– Мадемуазель Ленорман, гадалка? – уточнив, присвистнул Северский. – Эва вас куда занесло!
– Не составите компанию?
– Нет-нет.
* * *Откровенно говоря, наш бравый гусар отправился на бульвар Итальянцев вовсе не потому, что так сильно жаждал глянуть на знаменитую на весь Париж гадалку. Поехал, просто чтоб развеять хандру, досаждавшую его вот уже больше месяца, с того самого момента, когда отгремели последние победные залпы. Вообще, уже хотелось домой, в Россию, и Денис исправно слал по начальству рапорта, испрашивая вожделенный отпуск.
Что же касается гадалки, то, конечно, ее можно было поставить в тупик. Интересно, что она скажет, заглянув в душу Давыдова? И какое будущее предскажет? Это или «то». Гусарский генерал или – майор Следственного комитета? Как говорится – возможны варианты.
Как и договаривались, Сергей Муравьев-Апостол встретил Дениса в вестибюле, однако же оказался там не один, а вместе с другом – таким же молодым юношей: тоже круглолицым, с аккуратными бровками и небольшими бачками.
– А, Денис Васильевич! Вот и вы! Позвольте представить, мой старинный друг – Павел Иванович Пестель…
Пестель – ну, надо же! – ахнул про себя Дэн. Еще один декабрист. Висельник. Интересно, они тоже попросят хозяйку салона погадать? И еще более интересно – что та им ответит?
– Очень рад. Очень.
– Вот, по лестнице прямо наверх… Идемте же, господа! Прошу.
В большой парадной зале с высоким потолком и лепниной уже было довольно людно. В основном – офицеры, но имелись и статские. Ну и, конечно, дамы. Всякого возраста – от откровенно юных особ до, так скажем, женщин в возрасте. Угощались шампанским и водкой, играли в карты, закусывали, болтали. В дальнем углу кто-то терзал рояль, похоже, намечались танцы.
– Ах, вы и есть тот самый месье Давыдофф? – ахнула хозяйка салона. – Я слышала, будто бы Узурпатор приказал вас лично расстрелять без суда? Это правда?
– Правда.
Улыбнувшись, Денис отвесил легкий поклон и поцеловал хозяйке ручку. Мадемуазель Ленорман оказалась не слишком-то юной, но вполне себе симпатичной шатенкой, худышкой с черными, как угольки, глазами. Декольте ее откровенного платья было такой глубины, что, казалось, заканчивалось где-то в районе пупка… в крайнем случае – чуть-чуть повыше.
– Ах, мадемуазель! – подскочив, поклонился седоусый полковник в мундире павлоградского полка. – Вы же обещали мне в прошлый раз, помните?
– Конечно, помню, – обворожительно рассмеялась девушка. – Давайте свою руку, месье Никитин.
– Ага… Пожалуйста… вот… Силь-ву-пле, мадемуазель!
– Что ж… – мадемуазель Ленорман опустила веки, чуть вытянутое, почти не тронутое весенним загаром, лицо ее застыло, словно посмертная маска… и тут же озарилось улыбкою: – Вы скоро удачно женитесь, месье Никитин. Очень-очень удачно. Вижу коровьи стада… лошадей… много лошадей, много…
– Орловские рысаки! – облизываясь, протянул полковник. – Признаться, я про них и подумывал… ага! Значит, сбудется всё… Шампанского сюда! Водки!
– А мне! Мне погадайте, мадемуазель!
– И мне…
– И нам…
Гадалка не отказывал никому. Никому, кроме Сергея Муравьева-Апостола… А ведь он тоже кричал… просил! Наконец, подскочил к самому столу, уселся напротив:
– Ну… я вас прошу, мадемуазель! Пожалуйста…
– Точно хотите? – Лицо гадалки вдруг сделалось бледным, уголки губ опустились. Видно было, что юной держательнице салона очень не хотелось говорить столь приятному молодому человеку то, что она должна была сказать. Можно было бы, конечно, соврать… но тогда кто бы ей вообще верил?
– Вы закончите свою жизнь на виселице, – тихо произнесла мадемуазель.
Муравьев-Апостол беспечно расхохотался и погрозил гадалке пальцем:
– О-ой-ой, мадемуазель Ленорман! Этого просто быть не может. Я же – русский дворянин. А дворян в Российской империи не вешают.
