи прячет Козимо, значит, рассчитывает получить от него тайные сведения. А это грозит применением пыток. Следовало торопиться.
Со стороны казалось, что Джованни ничего не предпринимает, отправил деньги в Констанц и успокоился. В действительности за неторопливостью Медичи скрывалась бурная деятельность. Через день уже знал, в каком банке держит средства кардинал Доменичи, вернее, это были кредиты. Еще через день он вел тайные переговоры с банком о выкупе этих кредитов. Конкуренты тоже знали о том, какую роль играет кардинал в Констанце, быстро поняли, что интерес Медичи к этому человеку не случаен, и поспешили воспользоваться ситуацией.
Доменичи был должен много, очень много. Сам он вел весьма аскетичный образ жизни, но у всякого кардинала, как известно, есть «племянники», способные доить «дядюшек» без зазрения совести. Наличие «племянников» никого не удивляло и разорило немало весьма достойных людей.
Долги кардинала продавались дорого, очень дорого. Настолько, что после выкупа Козимо Джованни угрожало почти разорение. Конечно, о полном разорении речь не шла, прожить можно и на доходы с двух мануфактур, имений в Муджелло, да и оставшиеся на плаву отделения банка будут давать доход, хотя и не такой большой. Но конкуренты требовали венецианское отделение банка Медичи! Оно не было самым выгодным, но продажа отделения означала банкротство, никто из клиентов не поверит в благополучие Медичи, если он лишится представительства в Венеции. Отвернутся не только кардиналы (эти, вероятно, отвернутся и так), но и купцы. Так осыпается берег, если река подмоет основание, сыпаться начинает постепенно, но потом обвал не остановить.
Сейчас Джованни чувствовал себя стоящим внизу под таким начавшимся обвалом и понимал, что сил удержать обрушение у него нет. Рухнуть было готово все, об открытии новых отделений в других городах и государствах после этого не могло идти речи, да и сохранить прежние едва ли удастся. Ненавистники Медичи могли радоваться, даже не прикладывая усилий, они избавились от конкурента.
И начать сначала тоже не дадут.
— Буду выращивать виноград в Муджелло, — усмехнулся Джованни.
Он ни на минуту не раздумывал о том, спасать ли Козимо даже ценой потери дела, которым занимался столько лет, к которому прикипел душой и надеялся передать сыновьям. Джованни всегда внушал Козимо и Лоренцо, что если, не дай бог,
