– Трубки у меня тоже есть, – покивала гадалка. – Хотите – велю принести… Впрочем, давайте-ка пока вашу руку… ага… ой!
Девушка дернулась… но Денис мягко погладил ее по плечу:
– Не бойтесь, милая. Ничего не бойтесь. Поверьте – это все так и есть!
– О, Пресвятая Дева! – перекрестившись на висевшее в дальнем углу распятие, мадемуазель Ленорман накрутила на палец локон и искоса взглянула на генерала:
– Вы-то сами знаете про себя всё?
– Пятьдесят на пятьдесят, – ободряюще подмигнул Денис. – Как говорят англичане – фифти-фифти… Ну, расскажите, что видите? Смелей же, смелей!
– Знаете, в вас как будто бы два человека… – внимательно вглядываясь в ладонь клиента, негромко произнесла предсказательница. – Хотя… нет… Один исчез… Давно, лет пять назад… О боже!
Мадемуазель Ленорман неожиданно вскрикнула, темные очи ее вспыхнули ужасом:
– Я вижу здесь колдовство! Страшное колдовство, месье.
– Я знаю, – Давыдов погладил гадалку по руке. – Что еще скажете?
– Это колдовство – на смерть! – покусав губы, продолжала гадалка. – Оно уже погубило вас… одного из вас… погубит и вас, господин генерал… и вашу супругу.
– Супругу? Какую еще супругу, черт побери?!
– Так вашу же… Но не здесь… Не могу объяснить.
– Ага… понял…
– Курите… Курите, месье… – выпустив дым, хозяйка салона протянула Денису золоченый мундштук кальяна. – Вы сами увидите все… Курите…
Вдохнув сладковатый дым, Давыдов почувствовал вдруг, как все его тело охватывает необъяснимая слабость… даже, скорее, не слабость, а некая томная мягкая нега, которой совершенно не хотелось противиться.
Денис и не противился, когда обворожительная колдунья сняла с него сапоги, доломан… ментик…
– Ах, мадемуазель… – Мягкая рука гусара скользнула по плечу гадалки под платье… нежно потрогала упругую грудь… сосок, быстро налившийся соком…
– Снимите с меня платье, Денис, – закатив глаза, прошептала хозяйка салона.
Ее нагое тело оказалось гибким и стройным. Тонкая белая кожа, большая упругая грудь, волнующе вздымающийся животик с темным омутком пупка. В пупок была вставлена жемчужина.
– Красиво… – Денис поцеловал жемчуг… животик… нежная рука его спустилась к лону…
Девушка дернулась, запрокинула голову, застонала…
* * *– Я ушел, милая, – склоняясь, Дэн поцеловал в щеку жену…
Красивая молодая женщина, очень похожая на бывшую пассию Дэна Леночку, раскрыла глаза и улыбнулась:
– Ты что так рано?
– Бекетов только что звонил! Горюна взяли!
– Того самого? – женщина потянулась, словно кошечка. Золотисто-каштановые локоны ее рассыпались по подушке и голым атласным плечикам, большие светло-карие глаза еще казались заспанными, однако изящный носик уже был смешно наморщен:
– Горюн, Горюн… Это которого вы с Олегом…
– Ну да. Давненько искали… Детей в садик отвези.
– Угу… – жена вдруг хлопнула ресницами. – Смотри, осторожней там. А то, знаешь…
– Так его ж взяли уже. Да и пистолет при мне… Давай, милая… Ты во сколько сегодня?
– Поздно буду… – женщина потянулась. – Гемодиализ сегодня привезут. Подключать будем, опробовать.
– Искусственная почка, что ли? – показал медицинскую осведомленность Денис. Ну, а как же, раз жена – врач!
– Ну да, она самая. Знаешь, какой это классный аппарат! Как же долго мы его ждали…
– Ага… – Денис торопливо накинул на свитер пиджак. – Мы тоже Горюнова – долго.
– Ну, ты сравнил! Какого-то, на фиг, преступника – с искусственной почкой!
Дэн уже сидел в прихожей, обувался… потом все же – уже в туфлях – заглянул в спальню:
– Лен, я детей заберу!
Лен… Ага… Значит – Елена. Леночка… Но нет, все же не та… Врач. Гемодиализ.
– А куда ты денешься?
– Только ты там со своим гемодиализом… Постарайся не очень поздно.