– Для вас сделают исключение, месье.
Разочарованно махнув рукой, прапорщик оглянулся по сторонам… и подозвал своего приятеля, Пестеля.
Давыдов мысленно ахнул – вот ведь, нашел же кого позвать. Впрочем, гадания становились интересными.
– Вот! – улыбнулся Сергей. – Вот мой друг Паша… Павел…
– О, Паша́! – на французский манер, с ударением на последний слог, воскликнула юная «Кассандра».
Тотчас же послышались одобрительные голоса:
– Да-да, мадемуазель, погадайте Павлу!
Сей молодой человек в блестящем мундире лейб-гвардии Литовского полка, при золоченой шпаге за храбрость, как видно, пользовался здесь большой любовью. И когда только успел? Хотя… нынче в салоне почти одни русские и были. Не считая пару коммивояжеров да девиц.
Девицы тут же захохотали:
– Ага, Пашá! Вот сейчас и вам что-то ужасное нагадают. Кошмар!
Подмигнув девушкам, молодой человек уселся за стол и протянул руку:
– Пожалуйста, мадемуазель. Только не ошибитесь с видом моей погибели. А то как-то на виселице… не комильфо!
Взяв в руку ладонь Пестеля, предсказательница тотчас же отпрянула, дернулась, словно бы получила хороший разряд электрического тока. Большие темные глаза ее округлились, брови полезли на лоб.
– Что?! Что?! – сгрудившиеся вокруг девицы ахнули. – Неужели… Ах!
Русские офицеры нынче тоже не отличались терпением:
– Говорите же, мадемуазель! Говорите!
Подбодрил хозяйку и Павел:
– Что бы там ни было. Да!
– Вас тоже ждет веревка на перекладине, – нервно теребя носовой платок, сообщила гадалка. – А вообще – я сегодня что-то очень устала… пойду…
Народ зашумел. Кто-то открыл шампанское, выпили. Снимая повисшее в воздухе напряжение, вновь заиграла музыка. Кто-то пошел танцевать…
Ну да! Оба «висельника»-декабриста – Павел Пестель и Сергей Муравьев-Апостол – переглянувшись, тут же закружили в вальсе неких симпатичных девчонок.
Давыдову же почему-то было не до танцев. Ну, мадемуазель Ленорман… ну, надо же! Вот и не верь гадалкам… Насколько же точно предсказала! Интересно, а можно ли ее предсказания избежать? Вот, если предупредить «декабристов», рассказать им все и во всех подробностях, начиная от Северного и Южного обществ… или еще раньше – с тайных политических кружков? Поверят? Навряд ли. Скажут: это вы, Денис Васильевич, поэму задумали? Не, не воспримут. Да и кто бы на их месте воспринял бы? Разве что позже… все же попробовать хоть что-нибудь изменить, если не в собственной жизни, так в чужой… Да, позже! До восстания-то еще одиннадцать лет.
А вот что касаемо гадалки… Очень интересная девушка, очень!
Углядев гибкую фигурку с самом конце залы, Денис быстренько зашагал за ней, огибая кружащие в вальсе пары.
– Милая мадемуазель Ленорман! Прошу, подождите…
– Вы тоже хотите услышать про виселицу? – обернулась гадалка. – Боже! Как мне это все…
– Про виселицу я от вас не услышу, – гусар мягко взял девушку под руку. – И, поверьте, я знаю о себе всё… Просто хотелось бы узнать – можно ли что-то изменить? Хоть как-то?
– Все мы – кузнецы своих судеб, – неожиданная улыбка скользнула по бледному лицу предсказательницы. – И гадание – вовсе не приговор. Так вы все же хотите… господин генерал?
– О да! – Денис щелкнул каблуками. – И, если можно, мадемуазель, не при всех. В обстановке, так сказать, приватной…
– Ну… в приватной так в приватной, – рассмеявшись, хозяйка салона махнула рукой. – Идите за мной, месье.
Пройдя анфиладою комнат, они расположились в будуаре, на обитой зеленым велюром софе. Перед софой стоял маленький резной столик с кальяном, в кальяне уже клубился густой ароматный дым.
– Курите, господин генерал?
– С вами – да, – углядев