– Да уж, не как некоторые – к утру.
– Ла-адно…
Дети! Да, дети… надо бы заглянуть… ага, вот разрисованная мультяшками дверь – точно в детскую. Ага…
На двухъярусной детской кровати сопели двое. Внизу – сильно похожая на Лену девочка лет пяти, а вверху… тоже девочка! Точно такая же! Тоже – девочка… Что – близняшки?!
Дальше же все пошло отрывками. Лифт, машина – кабинет оперов. Горюнов с перевязанной рукою. Попался все-таки, сволочь!
– Слышь, Денис, он свою сожительницу чуть было ножом не порезал! Пришлось стрелять.
– Ну и правильно.
– Начальник! А я ничего говорить не буду. Мне доктор нужен.
– Будет тебе доктор…
Потом Горюн – в палате с решетками. Доктор. Не такая и сильная рана. Адвокат. Допрос. Очные ставки. Экспертизы… поскорее назначить. В столовку некогда – бутерброды-кофе. Не забыть бы детей из садика забрать! А сколько уже? Ого! Сейчас, поди, Ленка звонить будет… или – из детского садика.
Только так подумал и точно – звонок!
Дэн поспешно приложил трубку к уху:
– Кто? Что? Нет… Что, вы говорите, случилось? Какой, к черту, электрошок?
Жена умерла сразу же. Не спасли. Подключали аппарат искусственной почки, и надо ж ей было сунуться! Заземление не успели еще…
– Не-ет! – просыпаясь, заорал Денис. – Нет. Ну, нет же!
– Тихо! – нагая женщина приложила палец к его губам. Мадемуазель Ленорман. Юная красавица-гадалка. Встав с софы, она накинула на плечи прозрачный пеньюар и подошла к распахнутому окну.
– Чудная ночь сегодня. Тихая… будто летняя.
– Я видел! – подбежав, Денис схватил красотку за плечи, повернул лицом к себе. – Это все… это все так и случится, да? Та женщина… там, в той жизни, далеко-далеко…
– Ты все видел, – строго промолвила предсказательница. – И думай теперь сам…
– Ага, – тихо промолвил гусар. – Ты, кажется, говорила, будто ничто не предопределено?
– Да, так, – красотка согласно кивнула, и Давыдов, почувствовав под пеньюаром зовущее тепло ее тела, сглотнул слюну.
– Ах, какие у тебя крепкие руки, мой генерал! – мадемуазель Ленорман шутливо козырнула и вновь сделалась серьезной:
– Можно уберечься, да. Но не самому. Сам человек тут ничего не сделает – судьба сильнее.
– Не сам? А тогда кто? – быстро переспросил Дэн.
– Кто-то более сильный, чем тот колдун, что проклял тебя, – усаживаясь на софу, промолвила предсказательница. – Я – не так сильна.
– Жаль, – усевшись рядом, Давыдов обнял гадалку за плечи и заглянул в глаза. – Но ты ведь знаешь того, кто может помочь?
– Знаю, – не стала отрицать мадемуазель. – Ее зовут Жозефина. Жозефина де Ланж, бывшая рабыня с Антильских островов.
– Жозефина… – негромко протянул гусар. – И как мне с ней встретиться?
– Не знаю, здесь я бессильна, – предсказательница зябко поежилась и потянулась к кальяну. – Знаю только, что сейчас она где-то здесь, в Париже. Но будет здесь совсем недолго – вряд ли больше недели.
– Неделя… Значит, неделя у меня есть, – задумчиво покусав усы, Давыдов хитровато прищурился и пристально посмотрел на свою собеседницу: – И ты что же, Жоли, совсем-совсем не сможешь мне помочь?
– Я же сказала – нет, – повела плечами дева. – Поспрашивай в порту, у речников. Там много выходцев из Западной Индии. Они должны знать.
* * *Обратно Денис Васильевич ехал в глубокой задумчивости, не торопясь. На Вандомской площади придержал коня, в числе прочих зевак любуясь, как рабочие-верхолазы сбрасывали с одноименной колонны статую Наполеона.
– Туда ему и дорога! – громко комментировали в толпе.
– Узурпатору – смерть!
Давыдов хмыкнул: толпа – она толпа и есть. От любви до ненависти – один маленький шаг. Еще пару месяцев назад эти же самые люди искренне боготворили своего императора. Нынче
